Адские врата

– У него есть лавэ.

– А если это коп?

– Не, я копов носом чую… Какой это коп, сам на него взгляни, да…

Девочка, которой на вид было лет десять и которую на экране трахал мужчина в маске, то ли стонала, то ли кричала.

– Что, засмотрелся, папаша? Это дорого стоит… – цыган сделал губами непристойный чмокающий звук.

– Нет… мне это не нравится.

Цыгане заржали.

– А что тебе нравится, папаша? Может, ты миссионер и хочешь провести душеспасительную беседу? Это тоже стоит денег…

– Нет. Мне больше нравятся… мальчики…

Стрелок уже убрал револьвер и теперь держал в руках что-то напоминающее мегафон, вот только без рупора. Рабочая часть этого прибора была нацелена точно на замазанное краской стекло – хоть оно и было замазано краской, но звук с него снимался отлично. Это был лазерный звукосниматель, лазерный луч направлялся на стекло и по микровибрациям, возникающим в результате распространения звуковых волн в помещении, можно было прослушивать, что происходит на расстоянии до полутора километров. Лазерный звукосниматель был хорош тем, что не надо было приближаться к объекту, рисковать с установкой радиозакладки, которая тоже стоила денег и которую чаще всего приходилось бросать после использования. Отрицательным было то, что здания, где происходили действительно серьезные разговоры, защитить от такой технологии прослушивания было проще простого.

– Что там? – спросил координатор.

– Похоже… детский бордель.

– Мать их… – выругался сидящий за рулем водитель, который служил в ремонтном подразделении Балтийского флота (Киль, двести шестьдесят пятая флотилия [35] .)

– Кажется… машина Ганса.

– Доложи им. Пусть руководство решает, что делать…

Решение пришло быстро: координационный центр, расположенный в аэропорту города, приказал приступить к операции «Шторм» – силовому захвату здания. При этом предписывалось стараться обойтись минимальными жертвами, цель должна была остаться в живых в любом случае. Извлеченную цель следовало доставить в аэропорт для разговора…

35

В нашем мире двести шестьдесят пятая флотилия – флотилия сверхмалых подводных лодок Третьего рейха. В нашем мире – это одна из номерных частей, официально числящихся ремонтными и созданных на каждой крупной базе Флота открытого моря. В действительности это люди капитана Опладена, подводные диверсанты.

Немцы уже собрались на месте, моментально образовав ударную группу. Хотя для таких целей существуют специальные подразделения, а они были всего лишь оперативной командой, приписанной к четвертому управлению РСХА: девятеро из группы наблюдения служили в Рейхсвере, Кригсмарине или Люфтваффе, из них трое – в различных подразделениях специального назначения. Они и должны были взять объект штурмом, остальные перераспределились для того, чтобы прикрыть их и обеспечить отступление. То есть кто-то сел за руль, кто-то за рацию, слушать полицейскую волну. Каждый нашел себе дело – немцы есть немцы…

– Интересно… у ублюдков есть наблюдение? – спросил Ганс, бывший метеоролог [36] Люфтваффе, проверяя свой бесшумный револьвер.

– Может быть, и есть… Надо действовать быстро.

– Черт… кто-то должен нас прикрыть.

– Людей и так нет.

На самом деле разведка, конечно же, была. Цыгане купили квартиру в высотном доме через дорогу, там посадили одного из своих сородичей, который должен был следить за улицей и сообщить, если увидит что-то подозрительное. Но сейчас цыган-наблюдатель не мог ничего увидеть, потому что был занят – занимался сексом с двенадцатилетней девочкой, которую цыгане украли в Польше. Один из цыган, несущих вахту в борделе, был его двоюродным братом, и он выпросил себе девочку, чтобы не было так скучно. А чтобы еще и заработать на этом, он установил видеокамеру… лицо потом замажут, а ему выплатят пять тысяч лир. Все деньги…

36

Разведка Люфтваффе называлась «метеорологической службой», она была создана в тридцатых годах, ее первые задачи – разведка в глубоком тылу противника объектов для бомбовых ударов. Сейчас к этому прибавилось спасение сбитых летчиков, спасение любых немцев на враждебной территории, если эвакуация предполагается по воздуху, диверсии на аэродромах противника, охрана собственных аэродромов.

Поэтому увидеть перебегающих дорогу вооруженных немцев он не смог.

Проникли в здание немцы быстро и тихо, один из немцев осмотрел одну из решеток, покачал головой – тяп-ляп сделано, как и все в Италии. Где проникать, они поняли еще у машин – просто прослушивали лазерной прослушкой окно за окном и поняли: где тихо – значит, там никого нет. Достал что-то, напоминающее ножницы по металлу, но только без ручек, вставил в нужное место холостой патрон – они приводились в действие пороховыми газами холостого патрона.

Хлоп. Хлоп. Хлоп…

С четвертой точкой крепления справились просто – налегли вдвоем и вырвали. Третий поддержал, чтобы не упало и не загремело. Четвертый – прикрывал с оружием наготове.

Оставалось стекло. Один из немцев достал алмазный стеклорез, другой – приложил резиновую присоску – чтобы вырезанное стекло не упало внутрь и не разбилось с шумом. Алмаз с едва слышным мерзким скрипением пополз по стеклу…

Скорее всего, если бы это были русские, у них чего-нибудь не нашлось бы. Или алмаза, или пороховых ножниц по металлу, или присоски, или еще чего. И у англичан чего-нибудь не нашлось бы. И у североамериканцев. Но не у немцев. Немцы, выходя на опасное задание, брали с собой все, что теоретически может понадобиться и что они были в состоянии нести или везти. У немца всегда находилась нужная вещь, что бы это ни было. Немцы практически никогда не импровизировали, они просто были готовы ко всему, к любому повороту событий – потому что это были немцы. Трудолюбивые, рациональные, занудные – именно они перехватили у Великобритании титул первой сверхдержавы, технократической сверхдержавы, стоящей на самом острие прогресса.

Стекло было вырезано, аккуратно вынуто и опущено на землю. Немец, сделавший это, посмотрел на своего командира, тот кивнул.

Немец сначала заглянул в комнату, потом запустил свою руку внутрь и с трудом, едва не разбив стекло, открыл одну из защелок, держащих окно. До второй он никак не мог дотянуться. Тогда второй немец встал у стены на четвереньки, а первый встал ему на спину – и тогда-то смог дотянуться и открыть…

После того как стекло открылось, первый немец залез внутрь, протянул руку товарищам.

Они оказались в комнате, где были свалены какие-то книги… учебники… неизвестно что, в общем, какая-то литература. За стеной бубнил телевизор.

Один из немцев достал отмычку и направился к замку. Второй достал мобильный телефон, набрал номер группы прикрытия, сказал несколько слов.

Хрустнул, уступая отмычке, замок – и в этот же момент один из немцев, остающихся снаружи, несколькими точными выстрелами перебил наброшенные на муниципальную электрическую линию провода, ведущие к превращенной в детский бордель школе. Двое немцев уже стояли у двери – в руках перезаряженные револьверы, на головах – легкие каски с монокулярами ночного видения, которые были размером с небольшую рюмку для вина, легкие и удобные…

– Мамэн барабокэн…

Немцы были уже в коридоре.

Один из цыган, раздраженный тем, что выключили свет, выперся в коридор – и получил удар в пах, согнувший его пополам.

– А-а-а! Жапа кар!!!

Второму повезло меньше – он вскочил с топчана и успел схватить лежащий на столе обрез. Лязг передернутого затвора совпал с двумя хлопками – и цыган упокоился навеки. Третьим и четвертым выстрелами стрелок упокоил еще одного цыгана. Он был в одной комнате с помповым ружьем – и это делало его опасным.

– В комнате чисто!

– Коридор – чисто!

Один из немцев изо всех сил пнул лежащего цыгана, которого они взяли живым.

– Говоришь по-немецки?

– Нанэ! Нанэ [37] !

Немец ударил цыгана в пах так, что тот заскулил. Верить цыганам не следовало ни в чем – они кочевали по всему континенту и знали все основные европейские языки, тем более общеупотребимый в Европе немецкий.

– Еще раз. Говоришь по-немецки?!

37

Нет (цыганск.). Предыдущее – это цыганский мат.