Адмирал Империи 41

И вот сейчас, когда четыре полнокровные дивизии Северного космического флота мчались навстречу врагу, ни у Хромцовой, ни у Птолемея, по-прежнему находящегося в «тылу», не было ни единой возможности хоть как-то противостоять этой мощной атаке. Чтобы это сделать, надо было скорейшим образом развернуть весь свой строй — «лицом» к устремившимся в атаку «конусам» адмирала Дессе. Но этого сделать никак не получалось, ибо все еще сражающиеся корабли «черноморцев» и галеры Ясина Бозкурта сразу бы ударили по «желто-черным» с «тыла»…

Птолемей только теперь понял свою роковую ошибку, и чем она грозит ему и его пока еще многочисленным дивизиям. Первый министр дрожащими пальцами стал нажимать на кнопку вызова флагманского корабля вице-адмирала Хромцовой. Но рубка «Паллады» предательски молчала, как будто линкора вообще не существовало в секторе, несмотря на то, что первый министр отчетливо видел корабль Агриппины Ивановны на тактической карте. Однако никто не выходил с Птолемеем на связь.

— Что черт возьми происходит?! — в бешенстве воскликнул Птолемей Граус. — Почему мостик «Паллады» не отвечает? Корабль ведь не погиб, если зрение меня не подводит!

— Нет, господин командующий, — ответил ему дежурный оператор, — флагман вице-адмирала продолжает сражаться… Но по какой-то причине, наш вызов до сих пор так и остается без ответа…

— Меня что предали?! Хромцова переметнулась во вражеский лагерь?! — в воспаленном мозгу Птолемея сразу возникла подобная мысль, в которую он сам не поверил.

Агриппина Ивановна, порвав все отношения со своим прежним командующим и уж тем более ненавидящая матежников-«черноморцев» не смогла бы пойти на измену, даже если бы она этого сильно захотела. Причина молчания оказалась банальнее — просто капитанский мостик «Паллады» в данный момент оказался полностью разгромлен, а аппаратура связи разбита, лишь поэтому вице-адмирал так долго не отвечала своему сильно занервничавшему командующему…

— У этой чертовой и упрямой бабы просто не хватит ума, чтобы так быстро сориентироваться и переметнуться на сторону победителя, — сам себя успокавивал первый министр. — Но, вот почему я говорю о Поле Дессе, как об уже выигравшем сражение? Он что опрокинул мои дивизии? Нет, мы еще даже не начали наш поединок… Черт с ней, с этой Хромцовов! — первый министр резко повернулся к оператору:

— Выйти на связь с адмиралом Дессе!

Приказ Птолемея был мгновенно исполнен и через минуту Павел Петрович вновь появился на экране, как будто все это время заранее ждал вызова с «Агамемнона».

— Командующий, вы вновь и вновь испытываете на прочность наши узы дружбы, — сказал первый министр, стараясь сдерживать свои рвущиеся наружу эмоции. — Как же ваше обещание — не атаковать меня, пока я не разберусь с «черноморцами» и Бозкуртом?

— Бросьте Граус, вам не удастся вогнать меня в краску, — усмехнулся «Северный Лис», — я слово в слово выполнил нашу договоренность. Вернее сказать — минута в минуту… У вас было два стандартных часа на то, что бы решить дело с Черноморским космофлотом в свою пользу — вы этим временем не воспользовались. Помните, как вы были самоуверенны, когда говорили, что расправитесь со своими врагами и за меньшее время? Что, не вышло?! И теперь вы хотите обвинить в этом меня? Не получится… Наш договор мною выполнен полностью, и в данный момент у моих дивизионных адмиралов полностью развязаны руки.

— Хорошо–хорошо, извините меня, адмирал, — закивал Птолемей, вынужденно соглашаясь со словами своего собеседника. — Признаюсь, я погорячился, когда начал обвинять вас… Поймите Павел Петрович — это все эмоции… Но что теперь вы намерены делать?!

— А разве вы не догадываетесь? — Дессе удивленно вскинул брови и криво усмехнулся. — Хорошо, я объясню… Сейчас мои корабли для начала сметут со своей траектории движения ваш крошечный заградительный отряд, который вы только что собственными руками ослабили, забрав из его состава самую многочисленную из своих дивизий. Затем, я всеми своими силами атакую эскадру вице-адмирала Хромцовой, и будьте уверены, господин первый министр, опрокину ее без всякого сомнения…

— Вы будете так беспощадны ко мне?! — на глазах Птолемея чуть ли не появились слезы, так ему было сейчас обидно, что его обыграли, как мальчишку. — Ладно, ко мне, но мои экипажи… Многие из этих людей долгое время были вашими подчиненными… Взять лишь одну 5-ую «ударную» дивизию, которая не так давно входила в Северный космический флот. Вы и их не пощадите? Я просто не верю в это…

— Бросьте этот дешевый спектакль, Граус, — брезгливо отвернулся от своего собеседника, Поль Дессе. — Вы сейчас похожи на «матросскую» вдову, не видевшую мужа двадцать лет и случайно узнавшую о том, что он погиб. Не пытайтесь разжалобить меня, этого точно не получится. Все, кроме вас здесь — профессиональные космоморяки. Нам платят за то, чтобы мы убивали, и за то, чтобы мы умирали, когда этого потребует Российская Империя. Команда каждого корабля сделала свой выбор, когда принимала ту или иную сторону этой проклятой гражданской войны. Те, о ком мы упомянули, прекрасно знали, на что они идут, и поверьте, когда наступит время, сумеют достойно принять свою судьбу… Но что-то мне подсказывает, что не их судьба вас сейчас беспокоит. Не так ли?

— Вы правы, дьявол вас раздери, — огрызнулся Птолемей, сбрасывая маску невозмутимости, — меня в данный момент сильно беспокоит собственная шкура. Что ж в этом странного? Я не военный и не знаю всех ваших пунктов Кодекса ВКС, за исполнение которых вы готовы так легко и непринужденно расстаться с жизнью. Да, я не такой безрассудный и считаю всю вашу патетику — дикостью и анахронизмом… Но сейчас не об этом. Можем ли мы с вами найти компромисс в сложившейся ситуации, господин командующий Северным флотом?

— Боюсь, что нет, — злорадно усмехнулся Павел Петрович, отключая связь с «Агамемноном». — Прощайте…

…Между тем четыре огромных атакующих «клина» широкой дугой охватили одиноко стоящую и максимально вытянутую в «линию» «резервную» заградительную дивизию Птолемея. Командующий данного подразделения в последний момент уже находясь в панике разбил линию и начал было выстраивали свои корабли в «каре», не зная, с какого угла ему ожидать нападения. По внутреннему каналу связи адмирал взывал о помощи к первому министру, но тот к сожалению ничем не мог ему помочь. С не меньшим ужасом и обреченностью Птолемей Грасу наблюдал сейчас за тем, как его корабли на тактической карте буквально скрываются из вида, опрокинутые полутора сотнями синих точек…

Лавинам одна за другой дивизии Дессе захлестнули этот несчастный заградительный отряд, участь которого, конечно же, была заранее предрешена. Крейсеры и линкоры данной эскадры особо даже и не сопротивлялись. Когда образовались первые бреши в построении их так и не собранной до конца оборонительной «сферы», практически все эти корабли покинули боевые порядки и стали массово выходить из сражения. Кто-то выкидывал «белый флаг» — он же код-сигнал о капитуляции, одновременно с этим деактивируя свои орудийные платформы, чтобы противник наглядно видел намерение корабля сдаться. Кто-то, продолжая бешено отстреливаться, разгонял свой вымпел, пытаясь вырваться из окружения и оторваться от преследователей…

Адмирал Дессе не стал тратить время на погоню за уже поверженным врагом. Командующий Северным флотом, оставив одну из своих дивизий в данном секторе, три остальных самых многочисленных направил к сражающейся с «черноморцами» и османами эскадре вице-адмирала Хромцовой. За «спиной» Павла Петровича оставался первый министр с еще одной из своих дивизий, выполняющей роль личной охраны флагмана первого министра, и стоящей у походного «вагенбурга»…

Птолемей явно не ожидал такого подарка судьбы. Он то думал, что вслед за разгромленным заградительным отрядом наступит его черед, но корабли Поля Дессе просто проигнорировали первого министра и прошли мимо.