Адамант Хенны

Пришло время выбирать, мастер Холбутла, подумал хоббит. Наугрим… неважно, откуда он взялся. Его слова: «Я отнесу ЭТО Великому Орлангуру…» То, что сделал бы и он, Фолко…

Как долго тянутся секунды!

Радужный мотылёк в один миг оказался возле сына Синего мага. Да. Он говорит правду. В сердце его и глазах нет лжи. Он отдал бы Адамант Духу Познания…

Но, может, эти двое тоже…

Золотоволосая заговорила на всеобщем языке, звонко чеканя слова. И заключённая в её словах сила заставила всех опустить оружие. Всех, даже неистового Наугрима.

– Осколок Чаши, той, что хранила в себе Первозданное Пламя, то самое, что дарило некогда Свет Средиземью! Он вернулся к нам сквозь тьму бессчётных веков! Лишь один Предвечный король, восседающий на вершине Таникветила, властен распоряжаться им. Дайте нам дорогу! Мы уходим в Валинор. Человек по имени Олмер исполнил свой долг. Ему дарованы были силы, чтобы справиться с именовавшим себя Хенной. А нить его судьбы оборвал тот, кому назначено было стать Погибелью Олмера… Предначальный Свет отправится в Валинор… чтобы, когда минует День Последней Битвы, Великая Музыка сопровождалась бы лучами этого Истинного Света!

Все оцепенели. Выходит, они зря боролись?..

Далеко-далеко на северо-восток от Харада тот, кого смертные именовали Духом Познания, тоже услыхал эти слова. Но, кроме них, он видел и слышал также многое другое. И в пределах этого мира, и за его пределами.

«Они не вняли мне».

Прокатился мягкий, очень-очень дальний гром.

«Пора. Равновесие рушится».

Глаза Дракона внезапно сделались алыми.

Золотые крылья развернулись. Тело взвилось над землёй. Застонал беспощадно рассекаемый воздух: оставляя за собой огненный росчерк в тёмном небе, Дракон мчался на юг.

Кости Земли дрожали и покрывались паутиной трещин на его пути. Но это уже ничего не значило.

Он должен успеть. Успеть прежде, чем оттуда, из-за непознаваемых пределов этого мира, придёт убийственный ответ. И неважно, что именуемые среди эльфов Валарами ни в чём не виноваты. Они послали своих слуг… но, даже овладев Адамантом с помощью Олмера, они разрушили хрупкое Равновесие, что установилось после гибели Мертвецкого Кольца. И это значит, что Адамант более не может оставаться в этом мире.

Огненная черта наискось перечеркнула небо. Он услышал знакомый голос, сейчас полный сдержанного торжества:

– Ты не забыл, что ныне уязвим, о Тень Врага?

– Не забыл.

Внизу промелькнули мордорские хребты.

– Тогда остановись.

– Никогда.

– Ты не боишься быть извергнутым во Тьму Внешнюю?

– Размышлять я смогу и там.

– Но мы способны на большее.

– Сие мне ведомо.

Вот и Харад. А вот и…

– Остановись!

Дух Познания не ответил. Он очень спешил. И всё-таки – не успел.

– Сладкие словечки! – яростно прогремел Наугрим. – Вы хотите приберечь всё для себя и не знаете, что произойдёт, останься эта вещь в Мире!

Золотоволосая усмехнулась. Её спутник шагнул вперёд, опуская меч, словно вокруг уже никого не осталось.

И тогда залитое кровью тело Олмера шевельнулось. Пальцы стиснули Чёрный меч. А миг спустя, сбросив тела бедняги Миллога и пса, отомстившего за господина, Злой Стрелок поднялся.

– Повернись, – прохрипел он.

Дивный клинок черноволосого посланца ответил вместо слов. Взметнулся Чёрный меч. С криком рванулась вперёд Оэсси, за ней – Санделло.

– Стойте!.. – Олмер пошатывался, но глаза горели таким огнём, что казалось – в них сейчас заключён весь Свет Адаманта. – Это… поединок!

Вокруг посланцев Валинора сомкнулся круг. Фолко, Торин, Малыш, Наугрим, Форве и его эльфы…

– Поединка не будет, – прозвучал ясный, чистый голос золотоволосой красавицы. – Ты мёртв, Олмер, и Дверь Ночи уже распахнута перед тобой… Что же до тебя, Форве, – стыд и позор тебе! Ты должен помочь нам! Освободи дорогу!

Эльф не ответил. У него не осталось времени. Потому что Олмер, шатающийся, с глубокой раной на груди, больше не стал мешкать.

Чёрный клинок столкнулся с серебряным.

Остальным оставалось только ждать. Из-под воли Олмера не вышел даже Санделло – бледный, до крови закусивший тонкую губу Санделло, само хладнокровие!

«Поднять оружие на посланцев Валинора… В уме ли ты, хоббит?! Ты, сражавшийся вместе с Перворождёнными на стенах Серых Гаваней?..»

«Но они ушли с этих стен. Они уходили за Море, а сражались люди».

«И что, это повод, чтобы теперь повернуть против них оружие?»

«Быть может».

«Но почему ты так уверен, что Адамант не должен попасть к ним? Быть может, это лучше… лучше для всех?»

«Если Камень останется в пределах этого мира – быть беде. Валар и эльфы слишком любят прошлое. А Свет из него, бывает, становится Злом».

«И ты станешь убивать во имя?..»

«Постараюсь обойтись без этого».

Чёрный меч, казалось, живёт своей собственной жизнью. Истекающее кровью тело Олмера, похоже, лишь поддерживало его в воздухе. Было такое чувство, что меч встретил наконец своего кровника… и теперь уже не отступит.

Но что будет, если здесь прольётся кровь посланцев Валинора?!

Меч потянул израненного Олмера в атаку. Прянул чёрной молнией, пробивая защиту, – и темноволосый глухо вскрикнул, зажимая рану в левом плече. Однако правая рука его мгновенно ответила стремительным выпадом – и серебристый клинок вторично пронзил грудь Злому Стрелку.

Фолко сорвался с места. Адамант не должен остаться в этих руках! Они, они подстроили всё это, они ловко расправились с Олмером руками его несчастного убийцы, руками его Погибели, – и вот теперь добили.

Олмер пошатнулся и тяжело упал на одно колено. В следующий миг клинок хоббита скрестился с серебряным мечом темноволосого воителя. Рядом с Фолко очутился Санделло, следом за горбуном спешила Оэсси…

Но всех опередил Наугрим. Его чудовищный бердыш уже взлетел для удара – но серебряный меч, отбив первый выпад хоббита, легко, словно горячий нож масло, пронзил горло подгорному воителю.

Руки темноволосого наделены были чудовищной, неправдоподобной силой. Когда клинки столкнулись, хоббита отбросило на спину… и это, наверное, спасло ему жизнь.