Ад на земле III

Она выглядела безумной. Ее глаза были огромными, и сумасшедшими. Ее некогда красивые волосы отросли еще сильнее чем прежде, и свалялись от грязи и пыли. Я держала Кристину за плечи, удерживая от себя на расстоянии вытянутой руки, чтобы смотреть в ее глаза, видеть ее ненормальное лицо, грязные волосы, и сумасшедший взгляд.

– Я сама пришла. У меня есть план, - прошептала я, обнадеживающе улыбаясь. Взгляд Кристины метался по моему лицу, словно она не могла поверить, что я стою перед ней. Внезапно ее взгляд остановился на моих глазах, и я поняла: она соображает.

– А Лиам и остальные знают об этом?

– Он знает о том, что ты беременна. – Я сменила тему, чтобы не обсуждать то, о чем мне, в общем-то, говорить не хотелось. Кристина резко отстранилась от меня:

– О чем ты говоришь?

Мое лицо вытянулось. Неужели, Кристина не знает, что с ней происходит? Почему на ее лице этот невообразимый ужас, который еще и усугубляется тем, что она выглядит как оживший мертвец.

– Я говорю о твоем ребенке, – строго сказала я. Не хотелось, чтобы она и передо мной прикидывалась. – Тот, что у тебя в животе, ну ты знаешь…

Кристина отшатнулась от меня, словно я влепила ей пощечину.

– АУРА, О ЧЕМ ТЫ ГОВОРИШЬ?!

Я сглотнула. Должно быть, она не знала… или не понимала…

– Кристина, пожалуйста, успокойся… - начала я, но Кристина не расслышала – она заревела. Думаю, она делала это часто, и теперь не могла контролировать слезы. Когда человек часто плачет, у него это входит в привычку.

– Нет… не может быть… что они со мной сделали?! – она убрала от лица ладони, уставившись на них.

– Кто? – не поняла я, беспокойно прислушиваясь, не донесутся ли шаги откуда-нибудь. Я должна забрать Кристину. На негнущихся ногах, я приблизилась к ней, боясь напугать еще больше.

– Я попробую тебя освободить, Кристина.

Я стала оглядываться. Приблизилась к ящикам, в надежде найти гвоздь. В каком-то боевике, я видела однажды, как заключенный, взломал замок вот таким-вот способом.

– Что ты делаешь?.. – прошептала Кристина, едва не теряя сознание.

– Не знаю, - ответила я, - ищу какой-нибудь инструмент, чтобы вытащить тебя…

– У меня есть ключ.

Я резко обернулась:

– Что?!

Я вернулась к Кристине, но она уже не смотрела на меня – она погрузилась в свои мысли:

– Отец… Изабелла… они… что они со мной сделали…

– Кристина…

Я хотела, чтобы она дала мне ключ, но девушка уже опустилась на пол, тяжко всхлипывая. Раны на ее лодыжках, закованных в узкие железки, были все в крови, и выглядели насколько плохо, что даже я содрогнулась. Кристина сильнее заревела, прижимая руки к животу, тем самым отвлекая мое внимание от ее ног. До меня, наконец, дошло, что она думает, будто бы над ней провели какие-то эксперименты. Я осторожно присела.

– Кристина. Я все скажу тебе в двух словах. Ты должна сделать то, что велю, если ты хочешь убраться из этого места. – Она убрала руки от лица, и я, кивнув, продолжила. –Это ребенок Лиама. Когда он узнал об этом, то пытался проникнуть в дом, но не смог, потому что он не человек…

«А я все еще человек. Пока», – закончила я про себя.

– Это не может быть ребенок Лиама, я не…

– Не хочу слышать об этом, – прервала я. Еще этого мне не хватало. Лицо Кристины прояснилось – она вновь вспомнила о реальных вещах:

– Как ты пришла? Где Рэн?

Еще один вопрос, на который я не хочу отвечать.

Кристина подозрительно прищурилась:

– Ты пришла одна? Ты сошла с ума? Ты… ты… - она вдруг замолчала, и быстро оценила меня. Казалось, она только сейчас меня увидела. – Ты…

Она хочет спросить, не монстр ли я?

– Ты все знаешь? Обо всем?

– Рэн вернул мне душу.

– КАК? Она во мне! Я не могла…

– Кристина! – громко прервала я ее, и мой голос разлетелся по пыльному помещению. – Ты должна перестать задавать мне вопросы, на которые я не могу сейчас ответить! Изабелла идет сюда. Я не знаю, что она хочет сделать, но это явно непросто для того, чтобы поговорить с тобой по душам. Мы должны уйти, до того, как она придет. Я объясню все позже.

– Аура… как ты… ты вернула душу, и ты до сих пор человек?

Ее дрожащий голос вывел меня из ступора. Я, наконец, пришла в себя.

Я еще человек. Я еще здесь. Это не сон и не шутка. Я должна поторопиться, и отослать отсюда Кристину, пока ей не причинили вреда.

– Кристина, дай сюда ключ, - потребовала я. Она кивнула в сторону, и я проследила за ее взглядом.

– Я выбросила его.

Я поднялась на ноги, и проследовала до противоположной стены, куда цепь Кристины не могла достать. Она бы и хотела освободиться, но не смогла бы вернуть ключ. Кристофер и Изабелль дали ей один шанс, и она не воспользовалась им.

Я взяла гладкий, серебристый ключ на цепочке, и вернулась к Кристине.

– Да, похоже, они не боялись, что ты сбежишь.

У меня неприятный осадок от того, что все удалось так просто. Слишком просто. Слишком подозрительно.

– Он не боялся, - пробормотала она, потирая ушибы на ногах.
– Он знал, что не уйду.

– Почему? – Я в недоумении подняла на нее взгляд, отвлекшись от израненной лодыжки.

– Потому, что я пришла к нему сама. Я пришла, чтобы он забрал меня вместо тебя, ведь я думала, что раз во мне твоя душа, значит, он оставит тебя в покое.

– Что ж, Кристофер не такой дурак, – заметила я, помогая Кристине встать на ноги. Она с трудом поднялась. – Он догадывался, что Рэн не стал бы так с тобой поступать. И вообще с кем-то…

– Ты, о чем?

– В тебе никогда не было моей души. Это все очередная игра Рэна…

– Ты просто…

– Хватит, Кристина. – Я сжала ее запястье, и потащила к кухонному лифту. – Ты должна уйти до того, как кто-то придет сюда.

– Я тебя не оставлю! – зашипела Кристина.

Я стала злиться:

– Чем ты собираешься помочь мне сейчас? – она растеряно моргнула, и мне пришлось привести еще один весомый аргумент: – Ты должна выйти, и позвать на помощь Рэна… ты ведь знаешь, где его квартира. Он ждет условного сигнала.

Я запихала Кристину в отверстие для лифта, и нажала на кнопку.

Кристина исчезла.

Как и мой слабый, наивный шанс на безопасный выход отсюда.

Конечно же, Рэн не ждал меня. И не было условного знака. И не могло быть, потому что Рэн не сможет проникнуть в особняк. Он даже не человек. Но, прежде чем перепуганная Кристина поймет это, будет слишком поздно.