Абиссинец

Сняли казака и положили в полусидячем положении на подостланный брезент. Фельдшер принес укладку, помыл руки и открыл ее, я полил ему спирта на руки, он обработал йодом кожу вокруг раны, достал стерильную тряпицу серого цвета [31] поставил на нее никелированную герметичную укладку, где в спирту были хирургические инструменты, потом сказал раненому, что больно ему не будет, оперировать будем под наркозом, но он все равно не понял и попросил принести его нагайку, чтобы ее сунули между зубов. Я закончил мыть руки, и казак-ассистент слил мне на руки спирт из флакончика, оставив граммов сто. Семиряга положил сетчатую масочку на рот и нос раненому, на маску положил серую салфетку и стал капать эфир, раненый считал, потом стал сбиваться, выматерился и заснул.

31

Белая ткань при стерилизации сереет, поэтому сейчас хирургические халаты делают веселеньких цветов: салатовые, голубые, вот розовых я не видел.

Прошел зондом по раневому каналу: лучше достать пулю сверху, чем тащить ее, разрывая мышцы, сантиметров пятнадцать по идущему практически под кожей раневому каналу. Но канал чистить все равно надо, и поэтому пошел вскрывать кожу скальпелем, убирая разожжённую подкожную клетчатку – питательную среду для микробов, вот и разорванная пулей фасция [32] .

Подровнял рваные края мышцы, убрав нежизнеспособные, промыл рану СЦ, растворенным в десятипроцентном спиртовом растворе, чтобы не обжигало ткани, а лишь дезинфицировало их, еще раз проверил зондом глубину раневого канала, где лежала пуля, раненый зашевелился. Я попросил Семирягу капнуть еще пару капель эфира, надо действовать быстро, нельзя много эфира лить, можно остановить сердце. Рассек скальпелем мышцу и почувствовал, что в конце он задел металл, взял пулевые щипцы и вытащил пулю. Ого, кровотечение, но вроде венозное, придавил сосуд и наложил на мышцу кетгутовый шов (кетгут [33] , стерильный шелк для швов, йод, всякую перевязку и эфир с маской выменяли в госпитале на полпуда СЦ), края мышечного разреза почти сошлись, кровотечение прекратилось. Засыпали СЦ и стали тонким кетгутом шить фасцию, чтобы не было мышечной грыжи, кое-как справился. Теперь кожные швы: всего шесть, три не затянул и оставил тканевую полоску с СЦ для дренажа. Вроде прошла вечность, а на деле – десять минут с момента наркоза. Наложили повязку, пульс нормальный, хорошего наполнения, парень спит и пусть спит, перенесли его в бричку, положили голову набок: после эфира бывает рвота, чтобы не захлебнулся. Фельдшер все собрал, молодец, быстро работает. Отмыл руки от крови.

32

Фасция – соединительно-тканная сумка, окружающая мышцу: тонкая, но прочная пленка.

33

Стерильная нить, сделанная из овечьего кишечника, потом нить сама рассасывается в организме человека, используется для внутренних швов и широко применяется в конце XIX века.

– Спасибо, Петр Степанович, отлично сработали, – поблагодарил фельдшера.

– И вы отлично все сделали, Александр Павлович, не хуже, чем покойный Афанасий Николаевич. (Он теперь меня всегда с нашим погибшим доктором сравнивать будет, что поделать…)

Опять тронулись в путь, минут через двадцать подъехал узнать, как прооперированный. Семиряга ответил, что хорошо, пульс он периодически проверяет. Нечипоренко тоже смотрел на операцию вместе со Стрельцовым, вообще, зрителей в отдалении было хоть отбавляй, поэтому все спрашивали, как там Матвей, жив ли?

– Помрет наш Матвеюшка, не иначе?

– Типун вам на язык, Аристарх Георгиевич, – с чего бы ему сейчас помереть, а так, конечно, помрет, лет через пятьдесят, Георгиевским кавалером в своей станице с внуками и правнуками, которым будет про Африку рассказывать.

– Так он не шевелится, и пока вы его резали, вообще тихо лежал, вот казаки и решили, что Матвей кончается, раз боль ему нипочем уже.

– Успокойте их, скажите, это такое лекарство, которое сон вызывает, человек спит и боль не чувствует – вот проснется и про операцию даже не вспомнит, вот увидите.

Нечипоренко перекрестился и, сказав что-то про чудеса господни, уехал к своим казакам.

Матвей спал еще три часа и проснулся, когда мы встали на отдых, поесть-попить и дать животным напиться и отдохнуть. Подошел и стал его спрашивать про самочувствие. Он спросил, почему его резать не стали, что совсем плохо, помираю? Успокоил, так же как и Нечипоренко, сказав, что все уже позади, все сделали и осталось только поправляться. Отдал ему пулю на память – манлихеровскую, калибром 6,5 мм.

К вечеру показался лагерь у форта, дошли. Посмотрел в бинокль: произошли большие перемены – у стен форта полно народу, чуть дальше – просто лес шатров и палаток. Может быть, галласы разбежались и итальянцы вновь взяли Мэкеле под свой контроль? Нет, похоже, галласы вместе с пленными черными туземцами (бывшим гарнизоном форта) как раз сносят и закапывают трупы. В общем, занимаются генеральной уборкой, что и давненько нужно было сделать, а не разводить антисанитарию. Над фортом трехцветный флаг, но не итальянский, а какой-то новый. Присмотрелся – флаг состоял из вертикальной красной полосы у древка и двух горизонтальных полос: верхней – зеленой и нижней – желтой [34] .

34

Флаг Абиссинии трех цветов появился в 1896 г. и выглядел именно так, потом все полосы стали горизонтальными (у нас время пошло быстрее, у негуса и расов есть пурпурные флаги, и требуется флаг страны). Это был первый флаг первого африканского независимого государства, потом многие африканские страны стали использовать эти цвета, получая независимость, и они стали называться панафриканскими. В Абиссинии до 1896 г. не было государственного флага, но участие страны во Всемирной выставке потребовало принятия флага, и Менелик II распорядился взять эти цвета: красный – как символ пролитой за свободу крови, зеленый – цвет лесов (тогда их было значительно больше) и желтый – цвет песка пустыни.

Значит, пока меня не было, негус и Ильг придумали флаг страны. Еще я вижу, что армия выдвинулась вслед за мной и, после того как мы ушли, Мэкеле стал новым форпостом на линии фронта. Еще проехали по дороге и увидели у воды госпитальные палатки со знаком Красного Креста – повезли туда раненых. А мы хотели где-то здесь, под деревьями похоронить погибшего в бою казака, похоже, придется искать другое место. Вообще, что-то я не видел никакой полевой церкви, ни священников при негусе, странно для христианской страны, но местное духовенство чурается войны, может, это и хорошо? Лично меня не напрягает, похороним казака мы по своему обряду, Семиряга молитву прочтет, а с этими абиссинскими попами с их тамтамами цирк какой-нибудь может выйти. Или это только в Хараре они в барабаны бьют, а есть еще какое-то древнее благолепие?

Мы же еще должны здешнему патриарху икону от Одесского митрополита передать, только что-то я его еще не видел. Еще мы должны православные крестики раздавать. Крестики-то казаки раздают, но их здесь не принято носить на шее. Крещеные абиссинцы носят на шее простые черные шнурки (у Маши тоже такой, никакого золота или серебра – у всех одинаковые, и это правильно) и почему-то не хотят вешать на них крестики, а нашивают их на одежду наподобие Георгиевских крестов, которые видели у «Георгис ашкеров» – мы полкоробки православных крестиков раздали на Рождество, а потом видели, как жители Харара с гордостью показывали их друг другу пришитыми к одежде или на головных уборах.

Глава 5. Торгуемся и поем песни

Пошли в госпиталь поговорить с госпитальным батюшкой, где нам похоронить павшего в бою казака. Меня перехватил по дороге высокий доктор и спросил, не я ли посланник Степанов, изобретатель СЦ. Узнав, что это я, доктор представился как надворный советник Григорьев Сергей Яковлевич, начальник полевого госпиталя. Я сказал, что привез раненого в ночном бою казака, я его уже прооперировал, рана обработана и засыпана СЦ, наложены отсроченные кожные швы.

– Александр Павлович, так мы коллеги? – поинтересовался врач. – У нас стажировался фельдшер вашего отряда, к сожалению, доктор Петров погиб, он тоже был у нас частым гостем, вот теперь и с вами удалось познакомиться. Спасибо, очень выручили со своим СЦ, у нас его буквально горсть была и все тряслись, сыпя по щепотке, а вы расщедрились сразу на полпуда.

– Я тоже наслышан о ваших подвигах в Джибути и борьбе с тамошним консулом, я это серьезно говорю, так как сам был возмущен его поведением. К сожалению, из-за того, что у нас в отряде много конного состава и лошадок надо было спасать, мне пришлось лично возглавить первый караван, чтобы прислать помощь из Харара.

– Да, нас тоже вывезли потом этим же караваном, но как-то караванщик был не особо любезен.

– А это потому, что артиллеристы пожадничали дать ему бакшиш, он и обиделся, но приказ выполнил.

После этого я распрощался с доктором, пригласившим заходить и по поводу и без повода, в любое время мне рады будут.

Тут и казаки с батюшкой появились и занялись похоронами. Отдали последний долг павшему и уже возвращались, когда увидели, что навстречу нам бежит артиллерист:

– Ваше высокородие, у нас пушки отнимают!