Адское Воинство

Адамбергу было неприятно отправлять людей на бесполезные поиски Мо, который в это время преспокойно сидел на его собственной кухне, но ситуация не оставляла ему выбора. Он дал им задания, и каждый стал молча изучать свой путевой лист. Его взгляд скользнул по лицам девятнадцати полицейских; все были потрясены тем, что случилось, и только одна Ретанкур, похоже, втайне наслаждалась необычной ситуацией: это его несколько встревожило. А увидев, в каком отчаянии Меркаде, он снова ощутил покалывание в затылке от невидимого электрического шарика. Этот шарик прицепился к Адамбергу во время беседы с капитаном Эмери, и раньше или позже его следовало вернуть капитану.

— Неделю? — повторил бригадир Ламар. — Как прикажете это понимать? Если он засел где-то в лесной чаще, пройдут месяцы, прежде чем мы его найдем.

— Это касается только меня, — пояснил Адамберг, умолчав об угрозе, нависшей над Меркаде и Эсталером. — Если мне не удастся найти Мо, то вместо меня руководителем Конторы, по-видимому, назначат майора Данглара, и вы продолжите поиски.

— Не помню, чтобы я заснул в комнате для допросов, — еле слышно произнес несчастный Меркаде. — Знаю, вина лежит целиком на мне. Но я не помню, как это произошло. Если я стал засыпать, сам того не сознавая, мне больше нельзя служить в полиции.

— Мы все виноваты, Меркаде. Вы заснули, Эсталер вышел из комнаты для допросов, никому не пришло в голову обыскать Мо, а я остался с ним в кабинете один на один.

— Даже если мы за эту неделю найдем Мо, они все равно вас выгонят — в назидание другим, — сказал Ноэль.

— Очень может быть. Но у нас еще остается один запасной вариант. А если и он не сработает, у меня еще остается моя гора. В общем, все не так страшно. Сейчас главное вот что: днем к нам могут нагрянуть с инспекцией. Надо организовать видимость порядка на максимальном уровне. Вы, Меркаде, идите спать, чтобы полностью проснуться к их приходу. И не забудьте спрятать подушки. Вам, Вуазне, надо убрать со стола журналы по ихтиологии, а вам, Фруасси, изъять из шкафов продуктовые запасы. Вы, Данглар, сложите ваши акварели в ящик и очистите тайники в подвале, а вы, Ретанкур, перенесите кота и кошачьи миски в чью-нибудь машину. Что еще? Нельзя упускать из виду ни одной мелочи.

— А веревка? — спросил Морель.

— Какая веревка?

— Которой были спутаны лапы у голубя. Нам прислали ее из лаборатории, и она лежит на столе вместе с экспертным заключением, среди других образцов. Если они начнут задавать вопросы, разговор об этой птице будет совсем некстати.

— Веревку я заберу, — сказал Адамберг, глядя на Фруасси: ее лицо выражало глубокую тоску, как всякий раз, когда ей приходилось избавляться от продуктовых запасов в шкафу. — А знаете, в этой трудной ситуации я могу порадовать вас хорошей новостью. Дивизионный комиссар Брезийон — за нас. Хоть с этой стороны не надо ждать неприятностей.

— А почему он за нас? — спросил Мордан.

— Молодые Клермон-Брассеры подорвали бизнес его отца — импорт минеральной руды из Боливии. Это была наглая хищническая афера, которую он не простил им до сих пор. Он хочет только одного: чтобы, как он выразился, «эти собаки оказались на скамье подсудимых».

— При чем тут скамья подсудимых? — спросила Ретанкур. — В данном случае семья Клермон вне подозрений.

— Я просто хотел, чтобы вы поняли направление мыслей дивизионного комиссара.

И опять он увидел в глазах Ретанкур что-то похожее на иронию — или ему так показалось.

— Приступайте к делу, — сказал Адамберг, вставая и одновременно бросая на пол электрический шарик. — Приведите в порядок служебные помещения. А вы, Меркаде, останьтесь, пойдете со мной.

Сидя напротив Адамберга, Меркаде нервно разминал свои крошечные ручки. Честный, совестливый, к тому же легкоранимый парень, по милости Адамберга оказавшийся на грани депрессии и готовый возненавидеть самого себя.

— Я бы хотел, чтобы меня уволили прямо сейчас, — с достоинством произнес Меркаде, потирая круги под глазами. — Ведь этот тип мог вас убить. Если я сам не замечаю, как засыпаю, мне лучше уйти. На меня и раньше не очень-то можно было положиться, а теперь я стал опасным, неуправляемым.

— Лейтенант, — сказал Адамберг, наклонившись над столом, — я сказал, что вы заснули. Но вы не спали. Мо не забирал у вас ствол.

— Это благородно, комиссар, что вы все еще пытаетесь мне помочь. Но когда я проснулся там, наверху, у меня больше не было ни ствола, ни телефона. Они были у Мо.

— Они были у него, потому что это я ему их дал. Я ему их дал, потому что я забрал их у вас. Там, наверху, где автомат с напитками. Теперь понимаете?

— Нет, — ответил Меркаде, оторопело глядя на начальника.

— Это я их взял. Меркаде, мне надо было устроить Мо побег, пока его не отправили в камеру предварительного заключения. Мо никогда никого не убивал. У меня не было другого выхода, пришлось вас подставить.

— Мо не угрожал вам оружием?

— Нет.

— Вы сами открыли ему решетки?

— Да.

— Черт подери.

Адамберг откинулся назад в кресле, дожидаясь, когда Меркаде усвоит услышанное: обычно этот процесс не занимал у лейтенанта много времени.

— Ладно, — сказал приободрившийся Меркаде. — Уж лучше так, чем жить с мыслью, что ты отключился в комнате с автоматом. И если Мо не убивал старика, это было единственное, что вы могли сделать.

— Но я никому не мог об этом сказать, Меркаде. Один только Данглар догадался. В итоге вас, меня и Эсталера через неделю наверняка уволят. А я ведь не спрашивал вашего согласия.

— Это было единственное, что вы могли сделать, — повторил Меркаде. — По крайней мере, от моей сонливости будет какая-то польза.

— Без всякого сомнения. Если бы вчера вас не было в Конторе, не представляю, что бы я смог придумать.

Взмах крыльев бабочки. У Меркаде слипаются глаза, а Мо бежит в Техас.

— Так вы поэтому оставили меня вчера после работы?

— Да.

— Отлично. А то я не мог понять почему.

— Но теперь нам крышка, лейтенант.

— Разве что вы поймаете кого-то из сыновей Клермона.

— Вы так видите ситуацию? — спросил Адамберг.

— В общем, да. Мо — совсем молодой парнишка; если бы он надел те кроссовки, то сначала обернул бы шнурки вокруг ноги, а потом завязал бы их спереди. Я не понял, почему концы шнурков намокли в бензине.

— Молодец.

— Вы тоже обратили на это внимание?

— Да. А почему вы сразу заподозрили сыновей Клермона?

— Представьте, сколько бы они потеряли, если бы старик женился на прислуге и усыновил ее детей. Говорят, Клермоны-младшие не унаследовали от старика его дьявольского делового чутья и пустились в рискованные операции. Особенно Кристиан. Он азартный биржевой игрок, он прямо свихнулся на этом и за день спускал сумму, равную ежедневной выручке от нефтяной скважины.