Абандон

— В общей сумке аптечка! — я обратился к Соне, которая сидела рядом со мной на коленях, отрешённо глядя за моими манипуляциями, — тащи сюда, быстро!

К моему удивлению, она согласно кивнула, и через мгновение выбежала из номера.

Я поднялся. Взял подушку с чистой стороны кровати и положил Лёве под голову. Потом достал из шкафа одеяло, и как следует укутал его.

Вскоре вернулась Соня. Я заметил, что она старалась не глядеть в сторону кровати, где лежала Лиса, но в целом держалась хорошо.

Она протянула мне аптечку.

Учитывая, что мы часто путешествуем по довольно безлюдным местам, к комплектованию аптечки я подходил максимально ответственно. Среди прочих полезных вещей, вроде бета-адреноблокаторов и нитроглицерина, там был и нашатырь.

Я вскрыл ампулу, смочил ватку и аккуратно поднёс к её к Лёвиному носу.

Пару секунд он продолжал лежать пластом, без движения. Потом чуть наморщил лоб, застонал и попробовал отстранить мою руку.

— Арти? — безучастно спросил он, — что здесь… — потом он, видимо, вспомнил, — Лиса… — выдохнул он… ох, Лиса… — по его щеке скатилась слеза.

Я накрыл тело простынёй, и мы перебрались в наш номер, повесив таблички "не беспокоить" на обе двери. Черную книгу я засунул в наволочку, которую снял с Лёвиной подушки, и забрал с собой. Оставить эту штуковину без надзора я не мог.

— Я не сразу понял, что она хочет сделать… — Лёва обеими руками держал кружку с горячим чаем, — это вышло совершенно неожиданно… мы посмотрели киношку… она пошла мыться. Потом вышла, вся такая сияющая, в белом халате… я сначала подумал плохое… — Лёва прервался; зажмурился, сдерживая слёзы, покачал головой, потом продолжил, — у нас, как в нормальной команде, ничего не было. Она была для меня ближе — как настоящая сестра. Понимаете же?..

— Лёва, — осторожно спросил я, — где была в этот момент книга?

— Она держала её в руке. Потом, когда заговорила, протянула мне. Она сказала: "Лёва, это волшебно. Уже всё решено. Понимаешь? Возьми. Читай. Следуй за мной".

— Следуй за мной? Так и сказала? — уточнила Соня.

— Да. Я запомнил каждое слово, в точном порядке… — Лёва всхлипнул, — хотел бы забыть, но теперь как это сделать…

— Извини, — сказал я, — но это очень важно.

— Я понимаю, — Лёва кивнул, — это ещё не всё. Она подошла ближе. Протягивала эту штуковину. Говорила: "Возьми же! Мне нужно, чтобы ты понял. Лёва, это… я не могу долго сдерживаться. Я боюсь, что оно уйдёт. Прости. Ты должен прочесть немедленно! Очень тебя жду!"

Мы с Соней молчали, глядя друг на друга.

Бася, до этого спавшая на кресле у рабочего стола, подняла голову. Поглядела на наволочку с книгой. После чего зашипела, выгнув спину.

Соня подошла к питомице и взяла её на руки, успокаивая.

— И дальше? — спросил я.

— Это всё, — Лёва опустил голову, — я даже не заметил, что у неё в другой руке пистолет. Это было как во сне. Я даже подумал сначала, что она прикалывается. Хотя это на неё совсем не похоже… она подняла руку и выстрелила прямо себе в лицо.

— Может, какие-то детали ещё? Не помнишь? Жесты? Что-то такое?..

— Нет, ничего… это последнее, что я помню. Потом я увидел тебя.

— Я же говорила, эта пакость опасна! — сказала Соня, стоя у окна. Бася на её плече, вроде успокоилась, но продолжала неодобрительно коситься на наволочку с книгой.

— Она, похоже, открыла её, когда пошла в душ… — сказал Лёва севшим голосом, — не понимаю… мы же договаривались сделать это вместе.

— И погибли бы вместе, — сказала Соня, — Лёва, возможно, она не могла справиться со своим любопытством. Но она старалась защитить тебя.

— Это пакость надо уничтожить, — твёрдо сказал Лёва, — сжечь. Немедленно.

— Лёва, это сердце, — напомнил я, — это может оказаться не так просто.

— Огонь может добавить сил артефакту. Такие случаи известны, — заметила Соня.

— Надо найти способ.

— Ладно, — кивнул я, — допустим. Но сначала нам надо придумать, как мы будем выходить из ситуации.

— Лёва, у Лисы есть родственники? — спросил я.

— Не знаю точно… кажется, она тёте звонила по праздникам… Её родители свалили за бугор, когда она на первом курсе училась. Они почти не общались.

— Надо дать знать вашему куратору, — твёрдо сказала Соня.

Лёва посмотрел на меня затравленным взглядом.

— Она права, — кивнул я, — он поможет уладить формальности с местными властями и вывезти тело.

— Мы должны договориться, что рассказывать, — после долгой паузы сказал Лёва.

— Ты будешь рассказывать, — ответил я, — нас здесь не было.

— Серьёзно? — удивился Лёва, — и как ты это собираешься скрыть?

— Да никак, — ответил я, — какие основания будут у твоего куратора проверять соседей?

Лёва снова задумался.

— Наверно, ты прав… — вздохнул он, — среди наших такое случается. Можно списать на депрессию.

— Расскажи, что искали какую-то индустриальную заброшку тут, на Лене. Что-то редкое и секретное. Поищи по записям. Допустим, это была мечта Лисы, которая так и не реализовалась.

— Может прокатить… — кивнул Лёва, — а что с книгой?

— Бросать в огонь, рвать или что-то подобное не лучшая идея, — сказала Соня, — что, если её вообще открывать нельзя и мы все погибнем в процессе? Думаю, её надо спрятать. Причём так, чтобы мы сами при всём желании не смогли бы её отыскать.

— А знаете, это реально, — заметил я, — мы находимся в идеальном месте для этого. Тут же вечная мерзлота. Слой почвы гуляет каждый сезон. Если закопать на границе ледника — следующим летом мы сами найти не сможем, даже если пометим место. При хорошем раскладе её на глубину затянет.

— Особенно если это место будет среди другой могилы… — заметил Лёва.

Я вздохнул.

— Ну а что? У вас есть защита от стражей. И потом, днём они могут и не полезть. Надо выбрать могилу поменьше. На Колыме полно таких посёлков, вдоль дороги прямо…

— Я могу попробовать вернуть сердце, — тихо произнесла Соня.

— Что? — не понял я.

— Вернуть туда, откуда они берутся. Я чувствую, когда открывается проход. Мы всегда достаём что-то оттуда — но ни разу не пробовали что-то поместить туда. Если я нащупаю сердце другой могилы, но не стану его доставать — а вместо этого добавлю туда ещё одно. Думаю, это возможно.

Я задумался.

— Мне не просто это говорить, — произнёс я, — но, возможно, это лучшее решение. Эта штуковина опасна. Очень. И я не знаю, для чего кому-то понадобилось искать подобное, ещё так настойчиво. Но точно не для чего-то доброго и хорошего.