Адини. Великая княжна. Книга первая

Беседа с мадам Клико получилась весьма интересной и содержательной. И полезной для обеих сторон. Я захотела беседовать со знаменитостью тет-а-тет. Мы сидели в столовой дома её дочери, перед нами на столе стояли десятки различных бутылок с вином, несколько рюмок и фужеров различных размеров и форм, десятки тарелок с закусками. Барба была ошеломлена моими познаниями в области производства шампанских вин. Она ведь не могла и предположить, что я в своей прошлой жизни, будучи ещё школьницей и студенткой помогала отцу изготавливать шампанское в домашних условиях из винограда, произраставшего у нас на даче. Поэтому я серьезно тогда заинтересовалась технологией. Я подробно рассказала Барбе о технологии ремюажа, которая не так давно была изобретена в её компании, хотя к этому времени уже не была тайной для других виноделов, сохранить тайну не удалось. Рассказала я вкратце и о технологии ферментации, которую ещё не изобрели, но которая позволила производить очень сухое шампанское – брют. Барба пообещала, что поручит своим мастерам попытаться получить этот брют. Мы с Барби продегустировали несколько разновидностей шампанского, стоявшего здесь на столе. Я таки изрядно надегустировалась.

Меня вывели от Клико и посадили в такси, вся наша группа отправилась на вокзал. Уже через несколько часов мы ехали в поезде в направлении Ла-Манша.

В Лондоне мы отправились к королевскому дворцу, но нам отказали в аудиенции. Тогда мы отыскали Каролину Нортон. Я помнила, что эта женщина была одной из первых феминисток, добившейся принятия в стране нескольких законов, защищающих женщин, в отношении разводов, раздела имущества и опеки над детьми. Каролина была также известной писательницей и поэтессой, как и её мать, шотландская дворянка, как и её дедушка – Ричард Шеридан. Каролина вышла замуж за адвоката Джорджа Нортона (брата лорда Грэнтлея), ревнивого и жестокого алкоголика. Джордж постоянно избивал жену и пропивал её деньги. Каролина имела знакомства в высшем свете и среди политиков. Говорят, даже была любовницей премьер-министра виконта Мельбурна.

Не выдержав издевательств, Каролина ушла от мужа, забрав детей. Жила за счёт выпущенных книг. Джордж похитил детей, пытался даже отсудить деньги Каролины, заработанные писательским трудом. Тогдашние английские законы были на его стороне. Нортон запрещал супруге видеться с детьми, отказывался дать развод. Жене удалось добиться принятия законов, касающихся права женщины на развод и часть имущества.

Каролина очень удивилась, когда дворецкий сообщил ей, что российская кронпринцесса просит принять её. Мы мило побеседовали насчёт прав женщин и возможности создания международной женской организации. Потом меня и моих сопровождающих пригласили в столовую на обед. А надо отметить, что вдова Клико, когда мы уезжали от неё, распорядилась принести нам ящик шампанского. Несколько бутылок я приказала подать к этому столу и мы обедали, пробуя прекрасное вино от производителя, когда нам доложили, что прибыл гонец от королевы Виктории с извещением, что правительница желает принять меня, как дочь российского монарха и свою сестру.

Поехали в Букингемский дворец. Там меня довольно таки тепло встретила и даже обняла, поцеловала юная королева. Она ведь всего на шесть лет меня старше и всего три года на троне. Через несколько месяцев намечалась свадьба королевы с принцем Альбертом Саксен-Кобург-Готским. На данный момент Альберт находился на континенте.

С Каролиной Нортон, приехавшей со мной, королева Виктория, как оказалось, тоже была довольно близко знакома. Виктория устроила в мою честь прием и банкет, вечером состоялся бал, на котором я танцевала с десятком лордов и прочих приближенных английской короны. Мы также поболтали с Викторией и Каролиной о женском равноправии, необходимости создания международной женской организации. Я вот только никак не могла понять, искренна ли молодая королева со мной или всё же ведёт скрытную антироссийскую интригу. Возможно было и первое, и второе. Первое потому что Виктория ещё была по сути девчонкой и ещё не вникла в тонкости дипломатии и международных отношений. А второе потому, что Англия ещё со времён Ивана Грозного (жениха королевы Елизаветы) вела хитрую политику по отношению к России, старалась её уничтожить. И восстание декабристов, и стравливание с Турцией, а потом с Наполеоном, - очевидно, всё это было звеньями одной цепи. Я знала из будущего моего мира и о других попытках англичан уничтожить Россию, например, в 1854, 1917, 1991, 2022 годах.

Мы возвратились в Россию, но поехали не в Царское село, а прямиком в Зимний дворец. Там я могла созерцать обновленные свои апартаменты. Мы так и продолжали жить вместе с сестрицей Ольгой, имея отдельные спальни, но общую гостиную и другие вспомогательные помещения. Санкт-Петербург встретил нас осенней непогодою, дождем и сильным ветром. “Уж небо осенью дышало…” – вспомнились мне строки стихотворения моего учителя русской словесности.

Во время вечернего чаепития император “обрадовал” меня тем, что князь Петр Андреевич Вяземский высочайшим повелением назначен вместо меня директором департамента радиовещания. Его товарищем (так назывался заместитель) стал Александр Сергеевич Даргомыжский. Я же остаюсь почетным шефом департамента, потому что должна буду на днях приступить к учебе, ведь и так весной из-за болезни и поездки по стране много пропустила. Я согласилась, но потребовала, чтобы в мой учебный план включили ещё уроки по экономике и испанскому языку. Кто будет преподавать испанский язык, меня не интересует, пускай найдут кого-нибудь. А экономику должен вести Карл Маркс, который приехал со мной и которого император обещал взять в пятый отдел Собственной Его Императорского Величества канцелярии для разработки крестьянской реформы. Император согласился и сказал, что завтра же отдаст соответствующие распоряжения.

На первом же занятии с Марксом я озвучила, чего хочу:

– Карл Генрихович! Я желаю досконально разобраться в философии, социалистических учениях, а особенно в политической экономии. Найдите, пожалуйста, в дворцовой библиотеке или библиотеке Академии наук некоторые книги, изучите их и преподнесите мне их содержание и сущность. Это, в первую очередь, труд Адама Смита “Исследование о природе и причинах богатства народов”, работа Давида Рикардо “Начала политической экономии и налогового обложения”, труды Томаса Мальтуса “Очерк о законе народонаселения”, “Принципы политической экономии “. Кроме того, поищите книги Сен-Симона, Фурье, Оуэна. Ну, а с работами Гегеля и Фейербаха, я думаю, вы и так хорошо знакомы. А ещё я хочу, чтобы вы изучили статистические данные по Российской империи и сделали подробный анализ развития в стране капиталистического производства.

А ещё я в первые же дни по прибытии в Россию выбрала время и посетила новую лабораторию адъюнкта химии Н.Н. Зинина. К этому времени уже всё оборудование, закупленное в Европе, завезли и установили. Застала Николая Николаевича, Татьяну и ещё нескольких студентов за работой. Побеседовала с химиком о состоянии дел, спросила о своей протеже. Вот что он мне ответил:

– Знаете, Ваше Императорское Высочество, сначала мне было очень трудно с ней сработаться. Я даже думал прогнать её. Хотелось прибить Татьяну, когда она заявила, что открытое мною вещество бензидам – это не что иное, как анилин или кристаллин, полученный ещё в 1826 году немецким химиком Отто Унфердорбеном при перегонке индиго с известью. Но потом я разобрался, что Татьяна была права. Теперь я обоснованно прислушиваясь к её мнению. Не понимаю, откуда такая гениальность у малообразованный провинциальной барышни, притом не дворянки, а мещанки. Она ведь всего лишь прочитала десяток книг по химии, которые попросила у меня. И что мне больше всего нравится: придумывает кучу идей, не претендуя, что эти идеи её, считает почему-то не себя, а меня выдающимся химиком, хотя честно признаться, какой из меня химик!

– Ой, Николай Николаевич! Не преуменшайте свою роль! Вы ещё станете всемирно известным химиком с такой помощницей, как Татьяна!

– Возможно, Вы и правы, Ваше Императорское Высочество!

Я подозвала Татьяну, немного её поругала, увидев выпирающий животик, а Николаю Николаевичу сказала:

– Пожалуйста, прогоните её из лаборатории!

Зинин недоуменно посмотрел на меня, а я продолжила:

– Женщинам в интересном положении опасно находиться вблизи ядовитых химических соединений. Отправьте её домой, навещайте если надо посоветоваться, или звоните по телефону. Телефоны вам установили (оба кивнули)?

О моем новом протеже Гансе Фишере, которого я привезла из Германии, Зинин сказал, что уже беседовал с ним. Парень ему понравился, хотя он был студентом-медиком, а не химиком. Николай Николаевич похлопотал, чтобы Ганса зачислили на физико-химический факультет. Сейчас Фишер отсутствует в лаборатории, потому что Зинин отправил его обустраивать свой быт. Я уже знала, что Ганс Фишер поселился в одном доходном доме с Марксами. Они, как земляки, держались друг друга.

Посетила я и здание, выделенное на Невском проспекте под департамент радиовещания и радиостудию. Побеседовала с Вяземским и Даргомыжским, а затем выступила перед коллективом радиокомпании, который уже вырос до полуста человек.

Невеста наследника престола Мария Гессенская прибыла в Санкт-Петербург, её готовили к православному крещению. Для Марии были устроены аппартаменты рядом с моими и Ольгиными, поэтому мы имели возможность регулярно с ней общаться. Большую часть времени Мария усиленно учила Закон Божий и русский язык, который преподавала Ольгина воспитательница Анна Алексеевна Окулова. Хочется несколько слов сказать об этой удивительной женщине, которую не зря называли “второй совестью”. Дочь херсонского губернатора, закончила Санкт-Петербургский Екатерининский институт с малым золотым шифром в далеком 1811 году. Жила в имении, доставшимся ей после смерти отца. По личному повелению Николая Павловича, будучи уже в сорокалетнем возрасте, Анна Алексеевна была назначена воспитательницей великой княжны Ольги Николаевны и зачислена в штат всего лишь фрейлиной, хотя по рангу, как воспитательница великой княжны, она следовала за статс-дамами, носила, как и Юлия Федоровна Баранова (Адлерберг) русское платье синего цвета с золотой вышивкой, имела по статусу собственный выезд и собственную ложу в театре. Благодаря хорошей подготовке стараниями А.А. Окуловой Мария без проблем приняла православие под именем Марии Александровны, а на следующий день была отпразднована её помолвка с цесаревичем.

Начинался сезон придворных балов. Я со своим вокально-инструментальным ансамблем готовилась к балу в Аничковом дворце. Разучивали новые песни, готовили реквизит, репетировали. Предполагалось, что наш ВИА даст небольшой концерт непосредственно перед танцами.

Глава 28. Фёдор

Глава 28. ФедорНакануне бала в Аничковом дворце, когда меня и других вокалистов уже вырядили в сценические крестьянские одежды, чтобы выступать перед танцами с небольшим концертом, у меня почему-то возникла острая потребность побыть одной, чтобы сосредоточиться на предстоящем выступлении. Незаметно выскользнула из уборной и пошла бродить по опустевшим коридорам-анфиладам. Понемногу пришла в себя, успокоилась и настроилась на выступление.Когда спешила обратно в уборную, то в пустом коридоре мне преградил путь молоденький симпатичный поручик в форме офицера Преображенского полка. А я в крестьянском сарафане и платке! Он схватил меня за руку и потащил за колонну.-Послушай, красна девица! Ты мне очень понравилась! – он жадно покрывал мои щёчки поцелуями. – Ты вольнонаёмная или крепостная? Если крепостная, то я выкуплю тебя и дам вольную! Как тебя зовут?Он засыпал меня словами и поцелуями, а потом жарко поцеловал в губы, не давая тем самым сказать мне ни единого слова. Я же, видимо, полностью вошла в образ и и ответила, иммитируя деревенский говор: -Полно, барин! Я сейчас очень спешу! Меня ждут! Давайте с вами встретимся и поговорим позже, когда начнутся танцы. Обещаю, что приду сюда!Я вырвалась и побежала к залу.-А как всё же тебя зовут? – послышалось вдогонку.-Прасковья! – крикнула первое, что пришло на ум. – А вас?-Поручик Паскевич! Фёдор Иванович!“ Паскевич… Паскевич… - всё произошло так неожиданно, что я долго не могла прийти в себя. – Где-то слышала эту фамилию, кажется, уже здесь, во дворце. Ладно, потом подумаю. Сейчас надо думать о предстоящем выступлении!” -Где Вы пропали, Ваше Императорское Высочество? – встретила меня встревоженная Женни. – Уже объявили ваш номер!Я выскочила на сцену и подала знак капельмейстеру. Сегодня, перед балом, мы договорились с ним, что сначала буду исполнять русские народные песни. Конечно, в аранжировке 21 века! Вот почему я и вырядилась в крестьянские одежды.Я пела и рассматривала присутствующих, пытаясь отыскать среди них этого своего нового знакомого. Поручика Фёдора! Фамилию забыла. А вот и он показался в дверях. Удивлённо уставился на сцену. Что, не ожидал, что твоя возлюбленная “крепостная” ещё и поёт?! Погоди, это ещё не все сюрпризы для тебя!Вот он подошёл к стайке таких же, как он, молодых офицеров. Что-то спросил и кивнул в мою сторону. Тут же раскрыл рот и сильно побледнел, посмотрел на меня очень пристально. “ Так-то вот, дорогой, не будешь больше без разбора случайных дворовых девок тискать по коридорам!”Я поймала его взгляд, злорадно и хищно усмехнулась, а он смутился, быстро отвернулся и ушёл из зала.Поискала глазами папа. Тот стоял невдалеке и, видимо, перед моей песней беседовал с какими-то генералами. А теперь они все уставились на меня. Папочка слегка улыбался и своим видом напряженно подбадривал свою певунью. А рядом с ним стоял… Я чуть не сбилась, не сфальшивила. Как же я не смогла сообразить сразу, где я слышала фамилию Паскевич! Паскевич Иван Фёдорович, генерал-фельдмаршал, лучший и самый близкий друг моего отца! А этот мальчик, Фёдор Иванович, скорее всего, его сын получается? А статс-дама Елизавета Алексеевна – это, выходит, его мама! Не дай Бог такую свекровь! А я ещё и подшутила над “дядей Ваней” и “тетей Лизой”, посвятив им однажды на вечернем семейном концерте песню “Поспели вишни”. Ладно, потом подумаю, а то сейчас собьюсь, надо петь!”Закончив выступать, я убежала в гримерную. С помощью служанок и фрейлин сменила крестьянский сарафан на новое бальное платье персикового цвета, специально пошитое для этого бала. Сняли с меня платок, сделали шикарную причёску и привели лицо в божеский вид. Никто теперь не признает во мне крестьянку!Тут же дала распоряжения фрейлинам: Лизе, как попаданке, разузнать в нашей базе данных всё о поручика Фёдоре Ивановиче Паскевиче. А Женни организовать любой ценой, чтобы на белый танец поручик Паскевич находился в зале! Живой или мертвый (шутка!). Но шутка оказалась вовсе и не шуткой, когда, уже после третьего танца, Женни прибежала и сообщила новость, что поручик Паскевич сидит внизу, в фойе, мертвецки пьяный! Переживает, видимо, мальчик, что так жестоко сегодня обломался. Решила спуститься лично, чтобы убедиться. За мной двинула чуть ли не все моя свита, если можно так сказать, с десяток барышень. А перед этим Елизавета мне на ушко сообщила, всё, что у нас есть на этого Паскевича.Пока спустились, поручик Паскевич уже вырубился окончательно и разлегся на диванчике. Я попросила четырех молоденьких кавалергардов, проходивших случайно мимо, отнести поручика в мою мотокарету. Несколькими мотокаретами я со своими фрейлинами, эти четыре кавалергарда и девицы из моей «свиты», кто смог поместиться (набились в третью мотокарету как селедки в бочку!) двинулись от Аничкова дворца к Зимнему. Там я попросила кавалергардов занести поручика в мою спальню, раздеть до подштаников, забрать форму, всю одежду и принести мне. Сначала вся компания расположилась в нашей с Ольгой гостиной, а потом организовали большой банкет в одной из комнат фрейлинского коридора. Через пару часов, когда все перепились, мы с Лизой и Женни спустились в свою гостиную, позвали горничных девок. Оккупировали Ольгину спальню! Горничные переодели меня в платье горничной, надели косынку. Я хотела поиздеваться над Федором, когда он очнется. Явиться к нему, когда он очнется и, как прислуга, выполнять его просьбы или команды. Но и эта моя задумка потерпела провал. Только мы закончили приготовления в спальне и присели отдохнуть, как услышали, что дверь в гостиную распахнулась и кто-то в тяжёлых сапогах прошествовал в мою спальню.-Их Императорское Величество! – догадалась и испуганно вскрикнула Елизавета.У меня тоже душа оказалась в пятках. Как же мы опростоволосились! Как теперь выкручиваться?Император недолго пробыл в моей спальне, а потом решил заглянуть к нам.-Ах, вот ты где, негодница! – гневно обратился ко мне и кивнул в сторону моей спальни. – Что это всё значит? И почему ты так, вырядилась?-Я всё объясню! Пойдемте, папа, в гостиную, посидим, поговорим. Это не то, что вы подумали!-Мне сообщили прямо на балу, что ты спишь в своей спальне с офицером. Пришлось все бросить и верхом на лошади галопом мчаться сюда.Когда все успокоились, я рассказала всю сегодняшнюю историю, начиная с встречи в коридоре с поручиком. Конечно, не сказала, что он меня тискал и целовал, – папа бы такого не простил ни мне, ни тем более поручику. Выслушав меня внимательно и повеселев от моего изложения событий, император в конце всё же сделал замечания:-А ты не подумала, что смех смехом, но ты подорвала сегодня свою репутацию! Слухи о том, что какой-то поручик ночевал в твоей спальне, с тобой или без, будут смаковаться не только в Петербурге и России, но и по Европе. Что должны будут думать твои потенциальные женихи из королевских домов? А что подумают их родители? Не дай Бог, на этом основании будут отказывать своим чадам общаться с тобой и с нашим домом! Кому нужна непутевая, развратная невестка?Всё закончилось тем, что император ушел в свои покои. Я поручила служанкам посмотреть за поручиком, вернуть ему одежду, а надо будет, и одеть его, выпроводить. Перед тем, как выпроводить, прийти в столовую и доложить мне. А сама с фрейлинами отправилась во фрейлинском коридор догуливать дальше. Кондиции кавалергардов и барышень уже были доведены до предела. Все были пьяны и, что было особенно заметно, подружились, разбились по парам, а остальные девушки сидели вместе. Тесной компанией. И что-то ещё пытались тихонько петь. Я попросила принести мою гитару.Остальное помню смутно. Помню, что тоже изрядно выпила вина. Помню, как пела песни под гитару. Как плясали. Как приходила ругаться старуха-фрейлина, доживающая свой век во фрейлинском коридоре.Фёдора Паскевича я догнала уже в дверях гостиной, когда тот пытался незаметно ускользнуть.-Доброе утро, господин поручик! Постойте! Мне надо вам кое-что сказать. Давайте пройдем за стол! – усадила, села рядом. – Что пить-то будете на похмелье: шампанское, бургундское, пиво, квас или огуречный рассол? По тому, как парень скривился и отрицательно покачал головой, поняла, что ему очень плохо. Я позвонила в колокольчик и сказала явившейся служанке, чтобы принесла две чашечки кофе.-Я так виновата перед вами, так виновата! Я только хотела устроить вам сюрприз! Немножко пошутить! Не знаю, сможете ли вы меня простить.-Считайте, что я уже простил вас, Ваше Императорское Высочество! Это я очень виноват перед вами. А напился потому, что расстроился, когда не узнал вас там в коридоре! Я вчера только прибыл в Санкт-Петербург, был два года на войне, отстал от светской жизни! Да и вы два года назад были ещё совсем ребёнком!-Конечно, обращаться с великой княжной, как с дворовой девкой не совсем корректно, но, знаете, мне даже понравилось! Какой-то романтикой повеяло… Я вас тоже прощаю и , надеюсь, что мы с вами станем лучшими друзьями! А сейчас идите, господин поручик, приводите себя в порядок! Не хочу вас мучить! Мне очень жаль вас, у вас такой измученный и бледный вид! А когда уже полностью приведете себя в порядок, то позвоните мне! Мой номер 007. Запомните? Если забудете, то спросите у любой из фрейлин. Договоримся о встрече! Мне не терпится послушать от вас, как там на войне! Позвоните?-Непременно позвоню!

– Можете идти, я вас отпускаю! Хотя стоп! Вы что-то забыли сделать!
– Что именно?То, что делали в Аничковом дворце за колонной! В щёчку!Выпроводив Фёдора, завалилась спать. Проснулась далеко за полдень. Я бы ещё спала, но меня разбудила Сарра: -Ваше Императорское Высочество! Просыпайтесь! Вас требует немедленно к себе Государь-император. Потребовала чашку кофе. Голова раскалывалась после вчерашнего. С большим трудом дала прислуге себя одеть и причесать, сделать прическу на голове. Потом в сопровождении Сарры пошла к кабинету императора. Оставив Сарру в приемной, вошла в кабинет. Император лежал больной на своей любимой походной койке. Ночные скачки галопом на лошади привели к ужасной простуде. У стола копошился лейб-медик.-Оставьте нас вдвоем, прохрипел Николай Павлович медику.Когда лейб-медик вышел, император набросился на меня:-Мало того, что ты вчера дискредитировала боевого офицера, так ты ещё умудрилась устроить ночью пьяную гулянку во фрейлинском кабинете! Поступило много жалоб на твоё поведение!-Мы просто тихо сидели, ничуть не шумели!-И жрали вино! Сказали: ты была настолько пьяна, что не могла стоять на ногах. Зато орала песни! Я молчала, понуро опустив голову. Император взял с тумбочки несколько листков:-Скажи мне, что это за песня, в которой ты пела: “Хочу в Москву, там разгоню свою тоску и выйду замуж за любого попавшегося”? [1] А эта: “Мы жрали колбасу, ты хотел облизывать мне щёчки, но я тебе не давала”? [2] Молчишь?Император отпустил меня, попросив только дать слово, что такое больше не повторится.Фёдор позвонил только на следующий день к обеду!-Здравия желаю, Ваше Императорское Высочество! Извините, что долго не звонил! Плохо мне было, а потом ещё у меня возникло несколько дел по службе! Нынче я полностью в вашем распоряжении! Как вы смотрите на то, что я закажу два кабинета в ресторане Розенталя? Два потому, чтобы во второй кабинет отправить лишнюю свиту, а мы бы побеседовали в более узком кругу?-Я согласна, заказывайте! Потом перезвоните, на который час и на сколько человек рассчитывать!-А на сколько человек нужно?
– С моей стороны будет четверо, включая меня.-Добро, и с моей будет столько же.
– Заказывайте пораньше, пусть даже через пару часов. Поздно вечером меня не отпустят, я ведь ещё несовершеннолетняя как бы. Пока.В ресторане я распорядилась в одном кабинете накрыть стол только для двоих, а в другом – для всех остальных. Со мной приехали фрейлины Елизавета Карамзина и Евгения фон Вестфален, а также воспитательница Юлия Броун, куда же без неё. Фёдор привел и представил мне сослуживцев по гвардии. Это были капитан Кавалергардского полка Николай Андреевич Жерве, капитан лейб-гвардии Гусарского полка Алексей Аркадьевич Столыпин по прозвищу Монго, поручик лейб-гвардии Гусарского полка Андрей Павлович Шувалов. Все они воевали на Кавказе, все они лучшие друзья Фёдора Паскевича.Мы с Федей для начала уселись друг против друга. Выпили шампанского даже без особого тоста (я это сделала одним залпом), закусили. Долго молча жевали выставленные для нас блюда. Аппетита как такового у меня не было, хотя всё было приготовлено великолепно. То же, по-видимому, происходило и с Федором. То ли боязнь, то ли просто нерешительность, смущение. Фёдор налил по второму бокалу и произнес: -За встречу, за прекрасный обед и за взаимопонимание!После второго бокала у меня развязался язык:-Меня очень удивило, что вчера вы были в мундире поручика, а сегодня уже штабс-капитан! И новенькие ордена Белого Орла и Святого Георгия четвёртого класса! Вас можно поздравить! И с наградами, и с повышением!-Да ну, Ваше Императорское Высочество! Сколько стыда удалось пережить сегодня! Был удостоен высочайшей аудиенции! Вручая награду, Его Императорское Величество сказал такое, что я готов был провалиться сквозь землю: “Хотел представить вас к чину майора за проявленную храбрость и героизм, но решил, что с вас достаточно и чина штабс-капитана. Этого вполне хватит, чтобы волочиться за дворовыми девками!”Я густо покраснела: это меня, получается, император обозвал дворовой девкой?! Но быстро справилась со стыдом и ответила:-Могло быть и значительно хуже! Когда император застал вас в моей спальне в неподобающем виде!-Он что, туда заходил?! – в ужасе вскрикнул Паскевич.-Да! И собирался снять ремень и… Спасло вас только то, что вы были одни и он решил дополнительно разобраться, в чем дело! Меня и служанок нашел в комнате напротив, в спальне моей сестры Ольги. Мы там сидели и хихикали, покуда не услышали тяжёлый топот сапог императора.-Какой ужас! Если бы узнал об этом раньше, то, наверное, застрелился бы!-Вот этого не надо! – строго ответила я. – И вообще, я лично запрещаю вам всякие мысли о самоубийстве и всякие дуэли! Я считаю всех самоубийц и дуэлянтов трусами! Если приходится умирать, то на поле боя, за Родину! Понятно!-Понятно, Ваше Императорское Высочество!-Давайте условимся так: когда мы вдвоем, без посторонних, то разговариваем без титулов и чинов, только по имени и даже на “ты”!-Как-то неудобно, Саш… Сашенька!-Ничего, Федечка, привыкаешь! Слушай теперь, по порядку, что происходило вчера. После нашего необычного знакомства я хотела пригласить тебя на белый танец, но мне доложили, что нашли тебя внизу, в фойе очень уж слишком выпившим.
– Я слишком расстроился, что не узнал тебя. Когда мне друзья сказали, кто ты на самом деле, меня переклинило!-А я, когда мне доложили, решила спуститься, убедиться лично и хотя бы поговорить с тобой. За мной ринулись мои фрейлины и другие девушки, которые находились рядом. Когда мы спустились, то было уже поздно: ты уже вырубился и спокойно спал на скамейке. Я попросила случайных кавалергардов погрузить тебя в мою мотокарету. Потом мы всей большой компанией – фрейлины, барышни, кавалергарды – тремя или четырьмя мотокаретами поехали в Зимний, где не было никого из благородных, всё ведь были там, на балу в Аничковом! Я приказала кавалергардам занести тебя в свою спальню и раздеть. Хотела переодеться служанкой и, когда ты проснешься, поиздеваться над тобой. Фрейлины, барышни и кавалергарды ушли куда-то во фрейлинском коридор, там пили и веселились у кого-то в комнате, старухи-фрейлины, доживавшие там свой век, на следующий день жаловались на них императрице. А я с двумя служанками, уже вырядившись горничной, сидела в спальне Ольги, когда появился император. Ему какие-то гады доложили, что мы с тобой уединились в моей спальне. Император тут же сел на лошадь и галопом прискакал в Зимний. Это стоило ему потом ужасной простуды. Так вот, когда император увидел в моей спальне только тебя, то решил выяснить, где же я. И нашел меня в спальне Ольги. Я была вынуждена рассказать ему почти всё, облекая свой рассказ в смешную форму. Император посмеялся и ушел.-То-то он и меня встретил весело! А я шел и гадал, что меня ждёт: разжалование и ссылка на каторгу или простым солдатом на войну! А всё ещё и неплохо обошлось, могло быть и хуже! Правда, в чинах пролетел!-Ничего, ещё наверстаншь упущенное!-Надеюсь! Завтра снова возвращаюсь на Кавказ! Поезд в 11 утра!-Будем переписываться или созваниваться!-На Кавказе междугородний телефон есть только в Тифлисе и Кисловодске.В мотокарете, когда возвращались в Зимний, я дала поручение Елизавете накопать в Оракуле сведения об этих трёх офицерах, что были сегодня на встрече. Вечером, уже в постели, пролистала полученные досье и ужаснулась: они все вместе, причём как и Фёдор были членами подпольной оппозиционной группы молодых аристократов, которая называлась “Кружок 16-ти”, в который помимо них входили Валуев, будущий министр внутренних дел и премьер-министр, князья Гагарины, Долгоруковы, а также наш очаровательный поэт Михаил Лермонтов! Капитан Столыпин, между прочим, был секундантом Лермонтова на скандальной дуэли с Барантом, но его не наказали за это. А поручик Шувалов, оказывается, был адьютантом фельдмаршала Паскевича, отца Фединого. А кроме того, это будущий муж Софьи Михайловны Воронцовой, дочери Одесского генерал-губернатора и Елизаветы Ксаверьевны. Это та самая Софья, с которой я встречалась в Одессе, и которая, по-моему мнению, была ни рыба, ни мясо. Шувалов и София плохо терпели друг дружку, жили всё время порознь, однако это не помешало им в том, альтернативном мире, “настругать” семерых детей!На следующий день я проводила Фёдора на поезд, он снова уезжал на войну. Прощались мы внутри мотокареты, стоявшей на площади возле вокзала. Чтобы меньше кто нас видел и меньше было сплетен. Сидели молча вдвоём. Целовались. Фёдор спросил:-У наших отношений разве может быть будущее?Я немного подумала и ответила:-Хотелось бы! Но сейчас не это главное. Ты уж там береги себя! А я буду надеяться и ждать. И молиться за тебя![1] Песня из репертуара группы “Комбинация” “Московская прописка” (муз. Виталий Окороков, слова Александр Шишинин)https://m.youtube.com/watch?v=lASMjVzH6ys&pp=ygU60LrQvtC80LHQuNC90LDRhtC40Y8g0LzQvtGB0LrQvtCy0YHQutCw0Y8g0L_RgNC-0L_QuNGB0LrQsA%3D%3D[2] Песня из репертуара группы “Комбинация” “Два кусочека колбаски” (муз. Виталий Окороков, слова Татьяна Иванова)https://m.youtube.com/watch?v=AP0EyCb2Uac&pp=ygUo0LTQstCwINC60YPRgdC-0YfQtdC60LAg0LrQvtC70LHQsNGB0LrQuA%3D%3D