Абсолют Империи

— Принято, — сразу же прошлась она вдоль стены. — Я хочу тебе кое-что показать.

— А разве не рассказать?

— Нет, это кое-что касательно моей коллекции. Меч, который у тебя в руках, кстати, стоит целое состояние.

— И что в нём такого особенного? — усмехнулся я, так как уже осмотрел меч. — Это ведь подделка.

— Почему ты так решил? — широко улыбнулась девушка, когда мы подошли к огромной стене, где висело множество различного оружия, от мечей до револьверов. — Ты думаешь, если этот меч не древний, то его можно причислить к подделкам?

— Мне казалось, что есть смысл коллекционировать «что-то», если это «что-то» древнее и имеет под собой историю, в котором и есть смысл любого оружия.

— История, которая хранит под собой оружие, зачастую с одним концом, и это точно не в духе «жили долго и счастливо», — она открыла защитное стекло касанием и внимательно посмотрела на пустое место в середине. — Оружие создано, чтобы убивать.

— Очевидно, — подметил я, — но, видимо, оружие для тебя это что-то совсем другое.

— Оружие? — усмехнулась Агнесса. — Настолько ценно само оружие? Или же мастер, из рук которого вышел этот шедевр?

— Ты так восторженно говоришь о том, что частично осуждаешь?

— Нет, я не осуждаю историю и убийства. Это всё в прошлом. Да, безусловно, можно бухтеть долго про историю и то, что было раньше, но это всё, — она указала на стенд с оружием, — всего лишь лишнее доказательство того, что во все времена хватало своих чудовищ и героев, которые подняли против врага свои мечи. История на то и история, что должна учить будущее поколение избегать ошибок прошлого, но только мудрый правитель может вынести из этого урок, — вздохнула девушка. — Хоть и большая часть населения плевала на всё это и не способна рассмотреть истинного смысла во всём «иносказательном».

— Если ты разобралась в теме и знаешь, что на самом деле хранит под собой, это не означает, что абсолютно все люди понимают это и видят одну и ту же картину.

— Знание меняет картину, — улыбнулась девушка. — Не правда ли, виконт Майерс? Как и первое впечатление и желание казаться тем, кем на самом деле ты не являешься.

— Я не понимаю, к чему ты клонишь, Голд, — не выдавая своего беспокойства, произнес я.

Если она что-то знает про моё прошлое воплощение, я не сильно удивлюсь. В этом мире хватает тех, кто может знать о других жизнях и возможных перерождениях, но не хотелось бы, чтобы это случилось так скоро. Хочется ещё немного пожить нормальной жизнью!

В любом случае девушку убивать точно не вариант. Это не по мне и метод точно не мой, но вот только что она скажет. Да и скажет ли? Агнесса слишком умная, чтобы давать мне понять свои мысли.

Пока ничего не понятно, но я более чем уверен, в скором времени у меня появятся большие проблемы, и кто его знает, возможно, причиной этому станет графиня Голд.

Мне пока не удалось понять её мотивов. Просьба Гончаровой — это понятно. Как я понял, они достаточно долго дружат и, возможно, начали именно в тот период, когда мы с бароном Гончаровым активно сотрудничали, а Татьяна обучалась в академии.

Всё складно складывается, но опять-таки, если Гончарова знала и скрыла от меня информацию об организации «Гидра», для чего Агнессе её сдавать? А ведь её слова хоть и не прямо, но именно на это ссылались.

Что-то в этой истории меня смущает. Либо графиня Голд мне соврала, и возможно, что она в этом случае была заодно с Татьяной, и они вместе копали, или же… Об этом думать я даже не хочу.

С кем могла связаться баронесса Гончарова, имея такую информацию? Да, она много с кем работает, и возможно, что у неё могли быть кое-какие люди из круга общения даже этой самой организации, но пока как-то нескладно.

Могла ли Таня и Несса работать на человека, который знает намного больше? Если смысл спрашивать? Точно не у графини и не у Гончаровой по телефону.

Я прекрасно знаю баронессу, и рано или поздно она самолично заявится ко мне, чтобы проверить моё «самочувствие» после небольшого переезда. Тогда и спрошу.

— Всё просто, — мило улыбнулась Агнесса, смотря мне прямо в глаза. — Стала бы Валерия так себя вести, если бы не устроил всю эту сцену с девушками и просто встретил её достойно, по всем правилам, как наследник своего Рода?

— Возможно, — прикрыл я глаза, — но ты ведь и сама знакома с княжной Райт. У неё, если говорить простыми словами, далеко нелёгкий характер.

— Я бы даже сказала, огненный, но думаю, что с возрастом это пройдёт, — вздохнула девушка. — В любом случае, она не стала с тобой особо любезничать и точно не от незнания того, что ты спасал свою лучшую подругу. А вот князь Райт, напротив, знал, что ты в поисках девушки, и только поэтому, скорее всего, сдержался, — объяснила Агнесса.

— Не знаю, что тебе на это ответить, — покачал я головой. — Видимо, от тебя ничего не скроется, но откуда ты узнала, что он знал, что я занят спасением Гончаровой?

— У меня свои секреты и связи, виконт Майерс, — она на мгновение замолчала, а затем посмотрела на меч. — Что для тебя оружие?

— Эм, — удивился я вопросу. — Инструмент, иногда лучший друг, но точно не предмет интерьера, — я кивнул в сторону стенда. — И я точно не могу поддержать твоей тяги к собиранию различного оружия. Я могу понять символизм, но…

— У моего Рода никогда не было родового оружия, — неожиданно произнесла графиня, смотря на клинок, и тот засиял ярко-жёлтым светом. — Шутка ли, но мои предки, впрочем, как и я, считали, что самое опасное оружие — это далеко не меч или копьё, — легко улыбнулась девушка.

— А что тогда? — усмехнулся я. — Только не говори, что взрывчатка или магия.

— Слово. Я тебе уже говорила, что знание меняет картину. Может полностью, а может частично, и теперь, когда ты смотришь на эту стену, увешанную различным оружием, это уже не кажется для тебя бессмыслицей. Девушка, которая собирает оружие различных мастеров, а если они живые, заказывает у них оружие, не окропленное кровью, уже не кажется для тебя странной?

— Ты коллекционируешь не оружие, а мастеров? — спросил я, наблюдая за тем, как новый клинок встаёт на своё место.

— Верно, — кивнула девушка. — И всё-таки мои предки были правы.

— Возможно, — вздохнул я, смотря на каждое оружие под стеклом.

— Только по воле одного слова мир может сгореть дотла. Одним словом можно ранить человека так, что он больше никогда не встанет и не сможет нормально жить. Слова спасают людей, калечат их, но никогда не остаются без внимания. Прямо как эти следы сражений, вмятины, сколы на оружии, — она коснулась стекла, и оно раздвинулось, давая доступ к револьверу. Взяла огнестрел в руки и протянула его мне.