Адское пламя

— Ну хорошо… значит, я просто заговорился… И так и не спросил о цели вашего визита.

Целью моего визита было расследование убийства, но я не спешил сразу переходить к этому вопросу. Такое всегда вызывает негативную реакцию, и он мог даже попросить меня удалиться. Вот я и сказал:

— Просто подумал, а не заехать ли мне к вам… Поблагодарить за ваше предложение помочь в розыске пропавшего человека.

— Всегда готов оказать поддержку. Мне очень жаль, что результат получился таким печальным.

— Ага, мне тоже. — Если продолжать в том же духе, мне придется еще раз сказать ему спасибо за то, что он такой законопослушный гражданин, и убраться отсюда. Но я оставил эту проблему в покое. — Не возражаете, если я полюбуюсь открывающимся отсюда видом? — И кивнул в сторону окна.

Он заколебался, но потом пожал плечами:

— Если вам так хочется…

Я встал и подошел к окну. Открывавшийся позади охотничьего дома вид являлся продолжением склона холма, на вершине которого стояла релейная вышка с торчащими электронными штырями. Интересно, имеет ли она отношение к СНЧ-антенне?

В отдалении виднелись несколько телефонных столбов, я даже заметил птиц, которые садились на три толстенных кабеля. Кажется, при этом не возникало никаких неприятных последствий: птички не загорались, не дымились и не падали замертво, — и я решил, что это хороший знак.

Еще дальше стоял большой сарай или амбар, собранный из готовых панелей. Его двери были распахнуты, и внутри можно было разглядеть несколько машин — черный джип, синий микроавтобус и небольшой трактор. Рядом с сараем стояло несколько внедорожников, используемых, как я понял, для патрулирования территории. Вполне можно было ожидать, что у полковника Мэдокса имеется парочка танков «Абрамс», но следов гусениц я не обнаружил.

Справа, ярдах в ста от дома, я заметил два длинных здания. Судя по карте Харри, лежавшей сейчас у меня в кармане, белое здание — это казарма. Оно и выглядело как казарма человек на двадцать. Второе строение размером с дом было возведено на мощном скальном основании, с крышей из листового железа и стальными ставнями, закрывавшими окна. Из трех труб, торчавших над крышей, извергался черный дым, а возле распахнутой двери стоял фургон с надписью на борту «Потсдам дизель».

Мэдокс тоже подошел к окну.

— Отсюда вид неважный. Из фасадных окон гораздо лучше.

— А мне кажется, очень интересный вид! Зачем вам все эти телефонные столбы и кабель, тянущийся по всей территории?

Мы встретились взглядами, и он не отвел глаз.

— Эти столбы и провода подключают к общей сети все телефоны, установленные на нашей территории.

— Да неужели?

— В бытность патрульным полицейским вы наверняка часто пользовались специальными телефонами для связи с участком?

— Точно. И у нас были рации в машинах, обеспечивающие двустороннюю связь, еще с пятидесятых годов. Это гораздо дешевле, чем несколько сотен телефонных столбов, вбитых в скальную породу.

Мистер Мэдокс, по всей вероятности, сильно забеспокоился: что это — пустая болтовня или наводящие вопросы?

— Как показывает мой боевой опыт, — наконец заговорил он, — рации не всегда надежны. В любом случае этими телефонами мы теперь редко пользуемся, ведь сейчас есть сотовые, а также качественные уоки-токи. А столбы еще используются для установки и питания прожекторов охранной системы.

— Ага, верно. — А также подслушивающих устройств и камер наблюдения. — А в этом белом здании у вас что?

— Казарма.

— Ага, понятно. Для вашей армии. А там я вижу гараж. Чертовски здорово вы тут все устроили!

— Спасибо.

— А это каменное здание?

— Там установлен электрогенератор.

— Но я вижу три дымовые трубы.

— Три генератора.

— Вы продаете часть энергии в Потсдам?

— Я большой поклонник излишеств и избыточности.

— Избыточности?

— Да. Так же как Господь Бог. Именно поэтому у нас по два яйца.

— Но только по одному члену. Почему бы это?

— Я и сам часто задаюсь тем же вопросом.

— Я тоже.

Теперь по ходу дела полагалось, чтобы он спросил, почему меня все это интересует. Но он не спросил, а вместо этого сказал:

— Ну хорошо, спасибо, что заехали. И еще раз — мне очень жаль этого… извините, как его звали?

— Харри Маллер.

— Да-да. В здешних лесах следует соблюдать осторожность.

— Понятное дело.

— Что-нибудь еще?

— Я, пожалуй, отниму у вас еще несколько минут.

Он вежливо улыбнулся и напомнил:

— То же самое вы говорили и в прошлый раз, однако пробыли здесь довольно долго.

Это я проигнорировал и отошел от окна, окинув взглядом кабинет. Это было большое помещение, стены отделаны светлой сосной, мебель дубовая. На полу — восточный ковер.

Над письменным столом Мэдокса висела фотография в рамке — нефтяной танкер с логотипом «ГОКО» на носу. На другой фотографии было горящее нефтяное месторождение.

— Война в Заливе, — пояснил Мэдокс. — Или уже нужно говорить Первая война в Заливе? Крайне неприятно, когда впустую сгорает отличная нефть, особенно если мне никто за это не платит.

Я не ответил.

Обычно моя манера быстрых коротких вопросов и еще более коротких ответов довольно скоро сбивает спесь с подозреваемых, но этот парень оставался спокоен и холоден, как заледенелый труп. Однако же я чувствовал в его поведении некоторую неуверенность. Беспокойство. Вот, например, он закурил сигарету, но на сей раз не выпустил ни единого колечка дыма.

Мы помолчали, и я прошел к стене, увешанной всякими дипломами и аттестатами в рамочках.

Все это были военные дела — награды, выписки из приказов, удостоверение о почетной отставке, патент на звание младшего лейтенанта, приказы о присвоении очередных званий и прочее плюс некоторое количество фотографий, в основном самого Мэдокса в различных мундирах. С полдюжины сделаны во Вьетнаме.

Я рассмотрел одну из них — его лицо крупным планом. Кожа вымазана камуфляжной боевой раскраской, к тому же грязная, над правым глазом свежий порез, из которого сочится кровь. Лицо блестит от пота, глаза пялятся из этой почерневшей маски — взгляд пронзительный, как у ястреба.