Адамант Хенны
Шрифт:
Внутреннему взору внезапно предстала та же картина, которую видела поражённая Эовин, наблюдая за схваткой Серого и Хенны. Исполинский столп со светочем… битва тёмной и светлой армий…
А затем в один миг наступила полная неразбериха. Многие из воинов Хенны очумело тёрли глаза, словно только что вырванные из объятий сна. Как-то вяло атаковали они, точно по привычке, не слишком даже понимая, из-за чего они сражаются с отважными чужаками.
– Внутрь! – выкрикнул Фолко одновременно с Санделло.
Меч горбуна рассёк золотую ткань, отряд рванулся в открывшийся проём. Ошеломлённые, сбитые с толку противники даже не попытались воспрепятствовать. И упускать краткий миг удачи было нельзя!
В шатре было светло.
– Вот и встретились, – спокойно произнёс Олмер.
…Золотоискатель из Дэйла, Злой Стрелок, Вождь Эарнил, Король-без-Королевства, Кольценосец, Ужас Запада, Потрясатель Основ, Проклятье Гондора, Бич Арнора и Погибель эльфов…
Фолко смотрел. Лицо, навечно врезавшееся в память, то самое лицо, хотя, конечно, и его не пощадило время. Олмер сильно изменился – остались неизгладимые следы страшной боли и нечеловеческого ужаса. Но глаза – глаза прежние. И в прежней, хорошо знакомой усмешке кривились губы.
– Клянусь бородой Дьюрина, это же… это же… – услыхал Фолко потрясённый шёпот Малыша. И тут разом произошло несколько событий.
Санделло шагнул вперёд. В руках у него оказался длинный свёрток – «трофеи» Хенны из имущества путешественников были разложены прямо тут, в шатре. Горбун невозмутимо поклонился Олмеру.
– Твой меч, повелитель, – скрипучим и холодным голосом произнёс Санделло, почтительно протягивая обеими руками оружие – протягивая так, словно они расстались с Вождём только вчера и войско Короля-без-Королевства вновь стоит под стенами Серых Гаваней…
Ветхая ткань слетела.
– Спасибо тебе, старый друг, – негромко произнёс Олмер. И глаза его вновь стали глазами простого смертного человека. – Неужели ты верил все эти годы?..
– Верил, повелитель, – так же негромко ответил Санделло. – Верил и…
– Олмер?.. – вырвалось у бедняжки Эовин. – Как…
Она хотела сказать что-то ещё, но тут снаружи вновь раздался шум боя. Под ударами затрещала ткань золотого шатра. И с разных сторон внутрь рванулись перьерукие, а при виде их вожака у раненого Вингетора внезапно вырвался крик:
– Фелластр!
Он не останавливался ни на минуту. Не зная сна и отдыха, он гнал утлое судёнышко всё дальше и дальше по тёмным водам великой подземной реки, своего рода Андуина Чёрных гномов. И слова «по воле Великого Орлангура!» безотказно посылали ему самых сильных гребцов и самые быстроходные лодки. Ни один из его спутников ни разу не дерзнул задать ему хотя бы один вопрос. Чело посланца казалось темнее даже вечной подгорной ночи, а в глазах застыло холодное, жестокое выражение. Он очень спешил. Что-то подсказывало ему, что бесценен каждый час, что ещё немного – и невиданное чудо, чудо, которое он должен доставить Золотому Дракону, попадёт в иные руки, и тогда заполучить его удастся лишь через большую, очень большую кровь… Словно уловив мысли хозяина, оживал и просился в руку длинный бердыш,
страшное оружие, которым в равной степени можно было и рубить, и колоть…Великий Орлангур не вёл бесед со своим посланником. Вместо слов страннику открывались видения – и одно из них, вид сказочного корабля-лебедя и двух сошедших на берег обитателей Заката, наполняло сердце посланника болью и страхом. Он догадывался, кто эти двое. Он почти не сомневался, зачем они отправились в Средиземье. Он твёрдо знал, почему это стало возможно, несмотря на гибель Серых Гаваней и разрушение Прямого Пути. И ещё лучше он мог провидеть то, что произойдёт, если в руки этой пары попадёт Огненное Средоточие Силы.
Пламенное Сердце он видел тоже. Иногда оно представлялось в виде сверкающего колеса, катящегося по земле и оставляющего за собой сплошную стену пожаров, иногда в виде мирно искрящегося кристалла, охваченного тёмной плотью человеческих рук, иногда как полыхающее в зените светило, много чище и ярче солнца… Чем дальше уходил он на юг, тем острее и точнее чувствовал его. И теперь мог найти дорогу к нему даже с закрытыми глазами.
Однако в эту ночь с Пламенным Сердцем творилось нечто странное. Оно то разгоралось до немыслимой, почти невыносимой силы – и тогда посланнику приходилось успокаивать то и дело кидающихся в драки друг с другом гребцов, то приугасало так, что он почти терял его из виду. А потом оно вдруг запылало – и посланник невольно прикрыл глаза, спасаясь от пронзающих лучей; а потом увидел человека, который обеими руками сжимал светящийся Камень и пристально вглядывался в него.
– Олмер! – У посланника вырвался глухой вскрик, полный затаённой ярости и неописуемого удивления. – Ты же мёртв! Мёртв, как камень! Ты нашёл погибель в Серых Гаванях! Или это злой морок?!
Гребцы с ужасом косились на своего пассажира.
Нет, это был не морок и не лживое, насланное неведомым чародеем видение. Он чувствовал, что это правда – правда от начала до конца, – и рука до боли стискивала бердыш. «Как же ты добрался до Него, ты, вышедший из смертной тени? Как Мандос согласился отпустить тебя? Какие Силы решили твою судьбу? Для чего ты вновь в Мире, и кто тебя послал? Зачем? За Силой Огненного Сердца? Или ты добыл его для самого себя? Ну что ж, теперь-то мы и проверим, так ли хорош мой бердыш в настоящем бою!»
В эту ночь никто из гребцов не спал. У самого края их лагеря, что прилепился на крошечной галечной косе, неподвижно застыла необычайно широкая и мощная даже для Чёрных гномов фигура.
«Тебе нужно было лететь самому, – думал посланник, обращаясь к Великому Орлангуру. Он отлично знал, что Дух Познания может слышать его – если только захочет. – Надо было рискнуть. А теперь… Мир сойдёт с ума, если Олмер действительно вернулся из-за Гремящих морей! В прошлый раз один лишь тончайший волосок удержал Средиземье от Дагор Дагоррата, а теперь? Неужто я опоздал и всё моё дело уже погибло? Нет, не бывать этому! Я смирюсь с поражением, лишь когда сам умру и отправлюсь в Чертог Ожидания!.. И те двое… Наверняка они сильно опережали меня – но я-то иду подземным путём! И окажусь на той стороне Хлавийских гор явно раньше, чем та парочка! Вот тогда мы и посмотрим, чья возьмёт… Но, Олмер, Олмер! Трудно будет справиться с тобой… Если, конечно, у твоих врагов не окажется вовремя под рукой Погибели Олмера…»
– Фелластр!
Перьерукие заполонили шатёр. Их вожак взмахнул рукой – и плечо Вингетора насквозь пронзил дротик. Казалось, им нипочем яростное сияние Камня в руке Олмера; не страшась гибели, они шли прямо на клинки спутников Фолко.
Олмер опомнился первым.
– За мной! – Он взмахнул было мечом, и тут брошенный чьей-то умелой рукой дротик угодил ему прямо в бок. Олмер вздрогнул, зажимая рану ладонью; по сияющим граням Адаманта заструилась кровь.