Адвокат Империи 8

— Кто ты?

— Я уже сказал тебе…

— Не, я не в этом смысле, — махнул рукой.

Подошёл к столу, оставляя за собой круги на водной поверхности, по которой ступал. Отодвинул стул и уселся на него.

— У тебя имя-то есть?

— У меня много имён. — Мой собеседник вновь пожал плечами. — Даже у вас, у людей, есть целая куча их для таких, как я. Только вот ни одно не соответствует действительности.

— В каком смысле?

— Всем, кому альфары даровали связь с источником их сил, достались свои… компаньоны, назовём их так. Кому-то посильнее. Кому-то послабее. Кому-то поумнее. Кому-то поглупее. Но мы есть у всех. Разумовским достался я и не скажу, что безмерно рад этому факту.

— Почему?

— Работать пришлось, — вздохнул он. — И довольно много. А я этого не люблю…

— Потрясающе. Ленивый дух. Кто бы мог подумать…

— Если я получаю удовольствие от праздности, то что, мне теперь от стыда умереть? — засмеялся мой собеседник. — Но сейчас это не так уж и важно. Видишь ли, суть в том, что так уж вышло, но даже после того как Разумовских пустили под нож, я всё равно остался… в общем, по-прежнему привязан к этому миру.

— Из-за меня?

— Не только, — кивнул он. — И я был бы очень счастлив, если бы это наконец закончилось.

— То есть если я наконец умру, — сделал вывод. — Ясненько. Ну тогда, извини за каламбур, карты тебе в руки.

— Что, просто так примешь свою судьбу? — удивился он.

— А какой у меня есть выход? — не стал кривить душой. — Я не фаталист, но и глупыми иллюзиями не страдаю. Раз я здесь, а ты сам сказал, что не даёшь им меня откачать, значит, в твоих же интересах сделать так, чтобы этого не случилось.

— И что? Не будет угроз? Мольбы о пощаде? Обещаний сделать всё что угодно, лишь бы я оставил тебя в живых?

Честно говоря, вопрос совсем не простой. Какой-то части меня хотелось бы этого. Очень. Но… падать на колени и умолять, чтобы он милостиво позволил меня спасти? Нет, спасибо, конечно, но нет. Просто так этого не сделают. Что-то потребуют взамен. И я примерно даже понимал, что именно.

А становиться собачкой на побегушках у голоса в своей голове — первый шаг к шизофрении.

Жаль, конечно, что всё так получилось. Особенно мне было жаль Ксюшу… Наше дело? Да, не доведу до конца, но хотя бы смог помочь Лизе избавиться от её бремени, что уже не так уж и плохо. Надеюсь, после этого она сможет обрести место в этом мире и нормальную жизнь.

Что ещё? А, да. Точно. Настя. Ну тут хоть уйду непобежденным. Не видать ей реванша, хех.

— Нет. Не буду. И что?

— Что «что»?

— Сколько у меня ещё времени?

— На одну партию хватит, — хмыкнул мой собеседник и вновь с шелестом перетасовал карты. — Так что? Сыграем?

— Давай. Хотя… погоди-погоди, дай угадаю. Сейчас ты предложишь мне что-то вроде «моя жизнь за небольшую услугу», так? Если выиграю, то…

— А ты сам-то хочешь жить? — вдруг спросил он меня, сбив с мысли.

— Глупый вопрос. Все хотят.

— Ой ли, — покачал он головой. — Ой ли, Александр?

— Ну, лично я очень хочу, — пожал плечами. — Но, похоже, в этот раз это решаю не я, так что…

Он вдруг расхохотался.

— Поверить не могу. А ты действительно забавный. Поразительно, из всех, кого закинуло в этот мир, кровь Разумовских пробудилась именно в тебе. Это даже как-то… иронично.

Мой мозг вдруг зацепился за его слова.

— Ты сказал, что «из всех», — повторил я его же фразу. — Из кого «из всех»?

— Ну ты же не думал, что ты единственный кому повезло попасть сюда, — удивился он. — Или же… хотя подожди. С чего бы мне вдруг удивляться. Люди поразительно эгоцентричны. Даже люди из других миров. Разумеется, ты подумал, что единственный такой! Конечно же!

— Что ты имеешь в виду?

Он наклонил голову, и зеркальная поверхность его «лица» посмотрела на меня моим же собственным отражением.

— Видишь ли, Александр, так уж вышло, что не ты один умер в удивительно подходящий или не подходящий по времени момент. Тут уж каждый будет выбирать сам. Или что? Уже успел нафантазировать, что ты избранный? Что ты такой невероятно уникальный, что вселенная, бог или ещё что-то решило дать тебе второй шанс?

— Ну… немного, — со смехом признался я.

— Ну пребывай в своих весёлых фантазиях и дальше, — хохотнул мой собеседник. — Истина же такова, что все вы попали сюда по издевательской воле ублюдского случая. Ну и немного чужой воли, которая получила совсем не тех, кого ожидала. Ну? Что скажешь теперь, когда твои фантазии об избранности разбились в прах?

В ответ я лишь пожал плечами.

— Ну а что я могу сказать? Век живи — век охреневай. Я всего лишь адвокат. Был им. Умер им. Снова им стал. И, похоже, снова им умру. Я такое дело, конечно, опротестовал бы, но не думаю, что тут судья на моей стороне.

Он несколько секунд смотрел на меня, после чего, кажется, удивлённо покачал головой.

— А ты забавный.

Карты в его руках зашелестели в последний раз. Мой собеседник протянул руку и положил колоду на стол между нами. Затем щёлкнул пальцами, и половина колоды исчезла.

— Во что играем? — спросил я его.

— В мою игру, — усмехнулся незнакомец. — Ты её не знаешь, но правила будут просты. Мы будем брать карты по очереди. Всё, что до восьмёрки, равно нулю, так что я их убрал, чтобы не мешали. Начиная с восьмёрки, карты будут иметь фиксированное количество очков от восьми до четырнадцати. Взял карту — открываешь её. Тот, кто по прошествии десяти ходов наберёт больше очков, — проигрывает. Всё понял?

— Открываем карты по очереди. Ранговыми считаются с восьмёрки. Очки с восьми до четырнадцати к тузу. Кто после десяти ходов набрал больше очков, — тот проиграл. Я ничего не упустил?

— Всё верно.

— На что играем?

— Прости?

— Ты сказал, что я азартный человек. И в чём-то ты прав. Играть просто так, на интерес, да ещё и последнюю игру в соей жизни… как-то обидно.

Я не мог видеть его лица за зеркальной маской, но почему-то в эту самую секунду был уверен, что он улыбается.

— Если бы ты не сказал об этом, то, признаюсь, я бы немало расстроился, — проговорил он. — Что ж. Хорошо. Думаю, что мы оба знаем, что ты хочешь получить в качестве ставки. Выиграешь — получишь жизнь.

Я усмехнулся и покачал головой.

— Я настолько предсказуем?

— Все хотят жить, ты сам это сказал. Выиграешь — я перестану мешать твоим друзьям тебя спасти. А там уж как повезёт. Не от меня зависит. А если проиграешь…

Он пожал плечами.

— Проигрыш — это проигрыш. Тут уже ничего не попишешь.