Абсолютное зло
Шрифт:
Камера поменяла ракурс и ведущего.
«В районе города Удоева зафиксирована вспышка холеры. Горожане помещены в карантин. Как сообщил наш корреспондент с места событий, власти намерены выжечь населенный пункт напалмом, чтобы предотвратить распространение опасного заболевания…».
Виктор поднялся, достал со шкафа старинный видеомагнитофон, покрытый вековой пылью, и, подключив его к телевизору, вставил присланную неизвестным кассету. Под звуки ружейных залпов и улюлюканье краснокожих Воронцова сморил крепкий и здоровый сон.
Темнота. Непроглядная.
Виктор поводил руками вокруг себя. Ничего. Вздохнул полной грудью.
Легкие обожгло. Воздух холодный, как зимой. И запах… Чем же это может пахнуть? Воронцов потер озябшие ладони.
«Черт, темень какая! Зажигалка! У меня в кармане подарок Императора!».
Капитан вытащил «Зиппо», откинул крышку и чиркнул колесиком.
Поток искр с первого раз не зажег пропитанный бензином фитиль, хотя, если верить рекламе, должен был. Еще раз. Теперь огонек вспыхнул и сыщик прищурился. По полу запрыгали кривые тени. Глаза постепенно стали привыкать к сумраку.
— Твою мать! — воскликнул Виктор и шарахнулся назад.
Прямо перед ним с потолка свисали стальные крюки, на которые были насажены сотни человеческих голов и рук. По спине следователя заколотили отрубленные конечности. Подошва ботинок заскользили на лужах крови, которая еще не успела застыть. Воронцов присел, и оперся на руки, чтобы не упасть. Пальцы тут же увязли в багровой субстанции.
— Что это?! — сам себя спросил Виктор.
Эхо его голоса разлетелось по ангару. В ответ прозвучал еле слышный смех.
— Кто здесь?!
Ответа не последовало. Следователь попытался выпрямиться, но наткнулся на кровоточащую руку со скрюченными пальцами. Сделал шаг в сторону и глаза в глаза встретился с обезображенной гримасой смерти головой, раскачивающейся из стороны в сторону. Смех повторился.
— Я найду тебя! — крикнул Виктор и, сгорбившись, стал двигаться вперед.
Отталкивая от себя свисающие с потолка части тела, он шаг за шагом шел туда, где слышался смех. Сверху на голову Воронцову капала кровь, ноги скользи по полу. Мороз забирался под одежду. Такого и врагу не пожелаешь.
Зажигалка нагрелась. К запаху крови присоединился и «аромат» бензина.
«Что это там?».
Виктор всмотрелся в темноту, продолжая двигаться вперед, пока не уткнулся в стену, на которой висела огромная, в полный рост, картина, заключенная в позолоченную старинную раму. Странность заключалась в том, что полотно оказалось абсолютно черным. Несколько секунд ничего не происходило, как вдруг…
Раздался оглушительный хохот, эхом разлетевшийся по ангару, а из холста над следователем нависла, не понятно как тут появившаяся, фигура в капюшоне. Воронцов поскользнулся и упал на спину, зажигалка отлетела в сторону и погасла…
Воронцов нервно колотил руками по баранке. «Майбах» тарахтел на холостых оборотах, подпевая тысячам других автомобилей. Злополучная пробка растянулась на несколько километров. Светофоры не успевали справляться с нескончаемым транспортным потоком. Дороги стали слишком узки. По данным РусКомСтата на душу столичного населения приходится по две с половиной машины.
Как?! То граждане плачут, что им не хватает денег на зеленый горошек к празднику, то им недостаточно места у дома, чтобы припарковать свои три джипа.В губерниях, конечно, больше тех, у кого проблем с горошком, но и зажиточных автомобилистов хватает.
Виктор вышел на улицу и осмотрелся. Судя по всему, стоять ему еще час, как минимум.
«Лучше бы поехал на метро! Хрен с ним, что тесно, зато быстро!».
Справа послышался гудок автомобильного клаксона и громкий мат. Капитан посмотрел в том направлении. На площади стоял грузовик, с горкой нагруженный обрезными досками. По кузову прыгали два мужика, которые сбрасывали пиломатериалы на асфальт, задевая головами растяжку с надписью
«С Днем улицы, прокаженные!».
Через несколько дней тут начнется веселье: всевозможные певцы, певички, танцевальные коллективы и тому подобная хрень, которая не нравиться большинству празднующих, хотя устроители торжества всегда уверены в обратном.
А вот что действительно нужно населению, так это шмотки, пиво и стриптиз.
Желательно все сразу и много.
Девяносто процентов мужчин готовы, пуская слюни, всю жизнь пялиться на женские прелести, попивая пивко и делая перерыв на футбол и поссать, а столько же процентов женщин, в свою очередь, часами готовы созерцать мускулистые тела сильного пола, примерять платья и туфли, прерываясь на «ты сделал уроки?» и «опять нажрался, скотина!». Естественно, отпрыски и тех и других мечтают сутками зависать в социальных сетях или играть в компьютерные игры, вместо того, чтобы приложить все усилия на приобретение знаний.
И те и другие, конечно же, хотят, чтобы на кухне само готовилось, в квартире убиралось, а в школе училось. Но вместо отдыха им всем приходится вкалывать на трех работах, чтобы купить все тот же зеленый горошек и наскрести денег на оплату квитанций.
Остальные проценты и тех и других поглощены зарабатыванием «бабла».
Причем его у них столько, что они не успевают потратить все и благополучно «сыгрывают в ящик», на радость вкалывающим родственникам, а те тратят непосильным трудом нажитое на шмотки, пиво и стриптиз.
Неожиданно пробка пришла в движение. Не прошло и полсекунды, как автомобили, стоящие позади «Майбаха», истошно засигналили. Виктор сел за руль и медленно тронулся. Поездка начала его утомлять, а впереди еще опрос свидетеля и обратная дорога.
Капитан прошел весь путь, который проделал Ркацетелли. Дважды, но от этого идей не прибавилось.
Официант, который обслуживал скульптора в день покушения, покинул ресторан до прибытия полиции, а его новая смена должна начаться через несколько минут. Хозяин «Императора» оказался очень добропорядочным гражданином и выделил под допросную свой кабинет. Виктор не любил опрашивать свидетелей и потерпевших в Управлении, привык работать на местах.
Жеглов ему хоть друг и товарищ, но подальше от начальства как-то спокойнее.
В резиденции хозяина под потолком, рядом с дверью, висел портрет Сюзерена, который восседал на троне, укутавшись в горностаевую мантию. На голове Государя сверкала изумрудами и рубинами золотая корона.
Рядом с окном разместился огромный стол красного дерева и массивный сейф, наверняка под завязку набитый пачками империалов. На подоконниках росли фиалки и прочие фикусы-кактусы. В углу стоял средневековый рыцарь в полном доспехе. Все стены увешены фотографиями хозяина ресторана с различными представителями богемы. Трехрогая люстра пока отдыхала, хватало света, бьющего в огромное незашторенное окно. Виктор совершил по кабинету круг почета, скинул куртку и вальяжно развалился на черном кожаном диване.