Адмирал Империи 17
Шрифт:
Через портативный экран, встроенный в левую руку моего бронескафандра, а я готовясь в дуэли уже в него был облачен, я видел на карте, что корабли Хромцовой остановились рядом со своим флагманом, на время остановив преследование поляков. Агриппина Ивановна вероятно рассчитывала разобраться со мной достаточно быстро, иначе бы приказала своим капитанам продолжать погоню. Эта промашка Хромцовой меня сильно обнадежила, и теперь мне нужно было сделать так, чтобы вымпелы 5-ой дивизии остались на своих координатах, позволив в итоге Вишневскому-младшему с остатками хоругви уйти под защиту «тумана войны»…
— Ты думаешь, вызов на поединок — это моя прихоть? — хмыкнул я в ответ на ехидное
Мы с Красовским стояли на причальной стойке основного грузового отсека «Одинокого». Я решил, что встречу Агриппину Ивановну тут, чтобы не сеять лишнюю панику и хаос, после того, как я начну действовать по своему, заранее намеченному плану. Да, и еще нужно сказать, что мы с Александром Михайловичем, который по своей наивности вызвался быть моим секундантом, а я на это согласился, стояли на пирсе не одни. Прямо за нашими спинами растянувшись вдоль отсека широкой полудугой, замер взвод моих верных космопехов под командованием Кузьмы Кузьмича, так сказать в виде почетного эскорта, но на самом деле присутствовали здесь штурмовики совершенно по другой причине. Дорохов с винтовкой наперевес двух с половиной метровой скалой возвышался по правую от меня руку…
— Ничего себе, даже на «Новой Москве» во время триумфа меня встречали скромней, чем сейчас! — присвистнула Агриппина Ивановна, вышедшая из челнока в сопровождении двух старших офицеров «Паллады», прибывших с ней, видимо, в качестве секундантов. — К чему такие церемонии, Васильков? Это просто поединок, не нужно делать из него шоу…
На вице-адмирале Хромцовой был надет новый, похоже, до этого мало используемый бронескафандр последнего образца — 450-ый «Ратник», отметил я, косясь на свою помятую и всю в сварочных швах 300-ю модель. Характеристики лат моей будущей соперницы превосходили мою броню процентов на двадцать, если не больше, однако в данную минуту меня это мало беспокоило, ведь драться-то я не собирался…
— К сожалению, без шоу не получится, — вздохнул я и в тот момент, когда Хромцова со своими людьми оказалась от меня метрах в пяти, выхватил из рук Кузьмы Кузьмича штурмовую винтовку и выпустил в вице-адмирала импульсную очередь.
Энергия зарядов снесла Агриппину Ивановну с ног, за секунду опрокинув на пол и обездвижив, женщина не успела даже шевельнуть рукой, чтобы выхватить свое оружие. Двое ее спутников, смогли это сделать, но замерли в нерешительности, заметив наведенные на себя винтовки тридцати моих «морпехов», а также шокированные произошедшим и не знающие, что делать.
— Успокойтесь, господа, и не делайте лишних движений, — сказал я им, отдавая оружие обратно Дорохову. — Это холостой электрический заряд, которыми пользуется наша полиция в перестрелках с секторальными бандами, и для того, чтобы успокоить слишком буйных хулиганов…
— Значит, это я буйная, — выдавила из себя Агриппина Ивановна, по-прежнему лежа на полу, электрический ток сделал свое дело, ни руки, ни ноги ее не слушались, а от этого не могли передать импульс на датчики брони…
— Может и не буйная, но точно хулиганка, — ответил я, ей, подходя вплотную и забирая у Хромцовой холодное оружие и табельный пистолет из набедренной кобуры. — Вроде бы уже взрослая женщина, и разумом не обиженная, а поступаете, как задетая за живое малолетка…
— Ты следи за речью, — огрызнулась Агриппина Ивановна, — у самого молоко на губах не обсохло, а еще чего-то говорит!
А ну-ка немедленно подними меня на ноги!Вице-адмирал Хромцова смешно, как жук, оказавшийся на спине, болтала лапками, безуспешно пытаясь подняться.
— Ну, подлец, я тебе покажу! — женщина продолжала ругаться даже после того, как я с помощью Красовского, не менее остальных пораженного моими действиями, помог ей встать на ноги. — Дай только отдышаться…
— Дышите на здоровье, времени у вас на это будет предостаточно, — сказал я, кивнув Кузьме Кузьмичу и обратившись после этого к секундантам Хромцовой. — Сдайте оружие, господа.
Оба офицера, переглянувшись, и посмотрев снизу вверх на подошедшего к ним Дорохова, решили не играть в героев, тем более что их командующая была жива, и если не считать уязвленного самолюбия, то и здорова, поэтому благоразумно отдали свои пистолеты великану-новгородцу.
— Полковник, проводите вице-адмирала и капитанов в мою каюту и следите, чтобы они по пути ничего такого не выкинули, — повернулся я к Кузьме Кузьмичу.
— Если ты задумал бунт, Васильков, тогда давай без меня, — наконец, подал голос, Александр Михайлович Красовский, немного пришедший в себя и сейчас находившийся на некоей панике. — Ты сам-то понимаешь, что творишь?!
— Я не знаю, что вы задумали, контр-адмирал, — вторила ему, Хромцова, на запястья бронескафандра которой штурмовики Дорохова в этот момент надевали магнитные наручники. — Но выглядит это крайне низко и даже смешно…
— Не важно, как это выглядит со стороны, уважаемая Агриппина Ивановна, — ответил я. — Важно, что за этим последует, а вернее, чего в результате всего этого не произойдет…
— Помилования твоего не произойдет, — нервно буркнул Красовский, — после того, как император узнает о подобных выходках!
— Не произойдет трагедии и гибели 5-ой «ударной» дивизии, корабли которой без командующего все это время будут оставаться на своих местах и не последуют к переходу на «Бессарабию», — ответил я, кивая своим «морпехам», чтобы те уводили задержанных и забирая из рук Дорохова идентификационные браслеты Хромцовой и ее капитанов. — Как вы понимаете, сейчас совсем не нужно, чтобы вы связались с мостиком «Паллады»…
— Ну, Васильков, жди от меня ответки, причем такой, что не вывезешь, — прошипела Агриппина Ивановна, наградив меня на прощанье ненавидящим взглядом.
— Если что, я тут не причем, — вслед ей закричал Александр Михайлович.
— Чтт-то-о будд-дем делл-лать дальше? — Кузьма Кузьмич наклонился и попытался задать вопрос как можно тише, но у него не получилось, Красовский стоял рядом и все слышал.
— Оба сушите сухари, господа, — злорадно отреагировал Александр Михайлович, уже немного отошедший от увиденного, во-первых, осознавший, что лично ему ничего не угрожает, и я не собираюсь применять в отношении Красовского те же методы, какие применил к Хромцовой. А еще командующего 10-ой «линейной» обрадовало то, что за произошедшее я пострадаю от властей гораздо больше, чем мог бы пострадать сражайся мы с Агриппиной Ивановной в поединке.
«Тут похищение, саботаж, а может, если военный прокурор Веригин или кто-либо из его коллег подсуетятся, и измена Родине вырисовывается, так что не сносить тебе головы, Васильков», — так думал и именно на это надеялся Александр Михайлович, слишком уж вежливо прощаясь со мной на пирсе и собираясь поскорей покинуть «Одинокий», от греха, а верней от моих выходок подальше.
Ну и пусть убирается обратно на свою «Екатерину Великую», зачем вообще прилетал, лично понаблюдать за дуэлью? — пожал я плечами, провожая Красовского и его адъютанта, идущих к офицерскому вельботу, взглядом.