Абсолютно неожиданные истории

– Я вижу, тебе понравилось, - сказала Луиза, когда сочинение закончилось.
– Хотя, к сожалению, играла я сегодня не очень хорошо. Кто тебе больше понравился - Вивальди или Шуман?

Кот не отвечал, и Луиза, опасаясь, как бы не лишиться внимания слушателя, перешла, согласно программе, ко "Второму сонету Петрарки" Листа.

И тут случилось и вовсе нечто необычайное. Она еще не сыграла и трех-четырех тактов, как усы кота задергались. Он медленно потянулся, склонив голову налево, потом направо и уставился в пространство с тем сердито-сосредоточенным видом, который, казалось, говорил: "Что это? Не подсказывайте мне. Я это хорошо знаю, но вот как раз сейчас не могу вспомнить". Луиза была восхищена и с улыбкой продолжала играть, ожидая, что же будет дальше.

Кот поднялся, пересел на другой конец дивана, послушал еще немного, потом вдруг спрыгнул на пол и забрался на стул, на котором она сидела. Там он и оставался, слушая чудесный сонет - на сей раз не мечтательно, а напряженно следя своими желтыми глазищами за пальцами Луизы.

– Ну вот!
– произнесла она, когда прозвучал последний аккорд.
– Значит, пришел со мной рядом посидеть? Здесь тебе больше нравится, чем на диване? Что ж, сиди, но веди себя смирно и не прыгай.

Луиза ласково провела рукой по кошачьей спине от головы к хвосту.

– Это был Лист, - продолжала она.
– Запомни, что иногда он может быть вульгарен, но в таких вещах, как эта, просто очарователен.

Ей нравилось необычное представление с участием кота, и она перешла непосредственно к "Kinderscenen" Шумана.

Луиза и двух минут не играла, как почувствовала, что кот опять переместился на свое прежнее место на диване. Она следила за своими руками и, видимо, потому и не уловила момента, когда он ушел. Кот по-прежнему пристально смотрел на нее, явно внимая музыке, и все же Луизе показалось, что теперь - без того восторженного энтузиазма, который охватил его во время исполнения сонета Листа. Возвращение со стула на диван само по себе явилось красноречивым жестом разочарования.

– В чем дело?
– спросила Луиза.
– Чем тебе не нравится Шуман? Чем так хорош Лист?

Кот смотрел на нее своими желтыми глазами, в центре которых были видны черные как смоль вертикальные черточки.

Это становится интересным, сказала она про себя, что-то тут есть сверхъестественное. Но стоило ей бросить взгляд на кота, сидевшего на диване в напряженно-выжидательной позе, как она тут же взяла себя в руки.

– Хорошо, - сказала она.
– Сделаю-ка я вот что. Я изменю свою программу специально для тебя. Похоже, тебе нравится Лист, так вот тебе еще одно его сочинение.

Она помедлила, поискав в памяти что-нибудь из Листа, потом мягко заиграла одну из двенадцати маленьких пьес из "Weihnachtsbaum" [2]. Теперь она очень внимательно следила за котом, и первое, что заметила, это как его усы снова задергались. Он соскочил на ковер, постоял минуту, склонив голову и дрожа от волнения, а потом, неслышно ступая, обошел вокруг рояля, прыгнул на стул и сел рядом с ней.

В этот момент из сада вернулся Эдвард.

– Эдвард!
– вскричала Луиза, вскакивая со стула.
– Эдвард, дорогой! Послушай! Слушай, что произошло!

– Что там еще?
– спросил он.
– Я бы хотел выпить чаю.

У него было узкое, остроносое красноватое лицо, и от пота оно блестело, точно длинная мокрая виноградина.

– А все он!
– громко говорила Луиза, указывая на кота, преспокойно сидевшего на стуле.

– Ты только послушай!

– Мне кажется, я уже говорил тебе, чтобы ты отнесла его в полицию.

– Но, Эдвард, выслушай же меня. Это ужасно интересно. Этот кот музыкальный.

– Ну вот еще.

– Этот кот чувствует и понимает музыку.

– Прекрати нести чушь, Луиза, и, ради бога, давай лучше выпьем чаю. Я устал, пока вырубал куманику и разводил костры.

Он опустился в кресло, взял сигарету из пачки и прикурил ее от огромной оригинальной зажигалки.

– Ты не понимаешь, - говорила Луиза, - пока тебя не было в доме, здесь происходило нечто удивительное, нечто такое, что может даже быть… как бы сказать… что может иметь серьезное значение.

– Не сомневаюсь в этом.

– Эдвард, прошу тебя!

Луиза стояла возле рояля. Ее розовое лицо еще сильнее порозовело, а на щеках выступил румянец.

– Хочешь знать, - произнесла она, - что я думаю.

– Слушаю, дорогая.

– Я думаю, что в настоящий момент мы, возможно, находимся рядом с… она умолкла, будто вдруг поняла всю нелепость своего предположения.

– Да?

– Может, тебе это покажется глупым, Эдвард, но я действительно так думаю.

– Рядом с кем же?

– С самим Ференцем Листом!

Ее муж глубоко затянулся и медленно выпустил дым к потолку.

– Я тебя не понимаю, - сказал он.

– Эдвард, послушай меня. То, что я видела сегодня днем своими собственными глазами, это что-то вроде перевоплощения.

– Ты имеешь в виду этого паршивого кота?

– Не говори так, дорогой, пожалуйста.

– Ты не больна, Луиза?

– Я совершенно здорова, большое тебе спасибо. Просто я немного сбита с толку - и не боюсь в этом признаться. Но кого бы не сбило с толку то, что только что произошло? Эдвард, клянусь тебе…

– Да что же все-таки произошло, могу я узнать?

Луиза рассказала ему, и все то время, пока она говорила, ее муж сидел развалясь на стуле, вытянув перед собой ноги, посасывая сигарету и пуская дым к потолку. На губах его играла циничная улыбочка.

– Ничего особенно необычного я здесь не вижу, - сказал он, когда она умолкла.
– Все дело в том, что это дрессированный кот. Он обучен разным штучкам, и все тут.

– Не говори глупости, Эдвард. Как только я начинаю играть Листа, он весь приходит в волнение и бежит ко мне, чтобы сесть рядом со мной на стул. Но только когда я играю Листа, а никто не может обучить кота отличать Листа от Шумана. Да и ты их не можешь отличить. А вот он может. К тому же трудно догадаться, что это именно Лист.

– Дважды, - сказал муж.
– Он сделал это всего лишь дважды.

– Этого вполне достаточно.

– Давай посмотрим, сделает ли он это еще раз. Начинай.

– Нет, - сказала Луиза.
– Ни за что. Потому что, если это и вправду Лист, а я так и думаю, или душа Листа, или что-то такое, что возвращается, тогда несправедливо и не очень-то гуманно подвергать его глупым, недостойным испытаниям.

– Дорогая ты моя! Это всего-навсего кот, глупый серый кот, который утром едва не спалил свою шерсть у костра. И потом, что ты знаешь о перевоплощении?