Адепт Бога Тьмы. Том 3

Теперь, на вершине стадии Послушника, имея способности Алого Пламени, я наконец-то мог изучить его.

Победоносный Сокол, чьё имя ввергает врагов империи в ужас, а самого императора заставляет рыдать ночами от обиды.

Он был силён.

По-настоящему силён.

Тогда, во время битвы под Торопцем, он наверняка не использовал и трети своей силы. Просто чтобы не стереть всё вокруг с лица земли.

Григорий находился в шаге от стадии Инока. Был так близок, что я, судя по всему, успел забежать в последний вагон, если хотел с ним сразиться.

В груди закипал азарт. Проснулась жажда битвы.

Даже представить сейчас было сложно, что я мог убить его одним движением, подкравшись из Тени.

Нет.

Теперь я так не хочу.

Теперь мне нужно видеть его глаза. Его оскал и гримасу боли, когда…

— Александр, — низкий громогласный голос громом раскатился по помещению, — Мы собрались здесь по той причине, что твой брат Станислав отозвал притязания на титул наследника рода.

?-?----??----?-?

Отец не хотел, чтобы я присутствовал на дуэли. Но я его не послушал.

Ещё бы!

Пропустить схватку двух величайших бойцов империи? Ни за что!

Пробегая по улицам города, я то и дело слышал разговоры о поединке. Люди перешёптывались, словно боялись, что их услышат. Или голосили вовсю, позабыв об окружающих, пока спорили, кто же победит в сегодняшней битве.

Конечно, отец. Чего уж тут думать?!

Но не все были согласны со мной.

— Победоносный Сокол! Ты слышал, что он расправился с целым вражеским батальоном, а?! Один, понимаешь! С таким монстром не справиться с помощью сабли. Нет, уж поверь мне!

— Говорят, сам император назначил его командиром Южной армии. Отправляет в самые горячие точки, чтобы приструнить султана Басура.

— Разве не принц должен был туда отправиться?

— Нет. Говорят, захворал…

— Ага, как же! Он просто струси!..

— Тихо! Дурак что ли?.. Услышат же — мало не покажется.

— Ой….

Да все вы дураки!

Пусть эта Победоносная Курица хоть самого султана сразит, с отцом ему не справиться. Уж я-то знаю!

Чем ближе я подбирался к дворцу, где была назначена дуэль, тем люднее становились тротуары. Неужели они все собираются, чтобы посмотреть на поединок?

Пробиваться вперёд приходилось с наглостью и напором. Кто-то позади вскрикивал, кажется, даже началось несколько драк. Это мужчины на взводе, видимо, не заметили меня и подумали, что их пихнул кто-то рядом стоящий.

Но неважно. Отвлекаться на такую мелочь глупо.

На входе в дворец было совсем не протолкнуться. К тому же, детей туда явно не пускали, а моих актёрских навыков не хватит, чтобы обмануть тех, кто следит за посетителями.

Поэтому мне пришлось думать, как попасть внутрь менее легальным способом.

Выбор пал на водосточную трубу, свисающую с торца здания. Там как раз был закоулок, где меня не должны заметить слишком рано. А когда я заберусь на крышу, будет уже поздно за мной бегать.

Пришлось пробиваться обратно, вызывая новые возмущённые возгласы. Закоулок был сырым, тёмным и грязным. Водосточная труба вся обшарпанная, с облупившейся краской и не слишком надёжного вида.

Хотя это и позволило мне избавиться от соперников. Нужно быть весом с ребёнка, чтобы забраться наверх и рухнуть по пути, сломав трубу.

Я ухватился за выступ, подтянулся, поставил стопу на торчащий ухват и полез наверх, собирая на руках многолетнюю грязь.

Но оно того стоило, я уверен!

?-?----??----?-?

— Станислав, — обратился к нему Григорий. — Поднимись и подтверди свои намерения отречься от притязаний на титул.

Братишка встал, кинув в мою сторону мимолётный взгляд, а затем обернулся к Григорию.

Анастасия поджала губы, явно сдерживаясь, чтобы не начать говорить. Алое Пламя подсказывало, что у неё внутри творился настоящий хаос из эмоций. Жгучая безумная буря, которую она довольно умела скрывала просто недовольным выражением лица.

Святополк с Димой затаили дыхание. Они уставились в никуда, гадая, правильно ли поступили, оставив меня в живых.

— Я, Соколов Станислав Григорьевич, — начал брат, — сим заявляю, что отныне и навсегда отрекаюсь от притязаний на место наследника клана и полностью поддерживаю право своего брата Александра Григорьевича занять Серебряный трон.

Закончив, он замолчал и медленно вздохнул, борясь с накатившим волнением.

Сомнения одолевали братишку. Сдаваться всегда неприятно, но это соревнование было не его затеей. Я бы сказал, для него это решение значило куда больше титула.

Он стал мужчиной.

И отречение стало венцом, символизирующим, что Стас наконец-то взял на себя ответственность за собственные решения.

И это во многом тяжелее превозмоганий. Признать собственное поражение, когда это необходимо. Набраться смелости сделать шаг назад.

Чёрт побери, кто мог подумать, что я буду им гордиться?

— Есть ли возражения? — спросил Григорий, когда Стас сел.

Никто не сказал ни слова. Хотя Анастасия очень этого хотела.

?-?----??----?-?

Было непросто, но у меня получилось. Правда, чуть не оторвал трубу и не упал, когда делал последний рывок. Болт, на котором держался хомут, со звоном упал в закоулок, а сама труба опасно завибрировала.

Я даже замер на краю крыши, надеясь, что всё обойдётся.

Обошлось.

Вздохнув с облегчением, я двинулся дальше. Крыша была скользкой от выпавшего недавно дождя, а черепица постукивала с каждым шагом. К тому же разошёлся ветер, и, честно говоря, я начал сомневаться в своей затее.