Адаптация

адаптации. Потом неожиданно оказалось, что мы прилетели к планете, на которой располага-

лась база по адаптации существ, подающих заявки на принятие в граждане Союза свободного

пространства. Помню еще, что прошла по коридору в какую-то тесную кабинку, которая не-

которое время мелко тряслась, а оказывается, не просто тряслась, а еще и доставила меня на

поверхность этого самого адаптационного полигона с длиннющим названием, состоящих из

множества цифр и букв. Дальше вообще ничего не помню. Но совершенно очевидно, что

проснулась я, когда над головой зажегся яркий свет.

С прискорбием сообщаю, что от страха я как-то резко вспомнила обо всем, что случилось

предыдущим днм, и подскочила так быстро, что не успела сориентироваться в пространстве.

Поскольку такому стремительному подъму не предшествовала подготовка, мои ноги запута-

лись в одеяле, и я грохнулась на пол. Не больно, но довольно обидно, честно говоря. С пола я

поднялась не сразу, потому что копчик ощутимо ныл. Огляделась.

Довольно просторная комната, в которой рядами стояли своеобразные длинные пуфики-

кровати, была почти пустой. Как сказали вчера мои чрные спасительницы – тут ночуют но-

воприбывшие, но обычно не более одного или двух суток, потому что быстро находят себе за-

нятие и переселяются ближе к выбранным площадкам.

Итак, через две кровати от моей сидела стюардесса Галина – девушка примерно моего

возраста, с которой мы вместе находились в самолете. Она смотрела на меня огромными гла-

зами и на е щеках сверкали мокрые полосы слз. Рыдает, конечно же.

– Галя, в чем дело? – машинально поинтересовалась я, рассматривая одежду, которую мне

перед сном выдали в виде ночного облачения – длинную прямую белую робу с широкими ру-

кавами. Думаю, со стороны я походила на привидение.

– М-мама, - всхлипнула она.

– Вот блин!

Так и знала, что утро мне тоже испортят. Да, мама. И папа заодно, которые остались там,

на Земле, так далеко, как подобному мне неучу не охватить своим скудным умишкой такого

расстояния. В чм там оно измеряется? Парсеки? Световые года?

А тумана-то розового вокруг нету! В смысле, чтобы стало пофигу.

– Обязательно с утра настроение портить? – поинтересовалась я. Я уверена – стоит начать

себя жалеть и вс, погрязнешь по уши в слезах и соплях. Как там родители? Наверняка ведь

уверены, что самолет упал. Что меня нет.

О, чрт!

Я быстро отвернулась, собираясь переодеться и убрать постель, чтобы отвлечься. Не ду-

мать, не думать.

За спиной прозвучал очередной всхлип.

Как там потся?.. И ни одной же прилипчивой песенки в голове! А вот когда не надо, так

они там просто толпятся. Помнится, на последнем экзамене привязалась «Боже, какой мужчи-

на!», начисто прогнав все мои и так не шибко какие обширные знания в области экономики и

это был провал! Тройка, да и то с натяжкой, чисто за хорошее поведение в течение семестра.

– Вс, не буду, - угрюмо пробурчали из-за спины.

– Позвольте, а где моя одежда? – возмутилась я. Вот оно – когда нет сил отвлечься, при-

думав что-нибудь интересное, можно просто разозлиться. – Кто и на каком основании е изъ-

ял?

– Так вчера же сказали, что почистят и вернут. На память. Она тут не в моде, - промямли-

ла Галина.

– Тут в моде обширные хэлоуинские костюмы привидений?

Она улыбнулась. И то хлеб.

– А вот они и проснули-ись, - раздалось откуда-то сбоку. – Рада приветствовать вас обеих.

Я – Зои, псевдо-хомер разряда 254ШПА, сотрудница дома для адаптантов.

От дверей, которые тут напоминали стальной лист и взъезжали в стену, плыла (иначе и не

скажешь) эта самая сотрудница дома для адаптантов, высокая, тонкая и обтянутая такой же

серой материей, какой были обтянуты перехватившие нас черные статуэтки. За ней шла, пусть

и не менее красиво, но все же просто шла, перебирая ногами, девушка, на вид примерно на-

шего возраста, но совершенно точно инопланетянка. Очень красивая по нашим меркам.

– Доброе утро. А почему мы с вами так похожи? – первым делом спросила я сотрудницу, а

вс потому, что мы с Галей уже говорили на основном союзном языке – однрке. Нас обучили,

пока мы спали, нанюхавшись мягкого розового тумана. И нервы, так сказать, подлечили, и

практическую образовательную пользу извлекли. Так вот, вопрос языка и общения не стоял, в

отличие от миллиона других жизненно важных вопросов.

– Мы все кислорододышащие, - радостно проворковала Зои, плавно поведя в воздухе ру-

кой и осторожно присев на краешек соседнего ложа.

– Маловероятно, что причина в этом, - засомневалась я. Один только кислород не спо-

собен создать нас настолько похожими. На Земле даже морские животные дышат кислородом,

но вряд ли кто-то перепутает меня с тюленем, разве что с пьяных глаз. Вот мою соседку по

лекциям, сидящую сверху, ещ куда ни шло…

Так, что-то я отвлекаюсь.

– И все мы - псевдо-хомеры – зерна одной большой человеческой расы, - скромно добави-

ла наша новоприобретенная руководительница.

– Псевдо кто? – тупо поинтересовалась Галина.

– Псевдо-хомеры, люди, отличающиеся друг от друга не настолько сильно, чтобы обра-

зовать отдельную большую расу, а размножать мелкие считается нецелесообразным. – Терпе-

ливо поясняла Зои. – Наши предки когда-то активно рассеялись в космическом пространстве и

поэтому у нас с вами общие корни.

– То есть мы с Галей тоже эти, как они… псевдо-хомеры? – спросила я. – Потомки одних

с вами предков?

– Конечно.

– А вчерашние… такие, черные…

Даже не знаю, может, тут тоже нельзя произносить вслух «чернокожий», чтобы случайно

кого-нибудь не оскорбить?

– Это Гудронки. Отдельная раса. Хотя происходить мы можем также от одинаковых пред-