Аанэа. Том 2. Сила Обители

– Багровый восход… – прошептал Орвин. – Недобрый знак…

Пылающий диск солнца медленно выкатывался из-за горного окаймления.

Глава 2. Грохот и пыль

Полоска утреннего света, протянувшаяся от окна по шелкам постели, уже почти подобралась к смуглому лицу Тари. Звук шагов входящего Орвина прервал ее чуткий сон; она приподняла голову, сонно моргая.

– Уже рассвет…

– Да, рассвет. Прости, любимая, я не смог вернуться раньше.

Тари, отбросив остатки сна вместе с невесомой тканью покрывала, встала с постели. Ее тело было, как всегда, безупречно красиво, и Орвин, глядя на нее, на миг забыл об ощущении тревоги, что росло в его душе.

– Что-то случилось? – спросила Тари, подойдя к стрельчатому окну и глядя на горизонт. – Ты провел в обсерватории всю ночь. Почему?

–Что-то не так со Светочем Спирали и с его энергией, – ответил он, немного помолчав. – Она искажается и… В общем, я чувствую, что в наш мир снова может прийти разлад.

Она нахмурилась.

– Ты так думаешь только из-за неполадок с Монументом? Может быть, это просто какие-то ошибки в строительстве.

– Я так не думаю, – и Орвин коротко поведал ей о неизвестном космическом феномене, разрушающем поток ментальной силы Монумента.

– Странно, – задумалась Тари. – Но, возможно, это обычное явление природы? Ведь ни ты ни я не сильны в космологии.

– Может, ты и права… – он наблюдал, как Тари одевает изящное темно-серое платье, покроем и формой схожее на то, что было на ней в день их первого знакомства. Затем она, встав перед зеркалом, надела легкое золотое ожерелье, сработанное в виде сплетения узких листьев, и блестящий в утренних лучах браслет – памятный подарок императрицы Алайи – к которому она очень привязалась, несмотря на свою неприязнь к аанскому миру.

– Есть что-то еще, что беспокоит тебя, милый? – вдруг обратилась она к Орвину, обернувшись.

Он было хотел рассказать ей о послании императрицы и о ее просьбе приехать … но блеснувший на запястье Тари браслет неожиданно привлек его внимание, и Орвин вдруг вспомнил предупреждение Селина – что его жена не должна знать о послании. На секунду это вызвало в нем протест и даже возмущение, но в следующий момент он все же решил пока промолчать и не открываться Тари.

– Наверное, мне стоит вскоре съездить в столицу, чтобы выяснить причину нарушений, – сказал он, отводя взгляд в сторону.

– Одному?

– А ты хочешь сопровождать меня? – спросил он, стараясь говорить равнодушным тоном.

Она пожала плечами.

– Вообще-то, мне не по душе голые лунные скалы. Там совсем нет живности – одни только камни да драгоценности…

Орвин почувствовал себя подлецом, сознавая, что впервые скрывает от своей жены что-то, имеющее явную важность. Почему Алайя не хотела видеть Тари, зачем императрице скрывать свою обеспокоенность от нее?… Он уже набрал воздуха в легкие, готовясь все объяснить, – но снова промолчал, чувствуя легкий, но явный запретительный сигнал, исходящий от фиолетового браслета жены.

– Я очень проголодалась, – сказала Тари, покончив с утренним туалетом. – Ты ведь тоже ничего не ел после возвращения в замок?

–Тоже.

– Я прикажу подать нам что-нибудь особенное на завтрак, – она прошла мимо него к выходу.

Борясь с собой, Орвин протянул руку в попытке задержать Тари.

– Постой! Я…

Она обернулась, стоя в дверях спальни.

И вдруг пол затрясся у них под ногами.

– Что это? Что происходит?! – Тари пошатнулась, едва не упав на мраморный пол.

Рокочущий гул раздался в воздухе – доносящийся как бы отовсюду и ниоткуда – стал нарастать, и вот снова задрожали стены замка, к гулу добавился раскатистый грохот рушащихся где-то камней.

Орвин в смятении вертел головой в стороны, пытаясь понять, что происходит.

Туалетные принадлежности, лежащие на столике возле кровати, со звоном посыпались на пол, сама массивная кровать, дребезжа, вдруг поехала вперед.

– Землетрясение! – воскликнул Орвин, схватив Тари за плечи.

– Да, похоже. Думаешь, замок обрушится?

– Не знаю. Но нам точно надо выбираться отсюда!

Еще более сильный толчок потряс стены замка, и всеобъемлющий гул стал таким громким, что поглощал все остальные звуки.

Выбравшись из спальных покоев, Орвин и Тари побежали под сводами коридоров, спускаясь к боковым воротам. Возле одной из дверей Орвин столкнулся с юным прислужником, смертельно испуганным и растерянным.

– Что это, господин? Нападение? – пролепетал он.

– Это землетрясение. Всем нужно покинуть замок! – Орвин повлек аанца за собой, буквально таща его по коридору.

– Разве на землях Аанэа не было подобного? – спросила Тари у слуги на бегу.

– Нет, никогда. Мы не знаем, что предпринять…

От нового толчка все трое еле удержались на ногах. Раздался пронзительный треск разрываемого металла.

Орвин приостановился возле винтовой лестницы. Всего два пролета отделяли их от выхода.

– Тари! Бегите в парк! Собирай остальных подальше от стен!

– А ты?

– Я должен позаботиться о тех, кто еще в замке! – он показал на верхние ярусы.

– Но ты можешь…

– Прошу тебя! – Орвин напряженно сжал ее руку, умоляя не спорить.

Тари помедлила секунду, потом кивнула, блеснув глазами.

– Хорошо. Но если с тобой что-то случится, я разделю твою судьбу.

Вместе с юношей она стала спускаться. Орвин же рванулся вверх, громко призывая всех слуг, что не догадались выйти из замка.

Многие аанцы были растеряны. Никогда ранее не сталкиваясь с землетрясениями, они, видимо, не представляли возможный масштаб разрушений и надеялись на крепость замка. Почти все создавали вокруг себя защитные поля и оставались на месте. Орвин приказывал им спускаться в сад как можно быстрее. Между тем толчки продолжались, и то и дело арки и стены пронзали глубокие трещины.

Внезапно, дневной свет, проникающий в замок, померк. Лорд бросил взгляд на одно из разбитых окон и увидел, что неровная серо-коричневая хмарь заслонила небо. Это было похоже на песчаную бурю – внутрь замка, разбивая оставшиеся стекла, ворвался пылевой вихрь. Стало темно, как поздним вечером.

– Что это?! Что за напасть?! – кричали аанцы, повергаясь в панику, так не идущую их мудрому облику.

Орвин старался не поддаваться страху, ведя своих домочадцев к выходу. И когда они были уже в большом зале нижнего яруса, землетрясение внезапно прекратилось. Гул стих, раздавался только свист ветра, несущего пыль и мглу.