Ацтекский вопрос
Шрифт:
Не все люди одинаково полезны, особенно если ума у них маловато. Фиорентино убеждался в этом много раз, вот и теперь представился случай. Братья по Ордену из числа сервиент-арморумов под руководством оруженосцев (см Приложение: Иерархия обновлённого Ордена Храма) притащили с собой простых рыбаков, которые мало что знали, да и напуганы были до полусознательного состояния. И если испуг мог быть убран сочетанием слов и кое-каких настоев, имевшихся с собой в расчёте примерно на такие случаи, то вот скудное содержание голов лечению не поддавалось.
Однако невеликое количество полученного и полное отсутствие — большая разница. Главе «посольства» удалось узнать, что в Куйушкиуи хоть и имеются науа, но и число их невелико, и не ожидают они нападения со стороны кого бы то ни было….
Объяснять что это за слова такие, Фиорентино не требовалось! Знай врага своего, можно даже лучше, нежели друга и соратника. С последней частью можно было не соглашаться, но вот о самой необходимости знать много о врагах спорить в Ордене не стал бы даже самый ограниченный умом сервиент-арморум. Мерзкий обычай, ранее существовавший у правителей ацтеков, причём, по донесениям подбадриваемых золотом и не только шпионов, не у них одних. Суть сей «войны» заключалась в том. что откупающийся город выставлял против войска противника свое, однако вместо копий и доспехов, топоров и луков с арбалетами «цветочные воины» были «вооружены» и «защищены» гирляндами цветов. Жертвы, понимающие свою обреченность, по странной для тамплиера причине даже не пытающиеся этому воспротивиться. И это при его знании и личном опыте относительно того, как именно умеют и готовы сражаться эти самые науа да и те, кто воевал с ними раньше и/или восставал против их владычества.
Впрочем, сейчас речь шла вовсе не о «цветочных войнах» как таковых. Они вообще сошли на нет за время правления нынешнего тлатоани империи Теночк. Теперь в случае восстаний следовал не откуп «цветочным войском» и не вторжением войска науа в взбунтовавшиеся города с хватанием для последующего принесения в жертву случайных, но подходящих под требования жрецов людей. О нет, с относительно недавних пор хватали тех, кто был причастен, либо брали заложников из числа знати, требуя, чтобы оставшиеся, желая выкупить родную кровь, сами выдали должное число бунтовщиков. Наличие гарнизонов в городах покорённых народов опять же. Раньше такого не было, а теперь есть. Различие было лишь в том, что где-то наместник тлатоани был из числа науа, а где-то представителем местного народа. Тут уж многое зависело от той реакции, которая возникала у тех же майя, тотонаков либо тлашкальцев. Если первые как-то более спокойно встроились в число подданных империи и число восстаний оказалось скромным, то тотонаки…. Что ни год, то вспыхивало восстание в одном либо другом городе, а то и на всех тотонакских землях сразу. Вот, скрипя зубами, император-тлатоани Маквилмалиналли Акмапитчли вынужден был оставлять как бы покоренному народу малую часть независимости.
Почему такая мягкость по меркам науа и вообще местных индейцев? Тут Фиорентино пока мог лишь догадываться, для уверенных выводов было рановато. У собеседников, к сожалению, не спросить — глупы, да и кто станет ожидать от простых рыбаков понимания политической ситуации в империи. Вот наместник города — иное дело.
Некуаметл Ухалокиуйи — наместник города, вот уже пятый за последние несколько лет. Иных просто снимали, других казнили обычным для обитателей империи Теночк способом или с принесением в жертву, как и почти во всех городах, где обитали тотонаки. И это несмотря на то. что старались назначать тех тотонаков, которые были… меньше склонны к бунтам. Только всё равно наступал момент, когда те, как предположил Джузеппе, оказывались перед довольно простым выбором с учётом местных нравов. Каким? Поддержи восставших или будешь убит ими же. А поддерживать науа… Это были единичные случаи, редкие исключения из общего правила.
К слову сказать, именно до Куйушкиуи последний раз волна бунта против империи последний раз докатилась более двух лет тому назад. Причина?
Небольшой по меркам империи Теночк город, жестко подавленный последний бунт, ну и общая беда тотонаков и прочих — отсутствие вооружения и доспехов, сопоставимых с теми, которыми пользовались воины науа. Сложно бунтовать против гарнизона, который в последнее время ещё и усилили, будучи вооружёнными лишь копьями, дубинами да мечами с обсидиановыми вставками, а из брони имея… ничего толком не имея. Металлическое оружие и арбалеты являлись для тотонаков запретными. Поймали с таким — добро пожаловать к жрецам науа в гости, откуда одна дорога — вверх по ступеням пирамиды. На жертвенный алтарь.Вытаскивать обрывки сведений из простых рыбаков было сложно. Джузеппе Фиорентино, глава высадившегося на берег отряда, «посольства», а ещё адъюнкт-рыцарь Ордена Храма умаялся «выжимать воду из камня», неплохой заменой которому являлись откровенно тупые головы попавшихся тотонаков. Теперь оставалось быстро, не теряя драгоценных мгновений, поразмыслить касаемо дальнейших шагов. До рассвета оставалось не так много времени. Достаточно, чтобы добраться до собственно стены Куйушкиуи, но стоило ли добираться туда — вот в чём главный вопрос, ответа на которого у него пока не имелось. Добираться именно до рассвета, а не вообще.
— Что хотите за то, чтобы, оказавшись в городе, сказать тем, что выше вас и не любит науа, нужные слова, — деловито поинтересовался Фиорентино. — Просите смело и, если вам это удастся, сможете никогда больше не ловить рыбу для пропитания.
— Науа если и дадут что-нибудь за сведения о находящихся рядом «людях с бледными лицами», то много меньше, — вторил командиру рыцарь Храма и помощник Фиорентино, Диего ди Ларго. — Эти слова обращены к жадности, она может поднять голову неожиданно и у многих. А желание отомстить, если кто-то не забыл случившееся два года назад и раньше, оно у каждого своё. Думайте, тотонаки, думайте! Большие деньги за то, что многие сделали бы просто так, из ненависти к врагам.
Сказанное обоими тамплиерами было не так изящно, как должно было звучать на привычным им языкам, однако… Всё ж не зря именно их сюда отправили,. Были и другие, но те братья не добились такого уровня изучения индейских наречий. Акцент же… Это значения не имело. Понимать их понимали, а это главное. Вот деньги, тут дела обстояли несколько сложнее.
Джузеппе сперва никак не мог уложить у себя в голове то, что каких-то лет десять назад тут не было денег в привычном ему смысле, то есть монет или там слитков определённого веса из золота, серебра, меди. Науа, майя и некоторые другие расплачивались… зернами некоего растения какао. Казалось бы, развитая по меркам любой европейской страны государство… государства и вдруг такое! Пускай напиток из этих зёрен считался чуть ли не священным, но как тут выстроишь финансовую систему? В голове прибывших в Новый Свет и прикоснувшихся к изучению империи Теночк, майя и иных индейских народов это просто не желало укладываться. Однако приходилось.
Пришлось бы ещё хуже, не введи тлатоани с почти непроизносимым для тамплиеров именем Маквилмалиналли Акмапитчли в качестве денег ещё и привычное им золото. Всего с десяток лет назад, мерными круглыми слитками, просверленными по центру для удобства переноса в связках, но и это помогало здесь и сейчас сильнее воодушевить тех, кого Фиорентино и ди Ларго желали использовать.
Воодушевление… или же просто жадность сработало. В глазах у двоих из троицы ощущалась скорее ненависть к науа, да и «язык тела» говорил о многом. Третьего, судя по всему, вела исключительно алчность, но и такое исполнителей воли гроссмейстера Храма также устраивало. Важен был результат, а не то, по какой причине выбранные инструменты помогают его достичь.
Достоверность? Тамплиеров тщательно обучали, особое внимание уделяя тем, кто легко и быстро схватывал основы этой сложной и тонкой науки. Какой? Название толком не оформилось, но чаще всего называли душеведением. Лет несколько назад подобное даже в италийских государствах посчитали бы ересью, но в созданной под знаменем Борджиа империи прогресс поощряли и всячески ему содействовали не только в создании орудия и механизмов, продвижения вперёд наук, но и в сфере духа, к коей относились не только литература с театром, но и куда более серьёзные и… опасные по мнению многих умения. Например, умение различать, врёт человек либо говорит правду.