Адмирал Л. М. ГаллерЖизнь и флотоводческая деятельность

Следует заметить, что после каждой проверки флотов Галлер непременно брал под строгий контроль план мероприятий по устранению выявленных недостатков и оказанию помощи. По архивным документам видно, как упорно и систематически добивался начальник Главного штаба их реализации.

Находился на контроле у начальника Главного штаба и план мероприятий, связанных со строительством эсминцев. Работы на заводах Ленинграда, Николаева и Комсомольска-на-Амуре по строительству эсминцев проекта «7» шли, казалось, успешно: в 1935 году было заложено 6, в 1936 уже 39 кораблей [196] . Галлер, в свое время указывавший на недостатки проекта, не думал, что придется снова к ним возвращаться. Но это произошло после того, как в мае 1937 года в Средиземном море, близ Картахены, подорвался на мине английский эсминец «Хантер». Корабль спасли испанские моряки-республиканцы. Тогда же советские командиры — советники в республиканском флоте проанализировали, почему едва не погибший английский эсминец имеет малую живучесть. Получалось, что одно из объяснений этому линейное расположение энергетической установки. Действительно, после подрыва на мине корабль сразу же лишился и хода, и электроэнергии, вышли из строя водоотливные средства. Но и наши эсминцы проекта «7» имели линейное расположение машин и котлов! В конце 1937 года М. В. Викторову и наркому судостроения И. Ф. Тевосяну было приказано приостановить строительство эсминцев и срочно выработать меры, которые бы позволили поднять их живучесть. Выход был один: достроить уже заложенные в 1936 году «семерки» по измененному проекту. Проект дорабатывали во время массовых арестов инженеров конструкторских бюро и заводов кораблестроительной промышленности. Лишь некоторые из них через многие годы вернулись к своим семьям, к работе. Но оставшиеся в те дни на свободе под руководством О. Ф. Якоба быстро перепроектировали эсминец проекта «7», приняв эшелонное расположение машинно-котельной установки. На корабле появился еще один котел, а больше пара — выше мощность турбин. Поэтому удалось обеспечить высокую скорость — 38 узлов. Компоновка корабля подверглась существенным изменениям: появилась, например, вторая дымовая труба. Стандартное водоизмещение эсминца, проект которого получил наименование «7-у», увеличилось на 120 тонн. По совместному решению, подписанному М. В. Викторовым и наркомом судостроительной промышленности И. Ф… Тевосяном, по усовершенствованному проекту было построено 19 кораблей. Головной эсминец проекта «7-у» спустили на воду в Ленинграде 20 октября 1938 года. Это был «Сторожевой». Галлер присутствовал на торжественной церемонии. Длительные испытания показали, что корабль превосходит эсминцы проекта «7» в мореходности и маневренности, при большем водоизмещении обладает такой же скоростью. 13 эсминцев проекта «7-у» получил КБФ до войны и в первые ее недели, 5 — ЧФ [197] . Позже был построен один эсминец этого проекта и на Дальнем Востоке.

196

См.: Корабли и суда ВМФ СССР 1928–1945: Справочник. М., 1988. С. 28–32.

197

См. там же. С. 28–32; Памятники науки и техники. М., С. 20.

Поздно вечером того же дня, когда родился «Сторожевой», Лев Михайлович сидел в своем кабинете. Сестры, рассказав все печальные ленинградские новости, спали. А ему ложиться не хотелось, но и работа не шла, хотя следовало тщательно распланировать завтрашний день. «Мог ли сразу, не в два приема, быть создан нужный проект эсминца?» — размышлял Галлер. И отвечал себе: «Безусловно». Но последнее слово в утверждении проектов кораблей с 1935 года, как он понял еще со слов В. М. Орлова, принадлежало Сталину. Из каких-то неведомых Владимиру Митрофановичу источников Сталин получил сведения о замечательных качествах итальянских кораблей. И вот уже закупаются чертежи, заказывается заводу фирмы «ОТО» в Генуе лидер, который будет назван «Ташкент». Есть планы покупки крейсера и даже линкора…

Надо думать, и по проектам линкора и тяжелого крейсера многое решать будет тоже сам Сталин. Скоро их закладка. А со строительством авианосцев до сих пор нет ясности. Как доказать, что даже на Черном море не обойтись без легкого авианосца, истребители которого прикроют эскадру от ударов бомбардировщиков и торпедоносцев? Авианосцы можно было бы построить, уменьшив предполагаемое число линкоров или крейсеров…

В тот приезд в Ленинград, при спуске на воду «Сторожевого», Лев Михайлович встретился с Белли. Вместе сходили они на Смоленское кладбище: давно следовало побывать на могиле отца и матери, в пути поговорили. Владимир Александрович был невесел, говорил, что ждет по ночам звонка в свою коммуналку. Рассказал, что приказали подать в политотдел академии списки книг личных библиотек. Иногда среди приходящих к нему домой слушателей явно заметны специально присланные — вынюхивают, ищут крамолу, которой нет и быть не может. Белли говорил, что не видит в жизни просвета.

Вот так шел к концу 1938 год. Начиналась закладка линкоров и тяжелых крейсеров, на артиллерийском полигоне испытывали орудия для новых кораблей. Японцы, получив в августе сокрушительный отпор у озера Хасан, похоже, изменили направление агрессии — вторглись в Южный Китай. В Испании же после успешного наступления республиканцев на Эбро в июле обстановка на фронтах вновь ухудшилась, мятежники и интервенты — итальянцы и немцы наращивали силы. Франция не пропускала оружие, предназначенное для армии республиканцев, а пути морем в испанские порты были перерезаны итало-германским флотом. Испанская республика была, увы, обречена. Если только не произойдет чуда… А Гитлер, проглотив Австрию, готовился, наверное, к новому прыжку: подозрительно активизировались германские националисты в Чехословакии. Есть «новости» и в наркомате. Год шел к концу с уже новым наркомом ВМФ: в августе арестовали П. А. Смирнова. Еще совсем недавно, менее полугода тому назад, выступая во время приезда на КБФ, он говорил: «Долгое время во главе флота стояли враждебные люди — Зоф, Муклевич (шпион с 1917 года), Орлов (английский шпион), на Балтийском флоте — Курков (с 1924 года слившийся с оппозиционными элементами), Разгон, Баттис и „группа молодых“ — Кожанов, Лудри, Сивков, политическое руководство — Гришин, возглавлявший контрреволюционную организацию, Рабинович…» [198] И вот и он «враг народа»…

198

ЦГАВМФ, ф. р-307, оп. 6, д. 1, л. 252.

Наркомом ВМФ с августа 1938 года стал М. П. Фриновский, пришедший из Наркомата внутренних дел — от Ежова. Говорили, что он ведал там пограничной охраной. Вряд ли кто-нибудь в Наркомате ВМФ тогда знал, что Фриновский был правой рукой Ежова при выбивании признаний по делу «военно-фашистского заговора» Тухачевского и других, непосредственно руководил работой следователей-палачей… [199] Новый нарком, четвертый, с тех пор как Галлер оказался в Москве, ничего не смыслил во флотских делах. Все вопросы — и повседневного руководства, и по перспективным направлениям решали Л. М. Галлер, П. И. Смирнов и И. С. Исаков. У Исакова все было хорошо: Сталин вызывал его для докладов по кораблестроению, в феврале он стал флагманом 1 ранга, вступил в марте в кандидаты ВКП(б). Работал прекрасно, даже с блеском, истово. Ему можно было позавидовать в умении ладить с высшим руководством. Исакова ценили и принимали незамедлительно и нарком К. Е. Ворошилов, и член Главного военного совета НК ВМФ А. А. Жданов, секретарь ЦК, ведавший в ЦК партии флотом и судостроением. Исакову удавалось успешно решать проблемы военного кораблестроения. Добивался этого он отличным знанием проектов кораблей тактико-технических характеристик оружия и различных приборов. Иван Степанович не только объехал все заводы, побывал во всех конструкторских организациях, работавших на ВМФ, но и поддерживал с ними постоянную связь, оказывал необходимую помощь.

199

См.: Правда. 1988. 27 апр.

В конце года Исаков как-то сказал Галлеру, что заложено кораблей много, но неизвестно, успеем ли построить. Англия и Франция предали Чехословакию, теперь эта страна обессилена, и совсем скоро Гитлер ее захватит окончательно. Что будет дальше? «Не стоит ли попытаться закупить большие корабли — линкоры или линейные крейсера в США? Или хотя бы купить проекты?» — спросил Исаков. Лев Михайлович лишь развел руками. Идея, конечно, хороша, но сомнительно, что североамериканцы на такую сделку пойдут. Хорошо бы, конечно, купить готовый или заказать в США линкор, а лучше два, типа «Вашингтон» или «Северная Каролина», с девятью 406-миллиметровыми орудиями. Если их иметь на Балтике, то будут не страшны немецкие линкоры «Бисмарк» и «Тирпиц». Они вступят в строй году в сороковом, а наш «Советский Союз» — не ранее сорок третьего. Но продадут ли американцы? Им нужно иметь флот, превосходящий японский. А Япония усиленно строит линкоры, авианосцы… Исаков, однако, был настроен оптимистично, надеялся, что удастся поладить с американцами. «Буду докладывать Жданову, поддержите», — сказал он.

Идея Исакова не увлекла Льва Михайловича, он не верил в ее осуществимость. Куда больше волновало его реальное состояние боеготовности флотов. Истребление командного состава в 1937–1938 годах не прошло даром. На заседании Главного военного совета НК ВМФ 16 декабря отчитывался новый командующий ТОФ Н. Г. Кузнецов — преемник Г. П. Киреева. Он говорил: «На Тихоокеанском флоте за 1938 год сменилось 85 процентов руководящего состава, включительно до командиров кораблей…» [200]

200

ЦВМА, ф. 14, оп. 47, д. 294, л. 1.

Такое же положение было и на других флотах. Недостаточная подготовленность командиров кораблей и соединений отбросила флоты по уровню готовности к ведению боевых действий далеко назад, резко выросла аварийность. Командующие и штабы флотов тоже практически были вынуждены начинать чуть ли не с нуля: их состав изменился почти полностью. Вот что в конце тридцать восьмого, по мнению Галлера, было наиважнейшим.

Другого взгляда придерживался нарком Фриновский. Подводя итоги за 1938 год, он писал: «Старые вредные теории о длительном воспитании командиров кораблей полностью опрокинуты… Проведенное и проводимое очищение флота от всех видов враждебных элементов и их последышей освободило флот от ненужного мусора, бременем сидевшего на флоте и тормозившего боевую подготовку и боевую готовность флота. Вскрытое органами НКВД вредительство во флоте показало, что враг проник во все отрасли флота, строительства, береговой обороны, авиации и там творил свое гнусное дело… Огромное количество аварий и происшествий, имевших место на флоте в текущем году, не может быть объяснено только неопытностью командного состава… Ряд аварий, являющихся прямым следствием действий врагов народа, находили также объяснения, как неверное маневрирование и т. п…» [201] Галлеру стоило больших усилий доказывать наркому, что то или иное происшествие отнюдь не вредительство «троцкистов». Но тут он усилий и времени не жалел — людей надо было спасать.

201

ЦГАВМФ, ф. р-1877, оп. 1, д. 252, л. 1–3.

После окончания работы Главного военного совета Жданов объявил, что его постоянные члены и присутствовавшие командующие флотами приглашаются на встречу с руководителями партии и правительства. Как вспоминал Н. Г. Кузнецов, встреча началась прямо с обеда в Грановитой палате. «Нас хвалили, говорили, что перед флотом открываются необычайно широкие перспективы. Провозглашались тосты за Сталина, за моряков и командующих флотами. Мы отвечали горячими, до боли в руках, аплодисментами» [202] , — писал Кузнецов. Был на том приеме и Галлер…

202

Кузнецов Н. Г. Накануне. С. 215.

Умудренный опытом, значительно старше годами командующих флотами и Исакова (Галлеру минуло 55), он позже говорил Белли, что было бы полезней, если бы правительство поговорило с руководящим составом ВМФ, выслушало о нуждах флотов. И еще он сказал, что не может не думать о будущем этих молодых флагманов, полных энтузиазма и веры в Сталина.

В феврале Исаков вместе с группой командиров из Управления кораблестроения и инженерами выехал в Париж. Затем из Гавра ему предстояло плыть на «Нормандии» в Нью-Йорк. Миссия в США должна была продлиться несколько месяцев. Официальная цель — ознакомление с американским судостроением. Но Лев Михайлович знал, что Исакову поручено попытаться закупить в США корабли и оборудование, проектную документацию.

В конце февраля 1939 года командующие начали прибывать в Москву, чтобы участвовать в XVIII съезде ВКП(б). Лев Михайлович беседовал с каждым, выслушивал просьбы и предложения, выяснял нужное ему самому. Но главным оставались текущие дела, целиком лежавшие на нем: Фриновский еще реже, чем раньше, появлялся в наркомате. Галлеру приходилось самостоятельно решать вопросы и в Генеральном штабе, куда его не раз вызывал Б. М. Шапошников.

Осенью 1938 года гитлеровцы начали шумную кампанию о необходимости создания некоего «украинского государства» на основе Закарпатской Украины, входившей ранее в расчлененную Чехословакию. В то время французский министр иностранных дел Боннэ заявил, что его страна резервирует свою позицию на тот случай, если СССР «не сможет противостоять… движению, имеющему целью образовать независимую Украинскую республику» [203] . В феврале в Риме и Берлине появилась японская миссия, велись какие-то переговоры. Обострение военно-политической обстановки Генеральный штаб не мог не принимать во внимание. С учетом роста корабельного состава на флотах в Генштабе корректировались планы взаимодействия на приморских направлениях. В те дни Шапошников сказал Галлеру, что Сталин интересовался, как сотрудничает Наркомат ВМФ с Генштабом, как работает сам Галлер. «Я ответил так же, как когда-то…»

203

История дипломатии, Т. 3. С. 744.