А.Д.А.М.
Шрифт:
— Когда я отвел тебя к Курту. Откуда ты узнал об этом доме вообще?
Он чуть не уронил стакан. Когда он отвел его к Курту? Что?!
— Рён, ты живешь со мной. — тихо сказал он. — В Девятом.
— Что за бред ты… — Рён резко замолчал. — Какая-то бессмыслица, ты…
Он замолкает после каждого слова, будто мысль в его голове обрывается. Побледнел, зашатался, пришлось подхватить его и посадить рядом. Теперь он держит стакан дрожащими руками и смотрит по сторонам так, будто впервые видит это место.
— Что я здесь делаю? — он дрожит.
— Вы разоб…
— Что происходит? — спросил Зисс и понял, что сейчас сойдет с ума. — Какого хера тут творится?!
— Нужно отвести его ко мне. — она будто не слышит его. — Ын Бёль не должна этого видеть.
— Хлоя!
— Потом! — прикрикнула она. — Давай, Рён, пойдем домой.
Они помогли Рёну обуться и вывели из дома. Прощаться времени нет — он выглядит очень плохо.
— Звони отцу. — сказала Хлоя.
— Отцу? Зачем?
— Боже, Ноэль! Можешь сам отвезти его в больницу, но, я думаю, что…
— Я понял. — он набрал номер. — Пап? Ты свободен?
— Что случилось? — хоть один человек взволнован так же, как он.
— Рёну плохо. Он…
— Где вы? — кажется, он серьезно напуган.
— Я пришлю адрес, поторопись, ладно? Кажется, он память потерял или что-то такое.
— Я жду, быстрее. Положите его и не трогайте, вам ясно?
Дрожащими пальцами отправил сообщение с адресом, перехватил Рёна поудобнее и посмотрел на него. Бледный, глаза пустые, моргает редко, еще и ноги едва переставляет.
— Давай донесу его. — он оттолкнул Хлою в сторону. — Ну-ка…
Дело пошло быстрее — до дома Хлои дошли минут за десять. Руки отваливаются, а Рён даже не пытается держаться за него, будто потерял сознание.
— Он жив вообще? — она открыла дверь и пропустила его вперед.
— Надеюсь! Какого хрена там происходило?!
— Он пришел ко мне, — она провела его в спальню и указала на кровать, — клади его сюда. Пришел, как ни в чем не бывало, будто и не уходил. Сказал, что давно хочет навестить маму. Я подумала, что это розыгрыш какой-то, а потом поняла, что с ним что-то не в порядке. Не могла позвонить, он постоянно рядом был.
— Как думаешь, что с ним? — он гладит его по волосам.
— Может, последствия аварии? Он ведь так серьезно пострадал… — Хлоя плачет.
— Я так перепугался. — он сам сейчас разрыдается. — Боже…
Отец ворвался в дом, как метеор. Он не успел ничего объяснить ему, Александр Бельтран просто оттолкнул его в сторону и склонился над Рёном.
— Выйдете! — крикнул он.
Они оказались за дверью, напуганные до смерти, даже за руки взялись, чтобы вместе дождаться вердикта отца. Он чувствует, как тело Хлои сотрясают сдерживаемые рыдания.
— Все будет хорошо. — сказал, чтобы успокоить их обоих.
— Да, конечно. — она кивает. — Конечно, он сильный.
Отец открыл дверь и вышел в коридор. В руках держит оранжевую банку с таблетками.
— Он принимает это? — протянул им упаковку.
— Да. — уверенно ответил Зисс. — Я сам видел у него этот препарат.
— Точно? Могу поспорить, что он
не пил его уже несколько дней. — отец вложил таблетки ему в ладонь. — Нужно, чтобы он всегда, слышишь, всегда их принимал. Понял?— Понял. Неужели это из-за них?
— Если бы ты знал, что с ним было после аварии, не спрашивал бы. — жестко ответил отец. — Этот препарат восстанавливает структуру памяти, так понятнее? Буквально делает его тем, кто он есть.
— Боже… — Хлоя расплакалась и ушла на кухню.
— Я не знал. — чувствует себя конченым кретином. — Мне нужно еще что-то знать?
— Если это повторится — сразу звони мне. — отец проигнорировал его вопрос. — Помоги мне, перенесем его в машину и отвезем к вам.
Проснулся от того, что Рён заворочался. Сел, уставился на него и понял, что больше всего боится, что он его не узнает.
— Что такое? — Рён щурится от яркого света. — Что с твоим лицом?
— Как себя чувствуешь?
— Хреново, будто перепил. — он тоже сел и взялся за голову. — Ох…
— Что-нибудь помнишь? — спрашивает осторожно, чтобы ненароком его не напугать.
— Как вышел с работы и… — Рён нахмурился. — И все. Что-то случилось?
Он не знает, стоит ли ему рассказывать о том, что случилось, но, видимо, правда вновь побеждает в неравном бою.
— Ты перестал пить таблетки. Почему?
— Откуда ты знаешь?
— Почему, Рён?
— Ты сказал, что я наркоман. — он хмыкнул. — Не хотел тебя нервировать.
— У тебя был приступ. Мне пришлось звонить отцу, чтобы он помог тебе. Помнишь это?
— Нет. Серьезно? Какой приступ?
— Тебе было очень хреново. Ты не узнал меня.
— Тебя не узнал? — он улыбается, будто надеется, что Зисс шутит. — Это ты меня так разводишь?
— Ничего смешного, Рён. — он указал на таблетки. — Тебе нельзя бросать принимать их.
— Я ничего не понимаю. Расскажи все по порядку.
Он не рассказал, конечно. Отделался общими фразами о том, что он потерял память, заблудился по пути с работы, рассказал, как искал его, немного приврал, а в конце обнял со всей силы, чтобы Рён не увидел его лживой физиономии.
— Я — ходячая катастрофа. — он качает головой. — Прости, пожалуйста, — сжал его руки, — я не думал, что эти таблетки такие серьезные.
— Это я виноват, полез со своими выяснениями… — гладит Рёна по лицу. — Давай просто забудем, ладно? Делай все, что говорили врачи, а я, клянусь, больше не буду задавать вопросов.
На том и порешили, обнялись, провалялись в постели до обеда, вечером Рён вспомнил, что он обещал отвести его в Шестой, на набережную. Пришлось собраться и идти, раз обещал, нужно выполнять.
— Охренеть можно! — Рён смотрит по сторонам, открыв рот. — Как красиво!
Вид точно такой, каким он его помнит — широкая река, огромный мост, соединяющий два берега, и небоскребы, десятки зданий по сотне этажей, уходящие в небо. Рекламы стало больше, свет — ярче, жизнь в центре Шестого кипит еще активнее, чем четыре года назад. В сумерках город выглядит потрясающе, именно здесь он чувствует, что будущее наступило.