Абсолютное зло

Ведущая стала тороторить, а сами вопросы дублировались на большом экране. Участникам так было проще, ибо понять, что говорит Тина, невозможно. Иногда она сама сбивалась и путалась, приходилось делать новые дубли, и порой съемки затягивались на сутки.

— Если бы да кабы…

— То во рту б росли грибы!

— Правильно! Если бы у бабушки…

— Дедушкой!

— Правильно! Не ты…

— Так тебя!

— Правильно! Не мытьем…

— Так катаньем!

— Правильно! Если б не было зимы…

— В городах и селах!

— Неправильно! Никогда б не знали мы этих дней веселых! Знал бы прикуп…

— Жил бы в Сочи!

— Неправильно! Построил бы дом в другом месте, а не там, где возвели бобслейную трассу! Сколько можно было бы купить эклеров на один империал, если бы к власти пришли коммунисты?

— Сто!

— Неправильно! При коммунизме все было бы бесплатно! Сколько бы стоил хлеб при коммунизме?

— Бесплатно!

— Неправильно! Коммунизм — это утопия. Кто стал бы Императором, если бы не Император?

Глаза юноши забегали…

— А…

— Неправильно! Император един и на все времена! Кто станет следующим Сюзереном, если нынешний решит уйти на покой?

— Великий Председатель!

— Неправильно! Император един и на все времена! Время вышло.

Мальчик поник. В зале наступила тишина, нарушаемая только щелчками ремня, которым отец Димы хлопал себя по ноге. Казанзаки вздохнула.

— Поздравляю, ты самый глупый! Позор! Согласно условиям, ты остаешься на второй год. И чему тебя только в школе учат?!

Пацан разразился громким плачем и сквозь слезы и сопли сказал:

— У нас все уроки трудовик ведет. Остальные учителя ушли в частные школы и в репетиторство, там платят больше. Я не виноват! Всего доброго, и спасибо Императору за наше счастливое детство…

День девятый: «Абсолютное зло»

Выставочный зал «Пивбаза». 09 часов 57 минут.

Солнце поднялось над столицей, освещая многоэтажки. Порывы ветра гоняли по улицам города еще не убранный мусор, что остался после разгульной ночной молодежи. Гудели клаксоны иномарок, застрявших в многокилометровых пробках, шуршали шины правительственных автомобилей с мигалками, которым повезло больше. Жизнь кипела. Кто-то еще старался попасть на работу к восьми утра, надеясь, что успеет хотя бы к полудню. Но у некоторых нашлись дела поважнее. Они хотели приобщиться к искусству.

Желающие посетить экспозицию толпились около входа в выставочный центр.

Все собравшиеся ждали торжественного открытия. По улице разлетелся вой сирен, и к «Пивбазе» подкатил кортеж, состоящий из черного лимузина, двух «Чаек» и полусотни мотоциклистов.

Из одиннадцатиметрового автомобиля вышел сам Великий Председатель.

Приняв из рук градоправителя столицы, шедшего следом, золотые ножницы, Правая рука Государя задержался на крыльце для того, чтобы произнести речь.

— Дамы и господа! — помощник Сюзерена прокашлялся. — Сегодня большое событие! Мы выделили сто миллионов империалов на краски и пластилин, чтобы сегодня вы смогли усладить свой взор настоящим искусством! Император сам хотел приехать сюда, но у его лабрадора неожиданно для всех случился запор. Он дико извиняется. Итак, всех с праздником! — Председатель перерезал ножницами атласную ленточку и закрыл ладонями уши от оглушительных аплодисментов.

Когда овации стихли, он продолжил. — Хотел бы остаться с вами, но… Дела. Мне еще на открытие приюта для бездомных мышей надо попасть. До свидания, и храни Создатель Государя!

Потом Великий снова сел в лимузин, и почетный кортеж покатил по улицам столицы, завывая сиренами.

Едва двери зала открылись, нескончаемый поток людей хлынул внутрь, едва не затоптав нерасторопного швейцара. В основном это представители шоу-бизнеса.

Простых смертных мало интересовали работы псевдо-мастеров искусства, которых в последнее время развелось как собак не резанных. Так же на выставку, к которой готовились долгих три месяца, прибыли и искусствоведы из дальнего и ближнего зарубежья. Делегация под руководством Никаса Сауронова первая прошла в кулуары художественного бреда. Сам мастер тоже представил одну из последних своих работ: на фоне встающего над пустыней солнца гений изобразил двух слонов, растущих из одного хобота. Тела гигантов покрывали древнеримские тоги, а из их задниц торчали бивни. Название говорило само за себя: «Агония».

Но об этом станет известно несколькими мгновениями позже.

Сейчас все экспонаты сокрыты от любопытных глаз плотными белыми полотнами. Возле каждого предмета, представленного здесь, стоял специально обученный в Англии человек, который по команде должен сдернуть покрывало.

На этом их работа, собственно, и заканчивалась.

По команде Никаса Сауронова — «Та-да!», покрывала пали, открыв всем долгожданные шедевры. Что тут началось!

«Знатоки» стали расхваливать и художников, и скульпторов, прочить всем мировую известность, потягивая из высоких бокалов на длинных ножках халявное шампанское и заедая его тарталетками с черной и красной икрой.

Прибыли на выставку и участники недавних нападений. Юмориста Мавсисяна прикатила на коляске неувядающая супруга. Естественно, приехал и Ркацетелли, без которого не обходится ни одно подобное событие. Писательница Клязьменская покачивала головой, бродила от картины к картине и ахала, почесывая затылок своей единственной рукой. Футболист Шершавин пришел сам, на обычных костылях. Никто из западных специалистов супер навороченный протез ему делать не захотел (вдруг, на самом деле, еще в спорт вернется), а покупать оный русландского производства — никаких денег не хватит, да и сломаться может в самый неподходящий момент, возможно еще в магазине. По понятным причинам отсутствовали рэпер Ромати и Анна Сисинович.

Многих привлекла к себе и заставила задуматься картина, написанная представителем церкви. Видимо, работа несла очень глубокий смысл по задумке создателя и намеревалась показать силу веры. На ней творец изобразил наркомана со шприцем в руке на ступенях храма и идущего к нему по воздуху длинноволосого мужчину в длинном балахоне. Полотно имело многозначительное название: «Приход».

Тут и там блистали вспышки фотокамер. Давали интервью тележурналистам представители столичной богемы и элитный дворник Петрович, тот, что подметает по утрам Главную площадь Русландии и периодически видит в окне Императора в исподнем.

— Сегодня Государь невесел, — ответил на постоянный вопрос дед. — Помахал мне короной и задернул шторы.

Чего тут только не было! И унитазы с приделанными к ним взведенными капканами на медведя, и странного вида скульптуры, выполненные из консервных банок и пачек из-под сигарет. Про десятки прочих творений и говорить не стоит. Непонятно, куда ушли выделенные государством средства.

Впрочем, стоит ли удивляться?

В одном маленьком городке заброшенной губернии местные бояре отремонтировали прогнивший мост через речушку за свой счет, потратив всего сто тысяч империалов, тогда как правитель волости просил из Русбюджета на ремонт три миллиона. Украли работяги хлеб у губернатора. И как их не посадили за то, что занялись не своим делом?! Думать о благосостоянии народа — это задача правителей на местах, а не простых смертных. И об этом страну известил «Первейший канал»! Так же ходили слухи, что когда Министр по аховым ситуациям катается по стране с проверками, то специальную технику перегоняют из одной губернии в другую вместе с личным составом, перекручивая номера.