Адепт
Шрифт:
Ладно... Мой выход.
— Prohibium.
Жила преодолевает десять метров почти мгновенно, туго стягивая обрубок. Коротким импульсом я посылаю по ней эфир...
Псевдоплоть иссыхает на глазах, а поток маны, вырывающийся из тела ожившего трупа, иссякает.
Прекрасно!
— Надо посмотреть поближе.
— Аккуратнее только... Хотя, не мне это говорить адепту.
Я не спеша подошёл к цели и начал внимательно осматривать место разреза. Да... Мой метод однозначно отличается от техники Екатерины. Удары её меча оставляют серебристую плёнку поверх раны, у меня же эфир проникает немного
Не знаю, лучше она работает или хуже... Но главное что вообще работает.
Я вернулся обратно.
— Prohibium!
На этот раз целью являлась левая рука. Жила, импульс эфира, — кивок Андрею — воздушный серп.
Никакой энергии из раны не вырвалось. Заклинание работало как и должно было, кристалл же при этом осыпался совсем чуть-чуть.
Кроме того, через несколько мгновений упырь рухнул. Его парализовало... И для этого потребовалось всего два импульса. Обычно паралич действовал недолго, в течение получаса, но даже такого времени в бою мне хватит за глаза.
— Давайте перейдём к привидению.
***
После того как закончилась четвёртая пара, последняя на сегодня, я направился в башню, в которой находился дисциплинарный комитет — надо было зайти к ним и передать что никаких разбирательств я начинать не планирую.
Настроение у меня было на высоте. Солнце освещало мой путь, а у охраны, в дополнение к моему чёрному, меня дожидалось четыре синих кристалла, отданных преподавателем за заклинание.
Но плевать на это, главное, что последние полгода мною явно не были спущены в трубу, пусть в бою с нематериальными противниками мне и придётся действовать по старинке — привидение под воздействием жилы попросту разорвало на куски, а вся энергия Мериан рассеялась в воздухе. Где-то теперь восстанет очередной мертвец, конечно...
Но что поделать, как-то тренироваться мне ведь в любом случае надо. Со временем научусь контролировать скорость распространения эфира по проволоке, тогда и упокаивать смогу не только с помощью трости.
Войдя в башню, я оказался в просторном холле, перед несколькими проходами вперёд и двумя лестницами наверх. Один из коридоров вёл в актовый зал, где мы с Риной были чуть меньше недели назад, а у другого, центрального, стояла табличка с надписью:
"Дисциплинарный комитет: кабинет 103".
В очередной раз я удивился магии нашего ректора. Очень сильный диссонанс возникает от этих игр с пространством, когда заходишь в тонкую башню, а оказываешься в гигантском атриуме. Тут ведь ещё и солнечный свет в окна бьёт, хотя снаружи они расположены в абсолютно других местах. Как это, интересно, работает вообще?
Слегка поторопливаясь — за территорией Академии меня уже ждала машина — я прошёл к нужным дверям.
— Здравствуйте, можно?
— Да, заходите...
Грубый голос орка, ответившего мне, был наполнен болью и страданиями. И когда я увидел причину, то не мог не посочувствовать — количество бумаг на его столе просто зашкаливало, стопки скорее напоминали какие-то башни.
У комитета столько бумажной волокиты?.. Неожиданно, я думал у них больше полевая работа, нежели кабинетная.
Зелёный орк — и тут дело было даже не столько в цвете кожи, а... В состоянии души? — поднял на меня красные опухшие глаза.
— Иш'элиан. Предупреждаю сразу, если
ты пришёл подать письменное заявление о начале расследования, то я тебя убью. Очень жестоким образом.— Да нет, я как бы отказаться хотел.
— А, правда? Замечательно, я тебя понял, можешь идти тогда.
— Эм... А мне написать ничего...
— НЕТ. Я поверю тебе на слово, ты же аристократ и всё такое. И да, сегодня же передам это руководству.
— Ладно, не буду мешать тогда... Удачи там, все дела.
— ...
Под тяжёлым взглядом парня я закрыл дверь и направился к выходу. Собственно, вот и всё, оказалось куда быстрее чем я рассчитывал. Теперь только не нарваться бы ни на кого, а то опять один хожу, да спокойно добраться до Антона с Риной...
***
Неподалёку от Центрального рынка стояли трое. Они были людьми, и выглядели абсолютно непримечательно: невзрачные ветровки, потрёпанные штаны и кроссовки, тёмные сумки.
Тем не менее, один из них выделялся. На его лице сияла широкая улыбка, а глаза лучились неподдельной теплотой. Прохожие невольно задерживали на нём взгляд и сами как будто становились немного счастливее, настолько располагающе-жизнерадостно выглядел незнакомец.
— Шестой.
Парень обернулся к стоящему позади мужчине. Голова у того была накрыта капюшоном, а взгляд — не в пример серьёзнее.
— Помни, Госпожа рассчитывает на тебя... И мы вместе с ней. Ты справишься. Не можешь не справиться.
Юноша уверенно кивнул и ударил кулаком по груди.
— Я не подведу!
Секунды пристального изучения... После чего мужчина похлопал Шестого по плечу и дружески ему улыбнулся.
— Тогда вперёд, архимаг. Сегодня — день твоего триумфа!
— Да!
Более не оборачиваясь, парень широкой пружинистой походкой направился к цветастым палаткам. Пять чёрных кристаллов отягощали висящую за его плечами сумку и слегка позвякивали при ходьбе, но Шестой не обращал на них внимания. Ему вообще ни до чего не было дела, его разум всё сильнее и сильнее ослепляла яркая эйфория. Зрение становилось туннельным, разумные вокруг превращались в единую безликую толпу, а зычные голоса продавцов сливались в неразличимый гул.
Вскоре юноша дошёл до нужной точки. Центр рынка, перекрёсток, из которого можно попасть в любую его часть. Место, бурлящее жизнью, буквально переполненное ею...
Шестому стало тяжело дышать. Улыбка на его лице уже походила на безумную, всё тело начало дрожать от предвкушения, а изо рта вырывались тихие смешки.
Он запрокинул голову вверх, к бездонной синеве и ласковому вечернему солнцу, что так редко озаряло Севану и, казалось, светило сегодня специально для него одного. После этой мысли, эмоции стало невозможно прятать внутри, поэтому парень, не сдерживаясь, проорал:
— ДЛЯ ТЕБЯ, ГОСПОЖА МОРИ!
Толпа вздрогнула и остановилась. На несколько секунд множество недоумевающих взглядов устремились на буквально хрипящего юношу...
Который абсолютно не сдерживаясь зачерпывал из кристаллов столько энергии, сколько мог. Паразита у него не было, какой-либо защиты тоже, поэтому мана Смерти сжигала его энергоканалы изнутри, превращая внутренние органы в труху и разъедая саму душу.
Но Шестому было плевать. Он отдавал всего себя без остатка, претворяя в жизнь желание той, кто за последний год стала для него буквально всем.