Адмирал Империи – 36

— А как же Главный Императорский Дворец, в котором мы в настоящий момент находимся? — язвительно осведомился один из министров, не выдержав гнетущей тишины. — Это такой же неотъемлемый атрибут власти, как и сама фигура императора. Его стены и залы вы тоже заберете с собой?

В голосе сановника звучала плохо скрываемая издевка. Он явно считал весь этот план очередной прихотью спятившего диктатора. Мысль о том, чтобы бросить роскошную резиденцию и сорваться на какую-то богом забытую планету казалась министру верхом абсурда. Самсонов зло сверкнул глазами, словно услышал в вопросе придворного вызов своему авторитету.

— Если бы у меня было на это время, то перевез бы и Дворец, — процедил он сквозь зубы. — Разобрал бы по кирпичику, но враг близко, и поэтому данный комплекс придется попросту сжечь плазмой орудий!

Эти слова, словно ушат ледяной воды, окатили присутствующих. Они застыли, раскрыв рты от изумления и негодования. Уничтожить дворец? Стереть с лица земли это величественное творение рук человеческих, простоявшее сотню лет? Да Самсонов, должно быть, окончательно сошел с ума!

— Что?! — вскричал кто-то из толпы, не в силах сдержать возмущения. — Подобное вызовет народные волнения! Ваша власть и так, мягко говоря, не очень-то популярна, а после того, как будет уничтожен императорский и правительственный кварталы комплекса, население столицы вас возненавидит!

Министры и сановники загалдели, соглашаясь с говорившим. Они понимали — затея Самсонова не просто безумна, но и крайне опасна. Уничтожение дворца станет последней каплей, переполнившей чашу народного терпения. Столичные жители и так уже едва сдерживали ненависть к диктатору, а теперь и вовсе выйдут из повиновения. Никакая сила не удержит их от открытого бунта.

Но Самсонова, казалось, ничуть не трогали эти доводы. Он лишь презрительно скривил губы.

— Мне абсолютно плевать на чувства местных колонистов, которые только и ждут, что прибытия на орбиту союзного космофлота Птолемея, — процедил он. — Мне вообще не интересно, что станет с этой проклятой планетой после того, как ее неблагодарные жители так со мной обошлись.

В голосе диктатора звучала неприкрытая злоба пополам с горечью. Он чувствовал себя преданным, брошенным на произвол судьбы теми, кого защищал и оберегал. И теперь, в приступе мстительной ярости, Самсонов был готов обречь Новую Москву на гибель. Пусть горит синим пламенем этот оплот неблагодарных предателей! Пусть сгинет в огне вместе со всеми своими лживыми обитателями!

Министры и сенаторы, видя столь явное помешательство стоящего перед ними адмирала, опасливо молчали, не смея перечить. Они понимали — спорить с Самсоновым сейчас бесполезно и опасно. Высказав все, что хотел, диктатор резко развернулся и направился к выходу из зала.

— Через двое суток мы покидаем Новую Москву, — бросил Самсонов через плечо. — Всем быть готовыми. А дворец… дворец пусть догорает. Как и все, что я оставляю здесь.

С этими словами он скрылся за дверями, оставив притихших царедворцев и чиновников наедине с их страхами и сомнениями…

Глава 5

Место действия: столичная звездная система HD 35795, созвездие «Орион».

Национальное название: «Новая Москва» — сектор контроля Российской Империи.

Нынешний статус: не определен.

Точка пространства: орбита планеты Новая Москва-3.

Дата: 4 июня 2215 года.

Адмирал Самсонов, облеченный безграничной властью, отдал приказ о немедленной реквизиции всех космических транспортов, до которых только можно было дотянуться в подконтрольном ему секторе. Каждый капитан, каждый чиновник, услышавший этот приказ, понимал — времени на раздумья нет, промедление будет приравнено к измене. В трюмы разношерстной армады судов, собранных со всей «Новой Москвы» свозились все ценности, какие еще оставались в охваченной хаосом звездной системе. Все имущество и оборудование лихорадочно упаковывалось и загружалось на борты под неусыпным надзором верных Самсонову офицеров.

Но даже в этом безумном хороводе Иван Федорович Самсонов не забывал о своем главном козыре. Под усиленной охраной на флагманский корабль «Громобой» были доставлены юный император Иван Константинович и его сестра, великая княжна Таисия. Две хрупкие фигурки, оглушенные грохотом катастрофы, разверзшейся вокруг их мира, робко ступили на борт могучего линкора. В их глазах застыл немой вопрос, на который некому было дать ответ. Самсонов окинул их обоих равнодушным взглядом, мысленно отмечая, сколь полезным инструментом они станут в его умелых руках. Что ж, настало время сделать следующий ход в ожесточенной игре.

Спустя двое стандартных суток последние корабли покинули орбиту планеты, которая еще вчера с гордостью именовала себя столицей Российской Империи. Теперь она была лишь дымящимся шлаком, усыпанным руинами дворцов и правительственных кварталов. Тысяча двести судов всех форм и размеров, до отказа набитые награбленным и реквизированным имуществом, разношерстным сбродом беглецов и потрепанными остатками верных Самсонову войск, взяли курс на звездную систему «Санкт-Петербург».

Но даже в такой момент находились те, кто умудрился упустить свой шанс на побег. В частности наш старый знакомый Юлиан Николаевич Шепотьев, первый министр и союзник Самсонова, оказался в числе опоздавших. Ослепленный собственной алчностью и самоуверенностью, он до последнего тянул с погрузкой своих необъятных сокровищ. Сердце его обливалось кровью при мысли оставить хоть каплю своего награбленного за последнее время богатства врагу. И вот теперь, когда основной караван уже скрылся в подпространственном прыжке, Шепотьев лихорадочно пытался наверстать упущенное. Его люди сновали туда-сюда, словно потревоженный улей, перетаскивая на борт драгоценный груз. Сам же министр метался по своей роскошной каюте, подгоняя своих помощников, и то и дело бросая панические взгляды на тактические экраны.

Бедолаге первому министру отчаянно не везло. Казалось, сама судьба ополчилась против него в этот роковой час. Едва перегруженные до предела транспортные суда Шепотьева, натужно ревя двигателями, вырвались из гравитационных объятий планеты и устремились в открытый космос, как на горизонте, а вернее, на экранах сканеров замаячила вражеская эскадра.

В тот самый миг, когда экипажи его кораблей с облегчением готовились совершить спасительный прыжок в подпространство, из глубин космической тьмы стремительно вынырнули грозные силуэты боевых крейсеров. Это были две дивизии Балтийского космического флота под командованием Карла Карловича Юзефовича — одного из самых адмиралов Птолемея.

Боевые корабли балтийцев, словно стая голодных волков, стремительно настигали неповоротливые транспорты беглецов. Немногочисленное военное охранение из крейсеров и эсминцев, сопровождавшее транспорты Шепотьева, яростно ринулось в бой, понимая всю тщетность сопротивления, но стремясь выиграть хоть несколько драгоценных минут для спасения каравана.

Но силы были слишком неравны. Опытные экипажи балтийцев, закаленные в десятках сражений, раскидали вражеские вымпелы буквально за мгновение. Один за другим охранные корабли вспыхивали ослепительными взрывами и рассыпались облаками обломков, унося с собой в небытие последнюю надежду Шепотьева на спасение. Всего через несколько минут битва была окончена, и гордые боевые вымпелы Балтийского флота, лишь слегка пониженными от ответного огня защитными экранами, торжествующе нависли над кучкой обездвиженных транспортов.

Для Юлиана Николаевича наступил момент горькой истины. Еще час назад он был вторым лицом в Российской Империи, купающимся в роскоши и власти. А теперь он стоял на коленях в тесной адмиральской каюте флагманского корабля балтийцев, униженно молящий о пощаде.

— Прошу сжальтесь надо мной, Карл Карлович! — сбивчиво лепетал Шепотьев, не смея поднять глаз на возвышающуюся над ним фигуру адмирала Юзефовича. — Вы ведь знаете, что я лишь простой гражданский чиновник, который служит Российской Империи и непричастен к преступным деяниям диктатора Самсонова.