Абсолютный холод

Остановились. Андреас слез с сиденья, подошел к Мэрит. Выражения его глаз за стеклами очков было не разглядеть. Но, когда он заговорил, судя по интонации, этот человек был на взводе.

– Мэрит, такое впечатление, что ты меня избегаешь!

– Тебе показалось. Ведь мы сейчас разговариваем, не так ли?

– Ну да, верно. Но мне хотелось бы поговорить с тобой наедине. А не в присутствии этого… – Андреас кивнул в сторону «викинга», чей снегоход остановился рядышком, – твоего ручного медведя.

– Что тебе нужно, Андреас Хёугли?

– Странный вопрос. Я ведь тебя люблю, Мэрит Ругстад! И я сделал тебе предложение.

– Я уже сказала, что не могу его принять. Во всяком случае, пока не могу…

– Нам ведь было хорошо вдвоем?

– Я сейчас не хочу говорить на эту тему. Давай как-нибудь потом поговорим, в более подходящей обстановке.

– А вот это здравая мысль! Мэрит, дорогая, как ты смотришь на то, чтобы уехать из Свальбарда? На материк.

– Уехать? А зачем? Мне и здесь хорошо.

– Мне кажется, ты сейчас лукавишь. У меня квартира в Осло, я тебе уже говорил. Могу дать тебе ключи. Самолеты со вчерашнего дня летают регулярно. Тебе не стоит здесь оставаться, милая. Вылетишь, к примеру, завтра… Я распоряжусь, чтобы тебе забронировали билет. Что скажешь?

– Не собираюсь никуда лететь.

– Остановишься у меня дома. Квартира пустует, будешь на правах хозяйки. Считай, она твоя! Ну а я, когда закончу здесь кое-какие дела, тоже прилечу в Осло. Примерно через неделю.

– Странные вещи ты говоришь, Андреас.

– Разве это странно, что я тревожусь за тебя? Что я уговариваю тебя покинуть эти дикие места, где ты провела безвылазно почти год, и перебраться в Осло? Каких-то два или три часа – и ты уже будешь в столице, среди нормальных людей. Вернешься в цивилизацию.

– По-твоему, я здесь среди диких племен?

– А разве нет? Посмотри, кто твои знакомые! И с кем ты тут общаешься.

– К чему ты клонишь, Андреас Хёугли?

– Ты завела себе дружков среди русских…

– Если ты намекаешь на мою дружбу с Ильиной, то мы знакомы с ней тысячу лет. И я в ней уверена, как в самой себе.

– Так уж «уверена»?

– Мы через многое вместе прошли. Я знаю, что она, случись что, всегда подставит плечо. Как и Ларс. Для наших суровых мест это очень важно… А вот тебя, Андреас, я знаю совсем плохо.

– Ты не понимаешь, Мэрит. Русские – это проблема!

– Неужели? Ты еще скажи, что они поедают живьем норвежских младенцев.

– Не надо говорить со мной как с идиотом. Ты ведь понимаешь, что речь идет о другом…

– Нет, не понимаю. Я знакома со многими из них. Люди как люди. Есть среди них хорошие, умные, порядочные. Попадаются и не очень хорошие… Всякие есть люди, как и у нас.

– Они опасные существа! Уж мне-то можешь верить… я знаю их получше тебя. От этих русских всегда можно ждать каких-нибудь пакостей. Ты же сама не так давно обнаружила в каньоне возле своей дачи убитого этими негодяями полярного медведя…

– Мы там с Ларсом еще кое-что видели… След от скутера, например. У русских, насколько я в курсе, снегохода не было.

– Какой такой след? Ну-ка, выкладывай!

– Я сказала ровно то, что хотела сказать.

– Давай, давай колись! Что вы там с Ларсом необычного увидели, в том каньоне, где нашли останки русского и труп убитого ими медведя?

– А с какой стати я должна тебе это рассказывать? – холодно произнесла Ругстад. – Насколько я знаю с твоих же слов, ты работаешь не в Министерстве юстиции и не в полиции. Ты работаешь в какой-то неправительственной исследовательской организации. Поэтому я не обязана отвечать на твои вопросы. Все, заканчиваем этот разговор, Андреас Хёугли! Нам с Ларсом пора возвращаться в Лонгйир.

– Минутку, Мэрит! Мы еще не договорили…

Ларс выбрался из сиденья своего снегохода и встал между Ругстад и почти таким же рослым парнем, как и он сам.

– Тебе же сказали, Хёугли!

– Отвали, Торенсен, – процедил Андреас. – И не зли меня… Иначе будут проблемы.

– Я тебя не боюсь, – спокойно сказал «викинг». – Проваливай, тебя твои дружки уже заждались!

Пара снегоходов – тот, которым управляла Мэрит, шел головным – сорвалась с места и, набирая скорость, помчала по накатанной трассе в направлении Адвентфьорда. Андреас Хёугли проводил их долгим взглядом.

Вскоре он присоединился к тем троим, что ожидали его возле островка-скалы. Небольшой караван снегоходов миновал троицу лыжников, двух мужчин и девушку, следовавших вдоль трассы к известному лишь им пункту. Никаких приветствий. Никаких «хэй! хай!» и прочих проявлений показного дружелюбия. Проехали их группу молча, лишь мощные движки сотрясали белесые просторы своим слитным гулом…

Спустя какое-то время вездеходы свернули в узкий проход – по долине этой скованной льдом речушки можно проехать к фьорду. Здесь группа Хёугли разделилась. Двое его людей остались близ этого перекрестка. Ну а сам старший и один из его сотрудников, выбравшись на своих мощных и маневренных «Поларисах» на покрытый снегом и мелкими, напоминающими речную рябь, застругами простор бухты, взяли курс на норд-ост, в сторону скрытого от взгляда мутно-серой дымкой берега Нордфьорда…

Без четверти семь вечером Ильина и ее спутники встали биваком на берегу небольшой подковообразной бухты. Заметно смеркалось. Из-за низкой облачности и некоего подобия тумана видимость стала совсем уж неважной. Жаль. При хорошем освещении эта бухточка с расположенными вытянутым полудужием скалистыми уступами-ступенями здорово напоминает греческий амфитеатр…

– Эх, вы б на пару недель позже приехали! – сказала Ильина, когда они принялись снимать поклажу с саней. – А с такой видимостью, как сейчас, вы никаких местных красот не разглядите.

– Зато с нами в группе самая красивая девушка на всем архипелаге!

– Вы мне льстите, – рассмеялась Ильина. – Скажите спасибо, что инструктор поднял вас на два часа раньше. А то приди мы сюда в восемь вечера, как у вас запланировано было изначально, то шарились бы вслепую! И наверняка проскочили бы поворот…

– С таким командиром? – подал реплику Трофимов. – Никогда!.. Вы же тут каждый кустик, каждый камешек знаете… как обстановку в своей квартире.

– Спасибо за комплимент. Уточню только, что с кустиками и прочей растительностью здесь напряг. Не растет даже летом. Так, травка да ягель, да мхи на скалах и в долинах… Кстати, раз уж зашла речь о «кустиках». Помните, о чем вам говорили в офисе сиссельмана и о чем также и я вас просила, друзья. Ведем себя аккуратно, цивилизованно. Не гадим… пардон, не мусорим! Пришли на чистое место – и уйдем, оставив после себя чистоту и порядок. Так, как будто нас тут и не было. О’кей?