Адаптация

можно медленно, без паники ползти в сторону выхода, потому что восстать из мертвых невоз-

можно. Однако на самом деле игр, где могут убить, практически не существует. Дело в том,

что в Союзе отсутствует агрессия, войн не было чрти сколько лет, даже военные здесь - приз-

вание души, которая требует выряжаться в красивую форму и красиво маршировать на па-

радах, ну или выделывать красивые фигуры на космических катерах. Однажды я ради инте-

реса пыталась посмотреть подобное шоу – уснула почти в начале. Дело в том, что все подоб-

ные выступления медленные, вернее – ме-е-е-едленные. Хотя, может, кто-то находит в их за-

тянутом синхронном вращение нечто прекрасное, не спорю.

В данной конкретной игре, которая, кстати, называлась «Заберись на облако» могли и

убить. Получалось, что путь наверх лежал по головам других игроков, и мешали нам с напар-

ником победить вовсе не приступы совести, а элементарное отсутствие навыков.

И вот, сидим мы теперь на деревьях, наблюдая, как ловко Кювет отстреливает из кустов

всех тех, кто осмелился лезть на гору с этой стороны и думаем, как быть. Как его перехит-

рить?

– Может, с другой стороны зайдем? – шепчет Белошвейка (благодаря настройкам связи

его слышу только я).

– Там тоже кто-нибудь засел, - негромко отвечаю я.

– Была бы невидимка, - мечтает мой напарник. Ха! Невидимки, между прочим, запрещены

на играх, надо внимательней инструкции читать!

– Надо его отвлечь, - шепчу я, потому что на месте Кювета я обязательно проверила бы

деревья после того, как поток желающих прорваться наверх иссякнет, и можно будет пятиться

к вершине.

– Давай ты слева заходи, я справа, - предлагает напарник.

Нет, не быть ему генералом, не быть!

– Ты уверен, что Кювет один? А где Рыба?

Про существование напарника он, конечно, забыл, хотя игра парная.

Слышится смех.

– Рыба давно подстрелен, наивная моя. Еще на подступах.

Теперь я краснею. Не люблю оказываться неправой, а ещ хуже в глупом положении.

Точно, Рыбу-то подстрелили! Как я запамятовала?

– А ты знаешь, радар у него включен?

– Даже если включен, у него срок действия без подзарядки полчаса, и подзарядка столько

же.

– Но как узнать?

– Никак. Только рискнуть.

Мы вздыхаем почти одинаково.

– Давай взорвем гранату и попробуем отвлечь?

– Это дымная нужна, у меня нет.

– И у меня нет.

И мы снова вздыхаем.

– Давай зверски поскандалим, он удивится и не успеет выстрелить? – предлагаю я.

Белошвейка молчит. Внизу, сквозь густые заросли продирается, как медведь по малинни-

ку, очередной новичок, который прибыл на адаптацию через день после меня.

– Не, скандалом его не удивишь, - решает Белошвейка, когда после очередного выстрела

Кювета новичок валится в заросли, а его браслет загорается черным цветом.

– Давай такой план, - говорит напарник. – Я, так и быть, пожертвую собой и отвлеку его

внимание на себя, чтобы ты смогла проскользнуть мимо и забраться на Плюшку. А ты за это

потом со мной переспишь.

– Хм, - пришлось задуматься.

– Так что? – поторопил он.

– Я и Белошвейка, - с выражением сказала я вслух. – Звучит!

– Или нет, предлагаю другой вариант. Ты отвлекаешь внимание Кювета, жертвуешь со-

бой, чтобы я смог забраться на Плюшку, а взамен я с тобой пересплю. Как ты на это смот-

ришь?

Я восхитилась.

– Теперь понятно, откуда у тебя женская кличка. Такой коварный план мог выдумать

только изощренный женский разум! Мужики – они ограниченные, им только пожрать да секс,

а ты такую аферу предлагаешь! Я в восторге.

– Так что? Согласна?

– Не могу. Совесть не позволит принудить тебя к сожительству. Вдруг от этого пострадает

твоя мужская честь?

– Могла бы просто «нет» сказать и не пудрить мне мозги, - пробурчал Белошвейка.

Я вздохнула.

– В общем, что мы теряем? Давай прыгаем да бежим вдвом.

Напарник еще некоторое время думает, а потом неожиданно кивает.

– Давай. На счт три. Ты вправо уходишь, за высокие деревья, я влево, за скалы. Там пол-

зком, пока он будет переключаться и выбирать цель, может и уйдем.

– Ну, давай.

– Готова?

– Да.

– Начинаю счт. Раз.

Я сползаю с дерева, одновременно прячась за толстым стволом и радуясь, что кора пок-

рыта наростами, похожими на древесные грибы – визуально не очень приятными, зато очень

удобными, и стараясь не шуметь, хотя ветер достаточно сильный, чтобы скрыть негромкие

шорохи.

– Два.

Положенный мне пистолет убран в кобуру на спине, руки свободны, а я наклоняюсь впе-

ред, чтобы взять быстрый старт.

– Три, - шепчет Белошвейка, но так оглушительно, будто орт на ухо.

И я бегу.

Знаете, довольно неприятно, когда в тебя стреляют, пусть даже ты знаешь, что холосты-

ми. Вс равно ощущение жутковатое – свист, треск, хлопки. Может быть, поэтому я так быс-

тро бежала… что ушла с поля зрения Кювета на недосягаемую для его оружия дальность.

Там спряталась в похожем на домик из камней укрытии и минуту ждала Белошвейку, но

он не появлялся. Спросила, где он. Молчание.

Ничего не оставалось, кроме как идти дальше, если задерживаться ещ дольше, меня до-

гонит Кювет и церемониться точно не станет. Вздохнув поглубже, я снова бросилась бежать.

И через пять минут была почти у финиша. Кто-то пытался броситься наперерез, но я

смогла увильнуть в сторону и перепрыгнуть черту, оказавшись в круге на вершине Плюшки.

Конечно, я проиграла, в круге уже сидел какой-то здоровый детина с самого верха рей-

тинга. Зато пришла второй! Для новичка это оказалось потрясающе хорошим результатом.