Адептус Астартес: Омнибус. Том II

— Стойте, отродья! — крикнул он через усиленные вокс-динамики шлема. — Вам не преступить этой границы. Ни пока я ещё дышу, ни после.

Даже если бы хриплые вопли умирающих сирен не звучали в каждом отсеке и зале корабля, Хорниндаль сомневался, что твари могли бы услышать или понять его.

Реклюзиарх сражался, стоя спиной к закрытой проходу, который вел к залам астропатов. Он приказал техникам накрепко запереть люк, после чего сбросил плащ в ожидании яростной живой волны.

Помимо всего прочего, он должен был защитить часовню.

Астропаты обязаны были послать предупреждение.

Он оставил при себе лишь одного вооруженного офицера безопасности, чтобы смертные не обратились друг против друга в приступе какого-нибудь насланного чужаками безумия — сурового мужчину, который выглядел так, словно готов был выполнять свой долг без состраданий. Пока они запечатывали отсек, псайкеры выли от ужаса. «Замурованные», так они называли себя. Замурованные вместе с теневыми кошмарами.

Магазин болт-пистолета опустел. Хорниндаль спокойно перезарядил его, взяв последнюю обойму с пояса и пронаблюдав за тем, как гаунты карабкаются по грудам убитых, которые заблокировали коридор, а затем снова открыл огонь.

Когда реклюзиарх почувствовал через палубное покрытие, как двигатели «Ксенофонта» в последний раз вздрогнули и остановились, то стиснул зубы и медленно, размеренно выдохнул. Космодесантник обернулся к серву, который очень неточно и спорадически палил из лазпистолета, укрываясь за открытой стенной панелью возле запечатанного входа.

— Младший лейтенант Госс, свяжись с капитаном.

Когда общекорабельный вокс-канал отключился, Кэрон направил молодого офицера с портативным проводным устройством связи, чтобы тот находился рядом с реклюзиархом до самого конца. Чтобы линия связи между ним и мостиком действовала, несмотря ни на что.

Напуганный серв подключил канал к внутреннему воксу Хорниндаля, прижимая монитор линии к уху. При этом он мог отвести взгляда от приближающихся ксеносов.

— Командующий Кэрон, — произнес Хорниндаль с ноткой завершённости в голосе.

Зашипели помехи, и ответ последовал только через несколько секунд.

— Господин реклюзиарх, мы потеряли главные двигатели. Кормовые палубы захвачены врагом.

Хорниндаль выстрелил ещё раз и обезглавил тиранида, пока тот перебирался через груду тел.

— Мы достигли планетоида? — спросил он. — Вы можете завершить маневр ухода, используя вспомогательные ускорители?

Повисла долгая пауза, а Госс уставился на космодесантника с жалобным выражением лица. Было слышно, что на мостике творится полный бедлам, но затем Кэрон ответил.

— Нет, мой господин. Мы вошли в гравитационный колодец Сигмы-Тамбус, но уже сбились с курса и у нас не хватает энергии. Мы не сможем достигнуть дальнего края эклиптики. Наша орбита начинает снижаться.

Хорниндаль осел.

— Значит, всё, — сказал он без эмоций. — Это конец. Запустить сигнальный маяк.

— Разумеется, господин реклюзиарх. Вы запишете послание?

— Да.

Отчаявшись, Госс закричал и выпустил очередь из лазпистолета.

— Я должен был понять, мой господин! — завопил он. — «Тамбус»! Это значит амба, конец…

Не обращая внимания на истерику серва, Хорниндаль проверил боекомплект. Он ощущал глубокое громыхание, нарастающее в стенах вокруг них; не ритмичный гул систем «Ксенофонта», а неумолимую тягу соперничающих притяжений и атмосферные потоки на корпусе.

Шестьдесят пять секунд до столкновения.

— Говорит брат-капеллан Хорниндаль, реклюзиарх Кос Императора, Адептус Астартес. Корабль ордена «Ксенофонт» столкнулся с авангардным флотом тиранидов в глубине Артаксийского субсектора. Местная точка Мандевилля заминирована. Не пытайтесь подобрать этот маяк. Повторяю — не пытайтесь подобрать этот маяк. Сообщаем: наш родной мир Сота лежит на пути ксеносов-захватчиков. Присмотрите за нашими…

Связь оборвалась в скрежещущем шуме помех, и лишь мгновение спустя прогремел оглушительный взрыв, сотрясший корабль. Уцелевшие люмен-полосы погасли.

— Кэрон, подтвердить запуск маяка! — взревел он. На этот раз ответа не последовало.

Словно крысы, гаунты бросились врассыпную и исчезли во мраке.

Тридцать две секунды.

Обезумевший Госс тревожно закричал, когда коридор накренился по направлению к ним и оступился даже Хорниндаль, а груда чужацких трупов сдвинулась. Их двоих похоронит заживо в этом узком пространстве, раздавит о стену массой убитых ими врагов.

Очередной взрыв прогремел на палубах под ними, и ударная волна, рванувшись вверх, расколола металлическую обшивку коридора и отбросила реклюзиарха к запертой двери. Обломки и гнусные трупы существ посыпались на них, когда угол снижения «Ксенофонта» стал более острым.

«Сота. О, благородная Сота… услышь наше предупреждение».

Хорниндаль вспомнил ужасы, которые разворачивались на завоеванных мирах во время Тиранидской войны. Моря высушены, жители пожраны. Горизонт осквернен громадными башнями ксеносов, что пронзают небеса.

Представил, что эта судьба постигнет его родной мир, космодесантник заплакал.

Семнадцать секунд. Шестнадцать.

Могучий воин оттолкнул трупы, скатившиеся и съехавшие по склону разрушенного коридора, схватил юного Госса за мундир и вытащил его из-под завала.

«Защищай их всегда. А если это невозможно, просто облегчи их страдания».

Дальний конец прохода согнулся с оглушающим стоном гнущегося металла — хребет «Ксенофонта» сломался. Оставалось уже недолго. Палубные пластины неровной волной отлетали от верхнефюзеляжного гребня корабля, выстреливая заклепками и искореженными обломками во тьму.

Весь корабль вздрогнул, когда что-то оторвалось от внешнего корпуса, и бушующее пламя прокатилось по всей длине коридора; они загорелись от трения об атмосферу.

Хорининдаль крепко прижал Госса к своей широкой бронированной груди. Окровавленный юный офицер вопил в белом шуме ада, его погоны и помятый воротник начали плавиться от жары, а обнаженное лицо покрылось волдырями.

Хорниндаль закрыл глаза. Он представил поверхность планеты, несущуюся им навстречу, пока они горели. Что-то внутри корабля надломилось под ними.

«Святой Император, я подвел тебя. Я подвел их всех».

Он уперся обеими ногами о переборку.

Четыре. Три. Два.