Адептус Астартес: Омнибус. Том II

Ментальные удары орочьего псайкера разорвали линию фронта имперцев. Целые отделения гвардейцев сгорели за один удар сердца, поглощённые неумолимо голодным пламенем варпа.

Капеллан призвал братьев, и они отозвались грохотом болтеров, выкашивая охранников вирдбоя. Шаман улыбнулся, наблюдая, как падают его сородичи, и корона энергий омывавших его тело вспыхнула ещё ярче. Он указал жирными зелёными пальцами на капеллана, вызывая на поединок. Храмовники прицелились в псайкера, но капеллан остановил их.

Сжав крозиус обеими руками, он в одиночку бросился на зелёнокожего.

Гератий нашёл то, что искал. Вознеся короткую молитву, он приступил к выполнению ужасной задачи.

В трупе уже были три раны: смертельная в туловище и посмертные разрезы на шее и груди. Капеллан ударил, и появилась четвёртая. Адамантиевый клинок рассёк плоть и кость, когда Храмовник разрубил череп одним режущим движением. Удар был контролируемым и выверенным — увечье не было актом осквернения или жалкой мести.

Передняя часть черепа отошла в сторону, и Гератий осторожно снял её окровавленными пальцами в бронированной перчатке. Он держал в руке костяную маску и внимательно рассматривал в закатном солнце, прежде чем прижал её к лицевой пластине своего шлема. Сейчас маска ещё слишком мала, но слуги и ремесленники ордена растянут и изменят её так, чтобы она сплавилась с металлом брони.

Крозиус врезался в челюсть орка, изо рта твари вырвался рёв боли, и вылетели зубы и кровь. Зелёнокожий уставился на капеллана и в его глазах вспыхнули энергии варпа. Ксенос снова взревел, но сейчас это был вызов, а не крик боли. Вытянув руку, враг сфокусировал псионическую мощь и выпустил энергетический разряд.

Храмовник уклонился, низко пригнувшись под смертоносным лучом, и проломил мощным ударом грудную клетку орка.

В ярости вирдбой замахнулся огромным кулаком, целясь капеллану в голову, но попал только в потрескивавшее навершие крозиуса. Силовое поле соприкоснулось с грубыми энергиями варпа, и взрыв растянул саму ткань мироздания, сбив обоих противников с ног.

Капеллан поднялся первым, но сломанное оружие превратилось в простую дубину. Он бросился на колдуна ксеносов, обрушив на череп орка удары обесточенным крозиусом. Даже для зелёнокожего враг оказался слишком живучим — или он просто ещё не понял, что умер — вирдбой достал из ножен клинок и ранил капеллана в живот, почти разрубив Храмовника пополам всего одним ударом. Хлынула кровь, реклюзиарх Дейтрон вскинул символ своего звания в последнем ударе — последнем в его жизни — и начисто снёс орочью башку с плеч.

Гератий смотрел на изувеченные останки бывшего наставника. Мёртвый реклюзиарх по-прежнему крепко сжимал сломанный крозиус. Колдовские мозги орочьего псайкера, который его убил, испачкали рукоять и повреждённое навершие оружия. Кроме глубокого разреза в животе броня Дейтрона не получила повреждений, и как и его уже извлечённое геносемя послужит ордену в будущем.

За века беззаветной службы и героическое самопожертвование Храмовники окажут честь павшему: занесут имя Дейтрона в анналы и выгравируют на стенах Храма Дорна.

За десятилетия обучения и наставлений, и за то, что создал из него капеллана, Гератий окажет честь наставнику, сражаясь в его посмертной маске — ревностном лике, вселяющем страх в сердца врагов Императора Человечества.

Бен Каунтер Слова крови

Над Эмпирионом IX вставал рассвет. Командор Ателленас обернулся, чтобы взглянуть на звезды, меркнущие под расстилающимся светом солнца. Серебряный кинжал, висящий на орбите все еще был виден. Корабль предателей ожидал момента, чтобы приземлиться на покинутый космопорт и поднять на борт орду язычников.

В его распоряжении было тридцать десантников. Тридцать солдат, чтобы остановить армию, которая никогда не сдавалась, не чувствовала боли, чьим единственным смыслом существования было пить кровь священного Империума Человечества.

Но Ателленас знал, что должен победить. Храм на задворках покинутого города этой планеты был построен еще во времена Великого Похода, когда люди, задолго до того, как их веру подхватили Экклезиархи и прочие чиновники, вдруг провозгласили Императора — богом. И во имя той веры, что воздвигла храм, командор поклялся, что ни один еретик не покинет планету живым.

Сержант Валериан перебрался через разрушенную стену, пригибаясь, чтобы не быть замеченным.

— Командор, они в пределах видимости. Покинули корабль.

— Потери есть?

— Приземлились достаточно удачно. Большинство выжило.

— Численность?

Валериан запнулся, его огрубевшее лицо нахмурилось.

— Лучше взгляните сами, командор.

Сержант Опустошителей передал Ателленасу прицел от лазерной пушки. Ателленас пробрался к ограде храма, откуда, на фоне предрассветного неба был хорошо виден огромный, покрытый шрамами и вмятинами, дымящийся остов разбитого корабля ренегатов.

Он посмотрел в прицел и впервые увидел врага. Автоматически, он считал их — одни мародерствуют среди мертвых, другие, кавалерия, тащат упрямых лошадей из трюмов, третьи, самая большая группа, собрались вокруг вожака. Это были культисты, в большинстве почти голые, с повязанными вокруг бедер рубашками, босые, кожа испещрена шрамами и перемазана кровью, вооружены чем попало. Лазганы, ножи, острые куски металла и даже несколько тяжелых орудий на повозках с лошадьми. У всех одинаковая дикость в глазах, ярость, смешанная с отчаянием и неосознанным страхом, ощущение предательства, готового выплеснуться ежесекундно. Ателленас прикинул их число. Шесть тысяч, плюс-минус.

А вожак. Если нужно доказательство того, что это происки Кровавого бога, то вот оно. Высокий, не слишком мускулистый, но жилистый и могучий, едва ли не сияющий внутренней энергией. Из одежды лишь окровавленные лохмотья на бедрах, черные спутанные волосы, свирепое заросшее лицо, тело покрыто языческими символами. На месте одной из рук имелась пара промышленных гидравлических ножниц такого огромного размера, что кончики их касались земли. Лезвия были старыми и износившимися, но даже в неярком свете бритвенно-острые кромки отливали серебром.

Сверкая глазами и жестикулируя, он говорил что-то собравшимся еретикам, и его слова были настолько напитаны злобой, что, даже на таком расстоянии, Ателленас почувствовал их мощь.

— Валериан?

— Да, командор!

— Отметьте себе, мы обнаружили "Гаталамор-23".

— Живодер? Но он же…

— Он много более чем просто слух, Валериан. Он существует, и он здесь. У него четыре тысячи с Гаталамора и другие. Вероятно, гурианские мятежники и кавалерия, — Ателленас передал прицел обратно. — Подготовьте укрепления. Живодер скоро узнает, что мы здесь. Он нападет с рассветом.