Адвокат империи

— Нихрена ты не сделаешь, — отмахнулся я от её слов. — И не надо так зло на меня смотреть. Тебе прекрасно известно, что маленькие вольности сходят тебе с рук только потому, что всем плевать на отдел «pro bono». Вот только если я сейчас устрою тут бучу, как думаешь, повезёт тебе в таком случае?

Не повезёт. Уж я-то это знал. Пришлось, правда, попросить Лазарева достать мне её личное дело. А что? В его же интересах, чтобы я не вылетел отсюда со свистом, а показал себя. Так что очень и очень хорошо знал, что у неё есть уже три официальных предупреждения. Получит четвёртое — и снизят зарплату. А если верить уставу фирмы, то пятое может стать для неё последним.

— Так что? Идёшь?

В этот момент я подумал, что она бросится на меня. Столько злости во взгляде и эмоциях, что просто жуть.

Но вместо этого она зло схватила свою сумку.

— Ладно, придурок. Поехали…

* * *

Барон Григорий Алексеевич фон Штайнберг. Глава рода Штайнбергов. Наполовину немцы. Наполовину русские. Довольно старый род, бывший одно время весьма влиятельным. Да только то время давным-давно прошло. Сейчас они влачили весьма жалкое существование, пытаясь балансировать на грани показного богатства и банкротства, которое к ним подкрадывалось с упрямством идущего за раненым лосем волка.

И наше дело было связанно именно со Штайнбергами. Точнее, не с ними напрямую, а с жилищной компанией, которой они единолично владели.

Вот смотрел я на бумаги и пытался понять. Всего пятьдесят лет назад они были одним из богатейших баронских родов в Империи. А сейчас у них в загашнике имелась всего одна жилищная компания, контролирующая жилой квартал на окраине города, и небольшая сеть магазинов где-то в Москве и Твери. Всё. Как? Как они умудрились всё просрать?

С другой стороны, вопрос риторический. Не так уж сильно меня это волновало.

Мы с Мариной сидели на заднем сиденье такси. Машина отвезла нас через весь город в небольшой спальный район. Совсем не в тот, который, к слову, принадлежал Штайнбергам, а другой. Муниципальный. Он предоставлял временное жильё малоимущим семьям.

А, как известно, нет ничего более постоянного, чем временное.

И, глядя в окна на небольшие трёхэтажные старые панельные дома, я вдруг преисполнился чувством благодарности к Лазареву. Да, пусть у нас с ним имелось двустороннее соглашение, но это всё равно был не повод давать мне квартиру в одном из «своих» кварталов.

Там всё было чистое, новое и ухоженное. С хорошо продуманной инфраструктурой. Особенно мне понравилась сеть небольших кофеен, которые находились на первом этаже почти каждого жилого дома. Кайф. Вышел, зашёл, взял стакан вкусного и, что главное, недорогого и свежего кофе и помчал на работу. Есть у меня подозрение, что эти заведения, как и все остальное в том районе, так же принадлежали Лазаревым. Звучало это более чем логично.

К чему я это? К тому, что нет ничего лучше для понимания ситуации, чем контрасты. Старые и грязные стены с осыпавшейся штукатуркой. Давно не мытые улицы между домами. Вместо приятных, кафешек и булочных, как у нас с сестрой в районе, здесь пара подвальных магазинов, работающих двадцать четыре на семь.

И ведь таких районов вокруг столицы полно. Сейчас эту ситуацию пытались исправить, расселяя подобные районы и предоставляя их жителям новое жильё. Хорошее начинание, если так подумать. Но что делать тем, для кого эта дыра и стала тем самым «новым жильём»?

Машина остановилась рядом с одним из домов. Он выглядел не лучше и не хуже остальных. Точно такой же обветшалый и грязный, как и другие. Мы выбрались наружу, и я попросил водителя подождать нас, подкрепив обещания купюрой в сто рублей. Дороговато, конечно, но мне совсем не улыбалось потом отсюда пешком уходить.

— Господи, ну и дыра, — выдала своё ценное замечание Марина, оглядываясь по сторонам.

— Рад, что ты заметила, — сухо произнёс я, глазами найдя номер дома и убедившись, что это именно тот, который нам нужен. — Пошли, нам сюда.

Мы зашли в подъезд и поднялись на третий этаж по годами не видевшей мокрой тряпке лестнице. Запахи затхлости, сырости и чего-то явно подтухшего тоже не доставляли удовольствия. Мимо нас спустилась пара мужиков, от которых так несло перегаром, что поставь рядом с ними растение в горшке — и оно сдохнет уже минут через пять. Проходя мимо, пьяницы похабно облапали глазами Марину, отчего та быстро спряталась у меня за спиной.

Похоже, что она не так уж и часто имела дело с этой «стороной» столицы. Это тебе не маникюр в салонах центра делать. Тут его сделают в лучшем случае кривыми ножницами. Если вообще пальцы не сломают.

Нужная нам квартира находилась в самом конце коридора. Подойдя, я постучал. Затем постучал ещё раз. Из комнаты слышался детский плач.

— Слушай, ты уверен, что это хорошая идея? — нервно спросила Марина, оглянувшись назад, видимо, в поисках потенциальных грабителей и насильников.

— Уверен, — отрезал я. — Ты хоть виделась со своей клиенткой?

— Я с ней по телефону разговаривала, — как-то неуверенно ответила Марина.

— Угу. Зуб даю, что этот разговор не продлился больше двух минут.

Короткая реплика заставила её покраснеть, а эмоции сразу же выдали.

— Да что ты вообще…

Её тираду прервал щелчок дверного замка. За ним ещё один. И ещё два. Дверь со скрипом приоткрылась, и наружу через узкий проём выглянула женщина лет тридцати пяти.

— Да? — неуверенно спросила она, буквально излучая настороженность, подозрительность и даже тревогу.

— Здравствуйте, — поздоровался я, натянув на лицо самую дружелюбную и располагающую к себе улыбку, на какую только был способен. — Я Александр Рахманов. А это Марина Скворцова. Мы из фирмы «Лазарев и Райновский». Я звонил вам по поводу встречи этим утром.

В её эмоциях появилась то, что больше всего подходило бы под определение «облегчение».

— Д… да. Да! Я вас помню.

— Можно мы зайдем?

— Да, конечно.

Он отошла, открывая дверь шире и пропуская нас внутрь.

Всё оказалось даже хуже, чем я предполагал. Однокомнатная квартира с крошечной кухней и такой же маленькой ванной. Сколько здесь? Метров двадцать пять квадратных? Да, наверное, даже поменьше будет. И в этом вот жилище жила наша клиентка вместе с тремя детьми.

— Проходите, пожалуйста. Если хотите, я могу налить чаю.

— Да нет, — нервно брякнула Марина. — Мы как-нибудь обой…

— Спасибо, Светлана, мы с удовольствием выпьем, — перебил я её, схватив за локоть.

Но раньше, чем мы смогли пройти на кухню, из комнаты выбежали двое детей. Мальчишка и девочка лет семи. Любопытные мальцы тут же загалдели, уставившись на нас, а за их спинами пряталась совсем уж мелкая девчушка лет четырёх или трёх. От всех троих разило любопытством напополам с лёгкой опаской. Но любопытство оказалось куда сильнее.