А.Д.А.М.

Поймал себя на мысли, что слишком пристально вглядывается в лица людей, пытаясь понять, есть ли среди них биомехи. К концу смены даже список набросал, кого из покупателей мог бы уверенно назвать «не человеком». Ни одного слова не сказал коллегам, собрался и ушел, как только время перевалило за шесть.

Дома начал копаться в коробках, которые Адам все еще не разобрал. Он хранит много хлама, прелесть в том, что этот хлам принадлежит не ему, а Рёну, значит, есть возможность узнать, кем он был.

Много игр для приставки, в основном файтинги, пара сетевых и несколько синглов11* — один про викингов, два про будущее и еще один похож на хоррор. Нашел физический экземпляр какой-то книги, но понять, что это, не смог — обложки книга давно лишилась. Полистал, понял, что один из героев романа священник, положил книгу под подушку, чтобы потом прочитать.

Интересно, на чем Рён планировал слушать диски, если всю музыку давно оцифровали и залили в Сеть? Группы только неизвестные, он вообще не слышал таких названий. Судя по обложкам, петь они должны что-то максимально унылое, странно, Рён казался ему достаточно жизнерадостным парнем.

Попросил Орси найти несколько песен из тех, которые обнаружил в коллекции, прислонился к стене и попытался вслушаться в текст.

«Любовь — это теплые капли твоих слез на моей коже» — поет мужчина. Боже, какая невыносимая, сопливая хрень. Выругался и поставил на повтор.

Всю одежду, которую нашел, нюхал, чтобы уловить его след, понять, что он был, что он существовал, но Хлоя, кажется, все выстирала перед тем, как собрать его вещи. Увидел толстовку похожую на ту, в которой он был в день аварии, натянул на себя и лег на матрас. Вот так. Стал ли он хоть немного ближе к нему? К человеку, которого не успел узнать и уже не узнает.

Начал читать книгу, сам не заметил, как увлекся сюжетом. Давно он не оставался наедине с печатными страницами, шершавые листы пахнут старьем и сыростью. Автор рассказывает грустную историю о девочке, которая умудрилась влюбиться в священника, который был старше нее на много лет. Отличное чтиво, Рён, в твоем стиле. Наверное.

Читал до утра, песню выучил наизусть, так и уснул в его толстовке. В эту ночь они были ближе, чем когда бы то ни было.

Глава 32

Адама привезли через два дня, он увидел его, когда возвращался с работы. Машина «Скорой помощи» еще стояла перед подъездом, а врачи говорили с ним о чем-то.

Внутри все сжалось, даже сбежать хотел, но некуда. Подошел ближе, остановился в нескольких шагах от машины и ждал, пака медики уедут. Вглядывался в его черты, чтобы понять, что изменилось после настройки, которую ему устроили коллеги отца.

— Привет. — Адам говорит тихо, будто почувствовал его настроение. — Ближе не подойдешь?

— Как себя чувствуешь? — он даже шага в его сторону не сделал.

— Лучше. Все-таки рано вы меня из больницы забрали. — Адам подходит ближе. — Знаю, что посещения запретили, но я так соскучился. Иди ко мне?

Что тут скажешь? Он тоже скучал, очень, нечеловечески.

Сгреб его в охапку, уронил пакет с продуктами, что-то покатилось по асфальту. Сердце не понимает, что радоваться нечему, поэтому стучит, как ненормальное, а внутри все сжимается от счастья.

Все эти дни он пытался честно ответить себе на один вопрос — «как бы он поступил»? Если бы от его решения зависело, жить Рёну или умереть окончательно, что бы он выбрал? Вчера он, наконец, признался себе, что согласился бы на предложение отца. Теперь нужно вспоминать об этом каждый раз, когда появляются сомнения, когда хочется кого-то обвинить в том, что случилось. Единственный, кто виноват во всем, — это Харон.

— Пойдем домой? — Адам гладит его по волосам.

— Я все уронил.

— Ничего, сейчас соберем.

Все, что не укатилось слишком далеко, вернули в пакет, вошли в подъезд, пока ждали лифт, Адам взял его за руку. Его пальцы такие же теплые, какими он их помнит.

— Я соскучился. — говорит в самое ухо, ему щекотно. — Только о тебе и думал все эти дни.

— Может, позовем наших сегодня? — он отстранился. — Давно ведь собирались.

— Я планировал не выпускать тебя из рук несколько дней, но, если ты так хочешь. — они вошли в лифт. — Ты в порядке?

— В полном. — улыбнулся. — Просто не ожидал тебя сегодня увидеть.

— И не слишком обрадовался, похоже. — Адам обиженно бросает его руку и нажимает на кнопку. — Надо было позвонить и предупредить тебя? Тай и то больше обрадовался, что меня выписали.

— Тай? Ты ему звонил?

— Конечно.

Значит, неисправность починили и Адам вспомнил, что у него есть семья. Хорошо, потому что его мать не заслуживает такого отношения.

— Что тут произошло?

— Я разбирал вещи! — выкрикнул он и побежал в спальню.

Адам стоит посреди хаоса, который он устроил, и рассматривает куски своей жизни, которые он варварски разбросал вокруг.

— Разбирал? Уверен? — он взял книгу и повертел ее в руках. — Как тебе роман?

— Отличный. — чувствует себя сталкером.

— Мне тоже нравится. Ты мои вещи носил? — Адам смеется. — Так ты все-таки скучал по мне!

— Конечно, блин, скучал! Ты так нас всех напугал, когда пропал.

— Не помню, как оказался в больнице.

— Не думай об этом. — подошел к нему ближе, не может удержаться, не может стоять в стороне. — Главное, что сейчас все хорошо.

Адам целует его, а ему так больно, что терпеть почти невозможно.

— Что с тобой? Расслабься, Ноэль. И, не пойму, — Адам принюхался, — ты курил что ли?

— Нервы успокаивал. — непроизвольно сжал пачку в кармане.

— Еще есть? — он улыбается. — Я бы тоже не отказался.

— Серьезно?

Вышли на балкон, открыли окна и закурили. Адаму сигарета идет, как бы странно это не звучало. Выглядит очень уместно, будто он рожден для того, чтобы рекламировать эту пагубную привычку.

— Но потом — чистить зубы. — сказал он. — Потому что вонь от них ужасная.

— Согласен. — стряхнул пепел вниз.

— Закон нарушаешь? Забыл, с кем живешь?

Намек настолько недвусмысленный, что дыхание перехватило. Надо же, между ними столько всего было, а он все еще млеет от его топорного флирта.

— Это в последний раз, офицер. — он приложил руку к груди. — Клянусь.

— На этот раз отделаешься предупреждением. — Адам выбросил окурок и потянул его к себе. — Поцелуешь меня, может?