Адини. Великая княжна. Книга первая

В честь императорской семьи был дан большой торжественный обед. Николай Павлович, помимо других титулов был всё таки и королем Польши. Нас еще приглашали на бал к одному польскому магнату, но мы отказались.

Берлин встретил нас неутешительными новостями. Дедушка, король Пруссии Фридрих Вильгельм III уже несколько недель не покидал постель. Маман и две её сестры, Александрина и Луиза, по очереди круглосуточно дежурили возле него.

Все остальные члены семьи собирались в так называемой комнате попугаев, тревожно переговаривались, молились и ждали. Я, Ольга и Марихен, младшая дочь тёти Марианны, обычно сидели в дальнем углу комнаты. Марихен нам рассказывала интересные факты о семье и последних событиях. Дяди, их жены, тёти, их мужья, а также другие бесчисленные родственники сидели и стояли группами. Не всегда они беседовали спокойно, иногда отношения были натянутые или враждебные. Особенно не ладили между собой четыре невестки умирающего короля. Первая, Елизавета Людовика Баварская, жена Фридриха Вильгельма, который после смерти отца будет следующим королем под именем Фридрих Вильгельм IV Прусский. Вторая, Августа Саксен Веймар Эйзенахская, жена будущего германского императора Вильгельма I. Третья, Мария, родная сестра Августы, была женой Фридриха Карла Александра. Августа и Мария, кроме того, что были родными сёстрами, нам с Ольгой приходились двоюродными сёстрами, потому что их мать, бывшая великая княжна Мария Павловна приходилась родной сестрой нашему отцу. Четвертой невесткой короля была Марианна, мама Марихен, дочь короля Нидерландов, жена Альбрехта Прусского.

Вот такая запутанная семейная генеалогия. Я с интересом в нее погрузилась и старалась всё запомнить.

Такое томительное ожидание продолжалось три дня после нашего приезда. На четвертое утро королю стало немного лучше и он захотел увидеть всех своих внуков. Нас пропускали к нему по одному, и он с каждым какое-то время беседовал. Наш старший брат Саша рассказывал потом, что дедушка поздравил его с помолвкой и заметил, что его мама, как и Сашина невеста, тоже была из Дармштадта.

Когда настала моя очередь, и я зашла, стала, то дедушка долго меня рассматривал, а потом скомандовал: “Налево! Кругом! Я хочу видеть тебя со всех сторон!” сказал ещё, что он очень доволен моими успехами в музыке и пении, о которых он наслышан. Сказал, что диапазон голоса в три октавы у меня – это какое-то чудо.

К обеду королю стало совсем плохо. Из Варшавы примчался наш папа. Его пропустили вместе с маман к умирающему. Фридрих Вильгельм, хотя уже не мог говорить, узнал своего зятя, взял Николая Павловича за руку, прижал эту руку к своему сердцу и посмотрел на маман, как бы желая обоим дальнейшей счастливой супружеской жизни.

Прошло ещё несколько часов. Нас всех позвали к умирающему, все встали на колени. В это время священник читал отходную. Морганитическая жена короля – княгиня Лигниц – стояла у изголовья умирающего и прижимала к его вискам платки, смоченные одеколоном. Затем король последний раз вздохнул и умер. Княгиня поцеловала его лоб и закрыла ему глаза.

Вечером вся семья собралась в комнатах моих родителей, молились и читали Евангелие. Читал новый король – Фридрих Вильгельм IV.

Короля похоронили в парке, рядом с королевой Луизой, моей бабушкой. А мы ещё пробыли в Берлине несколько дней.

В последний перед отъездом день я захотела найти и навестить Женни с Карлом. Решили поехать с Лизой вдвоем, инкогнито. Глаша подобрала нам неброские наряды, мы приоделись, наняли извозчика и поехали.

Карл Маркс проживал в пансионате фрау Шлоссер недалеко от университета, где учился. Так уж получилось, что мы нагрянули в пансионат во время ужина. Застали в большой общей столовой за длинным столом десятка два студентов. Спросили, как найти Карла Маркса. Нам ответили, что к нему приехала невеста, и хозяйка сервировали им ужин в комнате Карла.

Кто-то из студентов пошутил, указав на нас:

– К нему ещё две невесты приехали!

Кое-кто за столом засмеялся, а мы смутились. Один из молодых людей любезно согласился провести нас в комнату Карла. Мы шли вдоль длинного обеденного стола и вдруг я увидела, что мой браслет (тот, который реагирует на попаданцев) внезапно почернел. Я остановилась, пытаясь выяснить, кто же здесь попаданец. О своем открытии шепнула Лизе. Та тоже посмотрела на свой почерневший браслет и ответила мне, что позже разберётся, а сейчас идём к Карлу.

Нас привели к одной из дверей. Парень, сопровождавший нас, постучался и приоткрыл её:

– Карл! К тебе тут ещё две невесты приехали!

Мы зашли и застали Карла и Женни трапезничающими за столом. Увидев нас оба вскочили. Карл недоуменно улыбнулся, а Женни воскликнула:

– Ваше Императорское Высочество!

Этим она смутила нашего провожатого. Тот, конечно, не ожидал, что одна из двоих молоденьких симпатичных девиц, приехавших к Карлу Марксу, будет в таком высоком статусе. И рванул назад, извиняясь. Елизавета побежала вслед за ним.

А я подошла к Женни, обняла её и спросила:

– Может всё же познакомишь меня со своим Карлом?

– Ах, да! Вот это мой суженый, Карл Маркс! А это – Её Императорское Величество великая княжна Александра Николаевна собственной персоной! Я её фрейлина!

Карл подошёл ко мне с очаровательной улыбкой. Взял мою протянутую руку и поцеловал:

– Приятно познакомиться, Ваше Императорское Высочество!

У него не только улыбка была очаровательна. Он весь был само совершенство. Красавчик с густой черной шевелюрой и неповторимым обаянием. Я бы и сама такого хотела в мужья! Не зря Женни предпочла Карла самым красивым и успешным представителям своего аристократического круга.

А Елизавета вскоре вернулась с высоким белокурым парнем, который звался Гансом Фишером. Ганс недоумевал, зачем его сюда привели. А Елизавета со смехом рассказывала, как она усмиряла толпу студентов, узнавших что к ним приехала великая княжна из России. Правда, Лиза пообещала им, что скоро великая княжна выйдет к ним.

Каковы итоги нашей поездки в студенческий пансионат? Я уговорила Карла Маркса написать заявление на академический отпуск и ехать с нами. Обосновать тем, что в Санкт-Петербурге ему нужно поработать в научной библиотеке. Карл усомнился, что в Питере вообще есть библиотеки, но мы с Лизой и Женни его заверили в наличии таковых, притом с очень большими библиотечными фондами. Одна библиотека Зимнего дворца чего стоит! Порешили, что я предоставляю Женни отпуск на две недели. Они едут в Трир, оформляют брак, а потом догоняют нас или едут прямиком в Питер. Карл пожелал, чтобы я тоже присутствовала на их свадьбе, но я ответила, что к сожалению, у меня свои, очень важные свадебные события, едем за невестой для наследника престола, цесаревича Александра Николаевича. Женни и Лиза это подтвердили.

А с Гансом Фишером мы, я и Лиза, тоже побеседовали, узнали откуда он и как попал в этот мир. В прошлой жизни, до 2010 года он был сорокалетним аптекарем, владельцем аптеки в Дрездене. Здесь вселился совсем недавно в студента медицинского факультета, поэтому ещё даже не думал, как поступать дальше. Он обрадовался, что он не один такой попаданец. Мы ему тоже предложили писать заявление на академический отпуск и ехать с нами. Договорились, что он приедет ко мне вместе с Карлом и Женни.

Вот такая удачная поездка получилась у нас с Лизой в студенческий пансионат.

На следующий день наш поезд выехал в Веймар, где проживала тётя Мария. Она была намного старше моего отца и папа её любил почти сыновьей любовью. Мария Павловна, пятидесятишестилетняя бойкая женщина, была очень деятельной натурой. Она не только вела все финансовые дела герцогства, но часто даже проводила международные переговоры от имени мужа, великого герцога Карла Фридриха Саксен-Веймар-Эйзенахского. В отличие от неё, Карл Фридрих, был, как говорится “ни рыба, ни мясо”, большую часть жизни проводил в праздном безделии, коллекционировании и охоте.

Во время нашего пребывания маман почти все время проводила в обществе Марии Павловны, потому что тётя организовала у себя в герцогстве благотворительную деятельность с не меньшим размахом, чем та, которую императрица проводила со своим ведомством в России. А нас с Ольгой, вероятно, чтобы не путались под ногами, герцогиня поручила своему мужу и своему сыну, Карлу Александру, двадцатидвухлетнему молодому человеку. Он носил мундир прусской армии, потому что служил в ней уже два года, хотя в перспективе должен был унаследовать престол отца. Старший сын герцога умер, две дочери, как уже говорилось, были невестками почившего прусского короля, а Карл Александр оставался единственным наследником.