Адвокат Империи 3

— Слушай, в целом материал, конечно хороший, — после недолгой паузы проговорил Пётр, — но…

— Но?

— В общем, без прямых доказательств я не уверен, что мой редактор пустит это в выпуск.

— Это с чего вдруг?

— Да ты сам на свой вопрос ответил. Про Стрельцова куча слухов ходит. Даже я их слышал.

— Ты о… — хотел было спросить, но даже не успел толком закончить, как Пётр кивнул.

— Да. Я слышал историю о его сыне. Мы тогда небольшую статью об этом выпустили. Если не ошибаюсь, парня на наркотики подсадила подружка, но с ней вроде ничего так и не сделали. Точнее не скажу, я тогда только пришёл в «Вестник».

— Видишь ли, дело в том, что я собираюсь вытащить всё это на свет. Всё его грязное бельё. Он сажает людей, Пётр. И ему вообще плевать, виновны они или нет. Большая это добыча или что-то мелкое, как в случае с Яной. Ему всё равно. Он отдаётся этому на все грёбаные сто десять процентов. И каждый раз добивается максимального срока для обвиняемого.

На самом деле, это была лишь вершина айсберга. Мы с Мариной узнали, что он даже несколько раз топил апелляции осужденных, фактически используя свои связи, чтобы заблокировать возбуждение нового процесса по пересмотру дела. И, наверное, я бы приплел и это сюда, но…

В общем, не смог. Да и не хотел, если уж честно. Какой бы скотиной он ни был, но делал свою работу просто великолепно. В семи случаях из одиннадцати за решёткой оказались по-настоящему мерзкие уроды, которых стоило запереть и выбросить ключ. Так что стоило признать: тут я с ним на одной стороне. Но вот другие четыре случая…

К нашему столику подошла девушка в форме ресторана и принесла пластиковый поднос с завернутыми в бумагу бургерами, картошкой фри и парой стаканов с лимонадами.

— Слушай, ты ведь не всегда так питаешься? — задал я вопрос, глядя, как бумага от жира на моём бургере стала уже практически прозрачной.

— А чё не так-то? — удивился он, освобождая свой от бумажного плена. — Вкусно же!

— Да я не спорю, что вкусно. Но если будешь и дальше так питаться, то сдохнешь лет этак в сорок от сердечного приступа. Если не раньше.

— Слушай, ты пришёл мне лекцию о пользе правильного питания читать? Или мы о работе поговорим?

— Ты давай не наглей. Я вообще-то о тебе забочусь.

— Ладно-ладно. Но я серьёзно. Что там с этим делом? Чего именно ты от меня хочешь?

— Слушание будет открытым. Послезавтра. Я хочу, чтобы ты присутствовал на нём с камерой и снял всё от начала и до конца.

— Ты ведь в курсе, что вы можете проиграть? — напомнил он мне.

— Я не собираюсь проигрывать, — ответил резче, чем хотелось бы. — И когда мы победим, я хочу, чтобы это дело освещалось в прессе. Хотя бы минимально.

— Скорее уж покрасоваться хочешь и имя своё засветить.

— А ты проницательнее, чем я думал, — не удержался от похвалы.

В целом он прав. Мне нужно нарабатывать репутацию. А для этого требовался шум. И чем больше, тем лучше. Только вот шум должен быть именно тем, который мне нужен.

— Хорошо, — после недолгих раздумий произнёс Пётр. — Думаю, это можно будет устроить. Запрет на ведение записи в суде есть?

— Нет. На этом слушании его нет. В целом им почти не интересуются. Все уже давно пришли к пониманию, что Стрельцов сажает людей. Сейчас, как бы смешно это ни звучало, вес Яны недостаточен, чтобы привлечь к этому делу хоть сколько-то большое внимание.

— Понял. Что ж, думаю, это будет интересно. Кстати!

— М-м-м? — промычал я с набитым ртом.

Он, к слову, прав оказался. Действительно вкусно. По крайней мере, мясо в этой булке оказалось отличное.

— Я хотел поблагодарить за ту инфу, что ты мне предоставил в прошлый раз, — признался Пётр. — Мы начали по ней расследование готовить, и редактор уже потирает руки.

— Ты ведь помнишь, что…

— Да-да-да. Не переживай. Оно выйдет только через несколько месяцев. И, естественно, никто кроме меня не знает, откуда взялась эта информация. Но уже сейчас я могу сказать, что статья будет отличная, думаю, мы неплохо поднимем на ней просмотры.

— Ну и славно.

Мы доели, ещё немного поговорили, после чего я со спокойной совестью вызвал себе такси и поехал назад на работу. Но до неё я не доехал. К моей радости, позвонил Громов и предложил встретиться. От такого, разумеется, отказываться я не стал и на ходу изменил маршрут для водителя.

* * *

— Ты опоздал. — Первое, что услышал я от ожидающего меня следователя, когда пришёл в тот парк, где мы встречались в прошлый раз.

Как и тогда, он сидел на скамейке. Всё в том же старом пальто и с недовольным выражением на лице.

— Час пик, — пожал я плечами в ответ. — Попал в пробку.

Громов хмыкнул, достал их кармана пачку сигарет и закурил. После чего вынул из-за пазухи пальто жёлтый конверт и протянул его мне.

— Держи. Это то, о чём ты просил.

Я пару секунд смотрел на него, после чего взял конверт, открыл и принялся просматривать бумаги.

— Вот ведь сука, — тихо выругался, прочитав первые несколько строчек.

Во-первых, как я и предполагал, никаким Леонидом Жирковым этот урод не был. Звали его Дмитрий Сергеевич Суханов. Двадцать четыре года. С фотографии в личном деле на меня смотрел тот же парень, которого я встретил в той лаборатории. Только волосы длиннее, чем в жизни, и на фото лицо немного более худое. В остальном — та же морда.

Во-вторых, понятия не имею, у кого именно Громов взял это досье, но у них имелась значительное количество информации на этого Суханова. И нет. До этого он полиции не попадался. Просто его вели по другому делу, вот данные и собрали. Если верить им, то работал он на какого мужика по фамилии Ахматов. Другой информации тут не было. То есть она была, но, видимо, перед тем как передать её Громову, кто-то старательно закрасил определённые абзацы чёрным маркером.

Но самое важное я узнал от самого Громова.

— Звонок был не случайный, — сказал он, дымя сигаретой.

— В каком смысле? Я думал, что он был анонимный.

Услышав меня, следователь расхохотался и затем закашлялся. Видимо, сигаретный дым не в то горло попал.

— Ага, конечно, — хмыкнул он, выкидывая сигарету в урну. — Анонимный. Три раза.

— А поподробнее?

— Последние две-три недели тут вроде как небольшая война намечается, — произнес Громов.

— Это в каком смысле?

— Да в самом прямом, — буркнул он. — Давно уже намечалась. Кое-кто хочет перераспределить влияние, так сказать. В городе заправляют несколько фигур, и Ахматов, скажем так, один из тех, кому не повезло. Позиции у него сейчас самые слабые из всех. Вот его и хотят задавить и поиметь с этого территорию, влияние и деньги. Начали примерно две или три недели назад. Я тогда сначала подумал, что Даумова как раз по этой причине и грохнули. Он был человеком одного из тех, кто зарится на районы и бизнес Ахматова.