Абсолютный холод
Шрифт:
Ее дача – крепкое строение, наполовину каменное, наполовину деревянное, – доставшаяся ей от покойного отца, действительно находится поблизости от этого места, всего в каких-то пяти километрах отсюда. И губернатор не мог этого не знать, поскольку в прошлом, когда Ругстад-старший был еще жив, Ингерман не раз бывал гостем в этом их загородном доме на берегу Нордфьорда.
– Так что у тебя за «важная новость», Ругстад? – нетерпеливо спросил сиссельман. – Только излагай кратко, а то меня ждут.
– Если кратко… – Ругстад сняла очки и посмотрела на него своими голубыми льдистыми
– Как это «откуда»? Волонтеры нашли!
– Кто именно? Я спрашивала у ребят, но никто этого толком не знает. Что за секретность, не понимаю!
– А тебе какая разница? Тебя, Ругстад, это не касается.
– Еще как касается.
– Вот что, Мэрит, – сиссельман бросил на девушку странный взгляд. – Речь идет о безопасности людей. Я к тебе хорошо отношусь и полностью тебе доверяю! Но…
– Но что?
– Но не могу всего тебе сказать. Назревают серьезные события. И тебе лучше в эти дела не лезть.
– Вот как? Интересно…
– А чем вызван этот твой вопрос? Объясни, а то я тебя не очень понял.
– Какой из двух вопросов? Про то, откуда здесь взялась эта беременная самка? Или про то, кто ее… нет, не убил, потому что это уже третий вопрос… А про то, кто ее здесь нашел?
– Слишком много задаешь вопросов, Ругстад! Может, мы отложим этот разговор? Зайди завтра в мой офис. Сегодня, сама видишь, не до разговоров!
– Оддмунд Ингерман, я ведь не ради любопытства у тебя спрашиваю! Мы с Ларсом и еще тремя волонтерами тут, именно в этом каньоне Герды, три дня вели поиски.
– Но останки-то вы нашли в другом месте! И в другом каньоне…
– Да, это так. Километрах в четырех отсюда. Но и этот проход мы тоже обследовали. Со щупами ходили! Тыкали в сугробы и наметы, искали второго русского! И даже детектор металла у нас с собой имелся.
– Значит, плохо искали!
Ингерман хотел еще что-то добавить, но к нему – из шатра – вышел его помощник.
– Херр сиссельман… Вас по спутниковому вызывают.
– Я занят, – сердито сказал губернатор. – Скажите, пусть перезвонят поздней.
– Думаю, вам лучше ответить, – сказал помощник. – Звонят из канцелярии премьер-министра!
– Сейчас подойду… минутку! – Ингерман повернулся к Ругстад. – Как видишь, меня разрывают на части. Приезжай завтра в Лонгйир, в мой офис! Мы с тобой спокойно обо всем поговорим. А сейчас, очень прошу тебя… по старой дружбе прошу… попридержи язык за зубами!
Сказав это, сиссельман направился в шатер, чтобы ответить на важный звонок из Осло.
После трех часов пополудни погода стала заметно портиться.
Крепчал мороз, через устье каньона от фьорда вдруг задул сильный ветер. Оба вертолета, как только в них погрузились те, кого пилоты сюда доставили из Баренцбурга и Лонгйира, поднялись в воздух и взяли курс на юго-запад. Промедли они с вылетом еще часа полтора или два, из-за стремительно ухудшающейся погоды могли бы тоже возникнуть проблемы, хотя местным пилотам и не привыкать летать в самых неблагоприятных метеоусловиях.
Волонтеры поместили тушу мертвой медведицы на крепкие устойчивые сани, закрепили тросами и стяжками. Эти сани в
свою очередь прицепили к корме мощного снегохода… Тушу, как поняла Мэрит, собираются доставить по льду фьордов в Лонгйир. Ну а когда привезут в поселок, то наверняка поместят в тот холодный припортовой ангар, где все еще хранится туша другого мертвого полярного медведя, того, что несколькими днями ранее нашли они с Ларсом в одном из соседних ущелий-каньонов.– О… кто к нам пожаловал, – процедил Ларс. – «Экологи» объявились!
К армейской палатке, возле которой стояли Ругстад и Торенсен, подкатили два скутера. Еще один снегоход, из их же компании, остановился возле приготовленных для транспортировки саней с тушей убитой медведицы. Человек с карабином за плечом, сидевший за спиной водителя, не слезая с сиденья, принялся снимать на видео сани с закрепленным на них тросами трупом убитого животного.
– Хай, Мэрит! – Андреас Хёугли заглушил движок своего серебристого «Полариса» и выбрался с водительского места. – Ну, что скажешь теперь? Я же говорил тебе, что эти твои русские – убийцы и ублюдки!
– Попридержи язык, Хёугли! – холодно сказала Ругстад. – Если у меня есть знакомые ребята из России, это еще не означает, что я дружу со всеми русскими подряд.
– Это какой же сволочью надо быть… каким подонком, чтобы убить беременную медведицу! – подал реплику приятель и сослуживец Андреаса Хёугли. – Только русские на такое способны.
Мэрит даже не посмотрела в сторону рослого, с курчавой светлой бородкой парня. Этого типа зовут Томас. Он находится на архипелаге с прошлой осени. Как и Андреас Хёугли, имеет смешанные корни. Мать его то ли американка, то ли родом из Канады, а вот отец – норвежец. Он говорит на norsk с еще более заметным акцентом, нежели Андреас. А между собой эти двое, кстати, как она однажды имела возможность убедиться, когда они оказались в общей компании в Лонгйире, общаются исключительно на английском…
– Эй, Хёугли! – вдруг сказала девушка. – А ты случаем не в курсе, откуда здесь, в каньоне Герды, появилась эта убитая самка?
– Что? – переспросил Андреас. – Не понял вопроса.
– Мы с Ларсом и другими волонтерами вели поиски и в этом каньоне! Тщательно тут все осмотрели. И вот вдруг такая находка!.. Что скажешь?
– Скажу, что тебе пора ехать на материк, – процедил Андреас. – А то, я вижу, ты начинаешь тут тихо сходить с ума.
– Может, твой приятель Томас знает? Или твои эти… «экологи» могут подсказать?
– Что ты несешь, Ругстад?!
– Я вижу, ваши люди теперь караулят повсюду! Даже на «пляже» у мыса Kapp Thordsen выставили свой лагерь! Эдак скоро и нам, аборигенам, вы перекроете все пути-дорожки. Хотя и находитесь не на своей, а на нашей земле!
Хёугли протянул к девушке руки в крагах, как будто хотел приобнять ее – или придушить? – но между ними встал великан Торенсен.
– Полегче, Хёугли! Не видишь, тебе тут не рады!
Андреас криво усмехнулся.
– Вот как. Защитничка себе нашла, Мэрит? Ну и компания же у тебя: русские ублюдки и этот… неудачник, этот дикарь, который, кажется, даже ни разу бывал на материке!