Абигайль, или Романтическая катастрофа

— Зайдем?

— Обожглась все-таки? — в почти карих глазах промелькнуло беспокойство.

— Нет, просто хочу кое-что купить про запас.

Эли ворчала что — то насчет того, что с моим талантом все крушить запасы нам нужны побольше, но я ее не слушала и, вцепившись в руку, тащила в нужном направлении. Как же все-таки неудобно, когда надо с кем-то согласовывать планы! В Академии у меня не случилось подруг. Девчонки сторонились меня, словно опасались, что я заражу их неприязнью Горгоньи. За ингредиентами я всегда ходила одна. Тогда было обидно, и только теперь пришло понимание, как же мне в сущности везло! И не нудел никто в ухо.

Звякнули друг о друга кристаллы, зачем — то повешенные над дверью.

— Девушки? — оторвался от журнала с записями пожилой аптекарь в очках с цепочкой.

Зал, в котором мы оказались, одновременно напоминал музей, алхимическую лабораторию и магазин редких штучек. Традиционным лекарствам была отведена всего одна, самая узкая витрина. Остальное место занимали травы, самодельные таблетки в мешочках из ткани, микстуры в хрустальных фиалах, какой — то фырчащий агрегат и несколько редких растений в кадках.

— Смотри, — потеребила меня за рукав Эли.

Я послушно повернула голову.

За стеклом в красивых жестяных коробочках лежали шоколадные конфеты. На ценниках помимо цифры всегда шла надпись: «От плохого настроения», «От невезения», «От дурного глаза госпожи Мирсайль» ну и прочее в таком духе. По всему выходило, что болеть в Лельшеме вкусно, интересно… и дорого. Потому что цены даже на обычную продукцию жалили, кусались и угрожали являться в кошмарах по ночам.

Искомый же фиал прятался в старинном шкафу под замком и был едва ли не самым дорогим из всего ассортимента. Но я не могла упустить такой шанс! Ведь не каждая ведьма имеет такое в коллекции…

— Добрый день. — Я вежливо улыбнулась аптекарю. — Слезы феникса, пожалуйста.

Он ответил добродушной усмешкой.

— Следовало догадаться, что их купит именно ведьма.

Расстаться с кругленькой суммой было легко. Зелье — огромная редкость, и оно точно того стоит. Разумеется, я попробовала выведать, откуда здесь диковинная штука, но аптекарь лишь загадочно улыбнулся. Раскрывать поставщика он не собирался, как и любой бы на его месте. Ну а я была довольна уже тем, что обернутый старой бумагой фиал надежно спрятан в сумочке.

Эли героически терпела, пока мы были внутри, но стоило выйти на улицу, налетела на меня:

— На кой тебе это пойло?

— Надеюсь, никогда не понадобится, — безмятежно улыбнулась я. — Но пусть лучше будет под рукой.

Спутница смерила меня подозрительным взглядом, видимо, сомневаясь в душевном здоровье.

— Чайная ложка какой-то магической бурды, а стоит как мой гонорар за полгода.

— Половина чайной ложки, — внесла ясность я. — И теперь я знаю, сколько папа тебе платит.

Много, на самом деле. Ну и хорошо, это их дела.

Если уж быть совсем точной, то помимо слез редчайшего создания там еще зелье, приготовленное по сложнейшей формуле, прорва магии и десятки лет, пока содержимое фиала крепло в силе. Плевать на все поломки, враждебность местных и даже на то, что я рискую застрять в Лельшеме на долгие месяцы! Прямо сейчас я чувствовала себя самой удачливой ведьмой на свете!

— Ведьма вредная! — пробурчала Эли.

— Слезы феникса лечат разбитое сердце, — все же решила я рассказать ей то, о чем ни в сети, ни в общедоступных изданиях не прочитаешь. — Они единственное, что помогает забыть горести и обиды и начать жизнь с чистого листа, больше никогда не оглядываясь назад. Нужно лишь вылить зелье в чай.

Глаза Эли блеснули зарождающимся интересом. У каждого есть то, что он хотел бы оставить позади окончательно и бесповоротно. Но все не так просто, иначе речь не шла бы о ведьмах.

— И что, правда работает?

— А почему, думаешь, оно столько стоит? — Я непроизвольно погладила висящую на плече сумку. — Но использовать можно только в крайнем случае, когда нет уже сил терпеть.

И ещё наставницы в Академии советовали прежде чем вылить в чашку заветные капли, обязательно вспомнить, что на свете наверняка есть кто — то, кому сейчас горше, чем тебе. Если это не подействует, тогда уж смело пить.

Серьезные дела на этом были отложены, и мы предались чисто девичьему, а именно, отправились по магазинам. И если я покупала исключительно то, что для ведьминских дел нужно, ну и для одного доброго дела, то Эли на пару минут смылась явно не просто так.

Потом продукты.

Кофе.

И милая ленточка для метлы.

По дороге позвонить папе и рассказать, как у меня тут все в порядке. Судя по тому, что он был спокоен… и все еще не летел ко мне, Эли нас пока ни в чем не сдала. Вот и ладно.

Споткнуться, едва не упасть, пригрозить порчей наглой тетке, отпустившей злобный комментарий…

Ну вот, мой обычный день прожит.

За исключением разве что вылезающих из люков монстров. Вчера, когда просматривала карту, я специально обратила внимание — ничего подобного здесь и в помине не водилось. Правду говорят местные, Лельшем — удивительно спокойный городок.

— Волшебные конфетки точно сделала ведьма, — пришло в голову запоздалое.

— Хочешь сказать, у тебя тут есть конкурентка? — заинтересовалась Эли.

— Не обязательно, аптекарь мог заказать их… да хоть межмировой доставкой.

В свете этого сама не знаю, почему лакомство с лечебными свойствами меня заинтересовало. Купить на пробу, что ли?

Почти пришли, даже почти без приключений, но у дома нас поджидало препятствие.

Меня.

Наверняка меня.

— Как посмотрю, прогулка удалась? — противно растягивая слова, спросил Эйверн Дотт. И добавил, как жирную точку поставил: — Ведьма.

Послушать его, особенно эту его высокомерно-брезгливую интонацию, так это мой какой — то недостаток. Вроде лысого хвоста с кисточкой или торчащих из головы антеннок. А меж тем было бы понятно, даже в какой — то степени логично, если бы такой высокомерной сволочью был Тэрн, но никак не его недомагический надзиратель.

Я махнула Эли, что, несомненно, означало «можешь идти», и вкрадчиво спросила:

— Ты имеешь что-то против ведьм?

— Все. — Ответ поражал информативностью.

— Тогда за каким чертом ты притащился к моей двери?!

Дотт обозрел упомянутую дверь с таким выражением, будто чисто по улице прогуливался и сейчас впервые ее заметил. Вместе со всем остальным домом. Но ответил все-таки честно. Нет, я никак этого не почувствовала, прости лично для него сказанное было вряд ли приятно. Значит, правда.