А.Н.О.М.А.Л.И.Я. Дилогия

Когда мы вошли, Анжела сказала «Ой!», сняла ноги со стола и поздоровалась.

– Как дела? – спросил я ее.

– Хорошо, – улыбнулась девочка, сдвинув наушники, но не снимая их.

Она, по‑видимому, не собиралась долго разговаривать с нами.

– А вы чего такие злые? – спросила она.

– Мы не злые, мы сосредоточенные, – сказал я в некоторой растерянности.

Такие двенадцатилетние девочки даже в лучшие времена приводили меня в замешательство. Всегда казалось, что они знают обо мне нечто такое, чего никогда не знал о себе я сам.

– Особенно Виталий Иванович, – сказала Анжела.

– Можешь называть меня «дядя Витася», – сказал Бур.

– Нет, – покачала головой девочка. – Я только дядю Игоря называю дядей. А вы – Виталий Иванович. Я помню. Очень интересный человек. Который все о себе знает.

– У тебя что, ноутбук работает? – спросил я. – Можно попробовать?

Я шагнул вперед. Но стоило мне нажать на клавиши, как экран погас, и на черном фоне выскочило уже знакомое мне слово «WORD». Сколько я ни пытался убрать заставку, ничего не выходило; жутковатые буквы спокойно переливались всеми цветами радуги, никак не реагируя на мои потуги. Компьютер висел, как мертвый.

– Адамов, не ломай технику! – вылез вперед Бур и своим огромным твердым пальцем нажал на кнопку питания.

Экран погас, а через секунду Бур нажал на кнопку еще раз. Почти мгновенно экран густо почернел, и на нем снова издевательски переливались неуничтожимые буквы.

– В жизни не видел ничего подобного, – тюзовским голосом сказал Бур, явно пытаясь втянуть Анжелу в беседу. – Да, знаний у меня не хватает.

– Виталий Иванович, тут знания ни к чему! – сказала Анжела. – Вот как это делается!

Она легко тронула клавишу «пробел», и переливающиеся буквы мгновенно исчезли, а по экрану снова в замедленном полете поплыли бессмысленные в своей сложности фигуры из цветных электронных линий. В наушниках стала слышна музыка.

Мы с Буром переглянулись.

– А Интернет? – спросил я. – Можешь включить?

– Можно было бы и Интернет, только серверы не работают, а как их запускают, я не знаю, мы это не проходили. А зачем вам?

– Хорошо, – вдруг сузив глаза, сказал Бур и достал из кармана мобильник. – Можешь с него позвонить?

Кажется, Анжела начала понимать, что «дядя Витася» задает не совсем бескорыстные вопросы. Она вопросительно посмотрела на меня. Я кивнул.

– Ладно. – Она взяла его телефон, поглядела на потухший экран и недолго думая просто нажала «трубку».

В ту же секунду все девяносто восемь килограммов моего тренированного тела вздрогнули, как от удара током. В тесном кармане моих джинсов завибрировал и спустя мгновение, оглушительно, как мне показалось, зазвонил забытый мобильник. Я вытащил его и посмотрел на дисплей. Определялся номер Бура.

– Алё! – сказал я, снимая трубку.

– Алё, – послышался смеющийся голос Анжелы.

Он звучал одновременно из трубки и в двух шагах от меня.

– А ну‑ка! – Бур выхватил мобильник у девочки.

Телефоны тут же мертво замолчали, исчезли антенны и погасли экранчики.

– Черт побери! – сказал Бур, глядя на дисплей своего коммуникатора.

– Хотите, вам позвоню, Виталий Иванович? – Анжела порылась под тетрадками на столе, достала свою красную перламутровую «Нокию», и в руке Бура раздался «Полет валькирий» Вагнера.

– Откуда ты знаешь мой номер? – спросил Бур.

По его обычно неподвижному лицу пробежала рябь сменяющих друг друга чувств. Я подумал, что он увидел больше, чем ожидал.

– А зачем мне его знать? Я и без номера могу позвонить, – сказала Анжела, задирая голову, чтобы посмотреть в лицо двухметрового громилы. – Вы так не переживайте. Все будет хорошо. Поглядите в окошко. Видите? Все хорошо. Любой вам скажет!

Небольшая толпа за окном начинала рассасываться. Люди и в самом деле, казалось, договорились о чем‑то хорошем и, пожимая друг другу руки, расходились с безмятежными и уверенными лицами чемпионов, удачно вышедших на пик формы.

– Тихие? – вопросительно кивнул я в сторону окна. – Уже?

– Ну, в основном, да. Хотя не все. Я пока не пойму, как это работает.

– Кретины, – прошипел Бур.

– Зачем вы так? – строго спросила Анжела.

– Извини, – пошел на попятную Бур. – Понимаешь, это так все неожиданно. Понять, что происходит, любому тяжело. А я человек грубый, военный… Не сдержался. Конечно, это меня не оправдывает, но дело в том, что я просто очень и очень расстроен. Можешь представить, сколько у меня сейчас дел! А машина заглохла. Как думаешь, машину сможешь завести?

– Вы обманываете меня, – ответила Анжела строго. – Вовсе вы не из‑за машины. И заводить вам я ничего не буду.

– А смогла бы? – настаивал Бур.

Она снова посмотрела на меня. Я снова кивнул, хотя и не так уверенно, как в первый раз.

– Если вас это так сильно интересует, – сказала Анжела, – то я полчаса назад каталась на скутере Кирилла. Это мой сосед. Он у него заглох, а я завела и поехала. Но потом выскочила мама, загнала меня в дом и заперла.

И тут Бур пошел ва‑банк. Медленно и осторожно, двумя пальцами, он вытащил из‑под пиджака пистолет. Это был ПБ, бесшумная версия «макарова».

– А ну! Выстрелить сможешь? – Бур протянул пистолет Анжеле.

Не рассуждая даже малейшей доли секунды, я выхватил свой Зиг‑Зауэр и максимально точно и коротко ударил им Витасю в висок.

Чагин

– Виталий, извини, конечно, но что это значит? – спросил Чагин. – Что значит, что ты видел живого Бога?

То, что произошло на Земле пять лет назад, по‑прежнему не имело никаких вразумительных объяснений. Никто, как говорится, не взял на себя ответственность. Причина и источник Переворота были так же неизвестны и недоступны пониманию, как и в первые дни. И каждый раз, когда Чагин имел неосторожность задуматься об этом, внутри возникало похожее жутковатое чувство.

Как будто бы совсем рядом, за тоненькой, колеблемой сквозняком, занавесочкой присутствовал Наблюдатель, имени которого не знал никто. Зато Он видел всех и знал обо всех всё. Чагину и хотелось заглянуть за занавесочку, и было страшно даже подумать об этом.

Неужели же полковнику удалось это сделать?

– Надеюсь, это шутка? – Чагин почувствовал, как ослабели колени. – Это пропагандистский трюк?

– Я тебе расскажу, но попозже, – с видом спокойного превосходства ответил Виталий. – Это закрытая информация.