Адамант Хенны
Шрифт:
Всё это время эльфы угрюмо молчали.
– А что мы можем сделать против всей Силы Валаров? – поинтересовался Малыш. – Разве мы стали равными Богам? Можем прожигать скалы взглядом или менять русла рек одним мановением руки.
– Нет, вы не стали равными Богам. – Дракон отвечал серьёзно, точно не заметив насмешки. – Но выбирать не приходится. Я постараюсь удержать Валаров… а вам придётся иметь дело с их слугами.
– Это с кем же? – подозрительно скрипучим голосом поинтересовался принц Форве.
– Боюсь, что с твоими сородичами, достославный принц, – скучным
– Мы… не можем поднять оружие на тех, кто одной крови с нами… – сдавленно пробормотал Маэлнор.
– Тогда оставайтесь здесь, – спокойно отозвался Дух Познания. – Всё, время истекло! Раскрыв вам всё, я лишний раз подтолкнул Весы… Но иного выхода нет. Адамант достался нам дорогой ценой, очень дорогой… – Когтистая лапа указала на бездыханного Наугрима. – Его уже не спасёт даже Дверь Ночи…
– Надо похоронить павшего! – тотчас воскликнули Торин и Малыш.
– Мы похороним… по обычаю Сожжённых гномов, – проговорил Дракон. – Невысоклик Фолко! Отдай приказ Адаманту.
– Я? – растерялся хоббит.
– Ты, ты! Вспомни – вы сражались рука об руку. Так неужели же ты откажешь былому соратнику в последней чести?
– Но я… не владею магией Камня…
– А думаешь, ею владел Хенна? Просто думай о том, что нужно сделать… и всё. Да поторапливайся!
Фолко поднялся. Покрытый тёплой кровью Адамант мягко светился. «Что же мне делать с тобой, смертоносная игрушка Богов? Ну же, не тяни, Наугрим ждёт огненного погребения, достойного Сожжённых гномов!»
Камень отозвался тотчас. С одной из его граней сорвалась слепяще-белая молния; яростный огонь в мгновение ока охватил тело Наугрима, превращая его в пепел, не оставляя ничего, даже мифрила и стали доспехов. Огонь пожирал землю; прикрываясь руками от нестерпимого жара, все отступили подальше – все, кроме Фолко и самого Орлангура. Вместе с телом Чёрного гнома обратились в пепел тела посланцев Валинора и Миллога с псом…
Фолко показалось, что мелькнула какая-то тень, когда огонь добрался до трупа собаки, и ещё хоббит заметил странное выражение в глазах Великого Орлангура…
Пламя прекратило бушевать, лишь когда на месте пожранной вершины холма остался только голый камень.
– А теперь – в путь! – скомандовал Великий Орлангур. – Взбирайтесь на меня. Я домчу вас до побережья… и вернусь за остальными.
– Неужели Дух Абсолютного Знания осквернит себя… – начал было Форве, но Золотой Дракон с неожиданной резкостью оборвал принца:
– Сегодня такой день, когда пришло время о многом забыть!.. И скажи же наконец своё слово, принц!..
Эльфы помрачнели ещё больше.
– Мы готовились к походу в Валинор… но не думали, что это случится так скоро. – Форве опустил голову. – Я не могу неволить никого из моих спутников… но сам я пойду до конца. Если мы падём – пусть кара обрушится на меня одного.
После этих слов Амрод, Маэлнор и Беарнас решили последовать за принцем, несмотря на свои раны.
Великий Дракон протянул хоббиту страшную на вид лапу.
– Нам пора, – просто сказал он. – Мы должны идти все вместе…
Упруго ударил в лицо тёплый ночной
воздух. Вместе с Фолко, естественно, отправились Торин и Малыш.– К лагерю! – крикнул Фолко. У хоббита замерло сердце, перехватило дыхание; ему казалось, что он вот-вот сорвётся и полетит вниз. – Там же Эовин!
– Ты уверен, что она захочет покинуть Рохан? – Дракон покосился на хоббита.
– Нет! Но не бросать же её!
– Конечно, нет. Но ведь я не зря говорил тебе об Эодрейде. Он бежал из Рохана, примкнул к эльдрингам и, сам того не желая, оказался в войске Олмера. Потомок Боромира уходит из этого мира, его армия осталась без вожака… Эодрейд не упустит своего. Может, оставить девушку с ним?
– Нет! – вырвалось у хоббита, и, смущённый собственной горячностью, он поспешно добавил: – Надо ведь… её сперва спросить…
– Я знаю её ответ, – с грустью, как показалось хоббиту, ответил Великий Орлангур, внезапно нырнув к земле. Фолко осторожно наклонил голову – они опускались возле лагеря эльдрингов… Фарнак сумел отвести уцелевших к лагерю.
Старый тан лишь обмер, увидев в руках хоббита лучащуюся драгоценность.
«Чтобы вознаградить эльдрингов, я отдам им несколько харадских кладов», – вспомнил хоббит слова Великого Орлангура. Золотой Дракон опустился в некотором отдалении от лагеря, чтобы не пугать своим видом воинов. Торин и Малыш увлекли Фарнака в сторону, а хоббит помчался разыскивать Эовин.
Завёрнутый в плащ, Адамант жёг ему руки даже сквозь ткань, сквозь латные рукавицы.
Он нашёл Эовин стоящей на самом краю лагеря. Стиснув кулачки, девушка неотрывно смотрела туда, где над лесом только что опало огненное зарево.
Фолко негромко окликнул её. Эовин повернулась так резко, что золотистые волосы взметнулись, окутывая её; с губ девушки сорвался тот вечный возглас, каким встречают жёны и невесты вернувшихся с поля брани бойцов:
– Вернулся!..
Наверное, она тут же бы и кинулась на шею Фолко – если бы не Адамант.
– Удалось… – пролепетала Эовин, не сводя взора с Камня. – А куда же теперь, мастер Холбутла? К Ородруину?
– Нет, Эовин. – Фолко чувствовал, как у него перехватывает горло. Что он делает, куда, зачем уходит? – Дальше. Гораздо дальше.
– Куда же?
– За Море. В Валинор! И… и ещё дальше.
Она молчала. По ввалившимся от тягот походной жизни щекам беззвучно катились слёзы. Эовин поняла всё сразу.
– Я с тобой. Я от тебя теперь никуда. Ты слышишь?! – На сей раз она забыла назвать хоббита мастером Холбутлой.
Они похоронили павших. Тела Вингетора и Рагнура исчезли в пламени доброго погребального костра; эльдринги верили, что души отправляются к Морскому Отцу, если не слишком огорчали его при жизни.
Фолко не плакал. Глаза его оставались сухи. Ему не первый раз приходилось хоронить друзей и соратников. Вот и в теперешней войне. Хьярриди… Рагнур, спасавший их в странствиях по Хараду… Вингетор, одним из первых разглядевший опасность, что катилась с Юга. А сколько друзей пало до этого… Теофраст, Атлис, Рогволд… Теперь к ним добавился ещё и Наугрим…