Абсолютно неожиданные истории

– Норка!
– воскликнул он.
– Настоящая норка!

Услышав это волшебное слово, она быстро открыла глаза и подалась вперед, чтобы заключить шубу в объятия.

Но никакой шубы не было! В руке мужа болталась какая-то нелепая маленькая меховая горжетка.

– Ты только полюбуйся!
– говорил он, помахивая горжеткой перед ее лицом.

Миссис Биксби закрыла рот рукой и подалась назад. Я сейчас закричу, сказала она про себя. Я сейчас точно закричу.

– В чем дело, моя дорогая? Разве тебе это не нравится?

Он перестал размахивать мехом и уставился на нее, ожидая, что она скажет.

– Нравится, - пробормотала миссис Биксби.
– Я… я… думаю… это мило… очень мило.

– У тебя ведь в первую минуту даже дыхание перехватило, а?

– Да.

– Великолепное качество, - сказал он.
– Да и цвет отличный. Знаешь что, моя дорогая? По-моему, такая вещь, если покупать ее в магазине, обошлась бы тебе в две-три сотни долларов.

– Не сомневаюсь.

Горжетка была сделана из двух шкурок, двух поношенных на вид узких шкурок, у которых были головы со стеклянными бусинками в глазницах и свешивающиеся лапки. Одна держала в пасти зад другой и кусала его.

– Примерь-ка ее на себя.

Он накинул ей горжетку на плечи, после чего отступил, чтобы выразить свое восхищение.

– Прекрасно. Она тебе идет. Не у каждого есть норка, моя дорогая.

– Нет, не у каждого.

– Когда пойдешь в магазин, лучше оставляй ее дома, иначе подумают, что мы миллионеры, и станут драть с нас вдвое.

– Постараюсь запомнить, Сирил.

– Боюсь, что на Рождество тебе другого подарка не будет. Пятьдесят долларов - и без того несколько больше, чем я собирался истратить.

Он повернулся, подошел к умывальнику и стал мыть руки.

– Теперь беги, моя дорогая, и хорошо позавтракай где-нибудь. Я бы и сам составил тебе компанию, но в приемной меня дожидается старик Горман со сломанным зажимом в зубном протезе.

Миссис Биксби двинулась к двери.

Я убью оценщика, говорила она про себя. Я сейчас же пойду к нему в его лавку, швырну эту грязную горжетку ему в лицо, и если он не вернет мне мою шубу, я убью его.

– Я тебе говорил, что приду сегодня поздно?
– сказал Сирил Биксби, продолжая мыть руки.

– Нет.

– Пожалуй, не раньше половины девятого. А может, и в девять.

– Да-да, хорошо. До свиданья.

Миссис Биксби захлопнула за собой дверь.

В этот самый момент мисс Палтни, секретарша-ассистентка, направляясь на обед, проплыла мимо нее по коридору.

– Правда, чудесный день?
– бросила на ходу мисс Палтни, сверкнув улыбкой.

В походке ее была какая-то легкость, от нее пахло тонкими духами, и она выглядела королевой, самой настоящей королевой в прекрасной черной норковой шубе, которую Полковник подарил миссис Биксби.

Примечания

[1] Сэм Уеллер (1851 - 1925) - американский художник

[2] Бо ("Франт") Браммел (1778 - 1840) английский законодатель мод начала XIX века

* * * ЭДВАРД-ЗАВОЕВАТЕЛЬ

Луиза вышла из задней двери дома с кухонным полотенцем в руках. Сад был залит холодными лучами октябрьского солнца.

– Эдвард!
– крикнула она.
– Эд-вард! Обед готов!

Она постояла с минуту, прислушиваясь, потом ступила на газон и пошла по саду, и ее тень последовала за ней; обойдя по пути клумбу с розами, она слегка коснулась пальцем солнечных часов. Двигалась Луиза довольно грациозно для женщины полной и невысокой; в походке ее была какая-то размеренность, а руки и плечи в такт ходьбе слегка покачивались. Она прошла под тутовым деревом, свернула на уложенную кирпичом дорожку и двинулась по ней дальше, пока не приблизилась к тому месту этого большого сада, где начинался уклон.

– Эдвард! Обедать!

Теперь она увидела его ярдах в восьмидесяти, в низине на окраине леса высокую худощавую фигуру в брюках цвета хаки и темно-зеленом свитере. Он стоял возле огромного костра с вилами в руках и бросал в него ветки куманики. Костер вовсю полыхал оранжевым пламенем, и облака молочного дыма плыли над садом, разнося прекрасный запах осени и горящих листьев.

Луиза стала спускаться по склону к мужу. Она могла бы еще раз окликнуть его, и он бы наверняка ее услышал, но в костре было что-то притягательное. Ей захотелось подойти к нему поближе, ощутить его жар и послушать, как он горит.

– Обед готов, - сказала она мужу.

– А, привет… Хорошо, сейчас иду.

– Какой хороший костер.

– Я решил вычистить это место, - сказал ее муж.
– Надоела мне эта куманика.

Его длинное лицо было мокрым от пота. Маленькие капли, точно росинки, висели на усах, а два ручейка стекали по шее к вороту свитера.

– Смотри не перетрудись, Эдвард.

– Луиза, перестань со мной обращаться так, будто мне восемьдесят лет. Немного движения никому еще не повредило.

– Да, дорогой, знаю. Эдвард! Смотри! Смотри!

Он обернулся и посмотрел на Луизу, которая указывала куда-то по ту сторону костра.

– Смотри, Эдвард! Кот!

На земле, вблизи огня, так, что языки пламени, казалось, касались его, сидел большой кот необычного окраса. Он был совершенно неподвижен. Склонив голову набок и задрав нос, он глядел на мужчину и женщину холодными желтыми глазами.

– Да он обгорит!
– вскричала Луиза и, бросив полотенце, подскочила к коту, схватила обеими руками и отнесла на траву подальше от огня.

– Сумасшедший кот, - сказала она, отряхивая руки.
– Что с тобой?

– Коты знают, что делают, - отвечал муж.
– Ни за что не встретишь кота, который делал бы то, чего он не хочет. Кто угодно, только не они.

– Чей он? Ты его видел когда-нибудь?

– Нет, никогда. Какой удивительный окрас, черт побери.

Кот уселся на траве и искоса поглядывал на них. Глаза его выражали какую-то затаенную многозначительность и задумчивость, а вместе с тем и едва уловимое презрение, словно эти люди среднего возраста - невысокая женщина, полная и розовощекая, худощавый мужчина, весь в поту, - вызывали у него некоторый интерес, но особого внимания не заслуживали. У кота окрас действительно был удивительный - чисто серебряный цвет совсем без примеси голубого, - а шерсть длинная и шелковистая.