Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

– Ч-что? Ч-то надо? – промычал он, пытаясь разглядеть лица нападавших.

– Попался, ублюдок? – прозвучал не то вопрос, не то утверждение. – Выполз-таки из своей норы, крыса.

Его развернули, и он опять ударился о капот, но теперь уже своей задней частью. Зато он мог различить лица нападавших. Это были два молодых паршивца, абсолютно ему незнакомых: маленький и коренастый, а также худой и долговязый, «гамбургер» и «макаронина» (такая мысленная аналогия пришла внезапно на ум Дворецкому). Было странно, что незнакомцы вели себя так, словно их связывали с ним какие-то давние счеты. Но Влад

мог сказать определенно, что эти рожи он видел в первый раз.

– Где деньги? – пробасил Гамбургер.

– Гони бабки, придурок, – пискнул Макаронина.

– Какие деньги? – задал резонный вопрос Влад.

– Он что, издевается? – удивился Гамбургер.

– Да, он издевается! – подтвердил Макаронина.

Дворецкий ощутил крепкий удар в солнечное сплетение. Унылый двор вдруг заполнился ярким светом. Причем солнц было несколько, и все они бешено вращались вокруг Влада по замкнутой траектории.

Даже через боль долетел до него голос его мучителей:

– Ты задолжал деньги хорошему человеку, не отдашь – дух вышибем! Машину спалим! Дом взорвем!

– Слушай, а не забрать ли нам долг машиной? Гляди, какая тачка! – сказал один. – Отдадим часть Тофику, а остальное себе оставим.

– Да, а через полчаса тебе наденут браслеты, – остудил его пыл второй. – Забыл, что ли, кто его мать?

– А если мы его в помойку головой – и поминай, как звали?

– А об этом был уговор?

– Кажется, нет.

– Давай тогда действовать по инструкции.

– Давай.

Влад получил еще удар, на этот раз в пах, и согнулся пополам. Долговязый ударил его по хребту, и Дворецкий упал ничком в осеннюю грязь.

– Не бейте, – прохрипел он.

– Что он сказал? – спросил Гамбургер.

– Он просит оставить его в покое, – пояснил Макаронина.

– Нет ничего проще, парень, – заверил его крепыш. – Верни деньги и спи спокойно. Твой друг будет ждать тебя по известному адресу в дни игры.

– А он не сказал, могу ли я рассчитывать на рассрочку долга?

– Он сказал, что ты – богатый сукин сын, а мать у тебя – королева. Стало быть, скидки тебе не нужны.

– Но мать выдает мне только мелочь на мороженое, – взмолился Влад. – Ну, хотите, проверьте мои карманы. Клянусь, вы найдете там медяки.

– Не выпендривайся, урод, – посоветовал Макаронина. – Есть много вещей, которые можно легко превратить в деньги: золото, украшения, старинные вещи.

– Но у меня нет украшений и нет золота, – завопил Влад. – Все, что было можно, я давно отволок в скупку.

– У тебя есть машина.

– Но я не могу так просто ее продать. Я езжу по доверенности.

– Машину могут угнать.

– Не дай бог!

– Дурак! – в сердцах выругался Гамбургер. – Это ты матери расскажешь про угон, а сам тихонько передашь ключи и документы кому нужно. Никто ничего и не заподозрит. Таких случаев сейчас происходит – жуть! Пошел в киоск за сигаретами, вернулся, а машина тю-тю!

– Да не горюй. Тебе старуха новую купит, – обнадежил Макаронина.

– Знали бы вы ее! Купит она, как же. Держи карман шире! Скупая до жути! – надул губы Влад.

– Тогда жди наследства, дурачок! – хихикнул крепыш.

– А может, тебе ее того? А? – спросил долговязый.

– Убить? –

расширил глаза от ужаса Дворецкий.

– Ну, зачем так сразу валить, – глубокомысленно заметил Гамбургер. – Со старым человеком что угодно может приключиться. Например, она подвернет ногу на лестнице или объестся снотворного. Готов спорить, у нее таблеток полная тумбочка.

– Вообще, так оно и есть, – мотнул головой Влад.

– Ну, так может же она местами что-нибудь переставить, а потом лишку принять. Уснет, а проснется уже в раю!

– Нет, вариант с машиной мне нравится больше, – сказал Гамбургер.

– Да и мне тоже, – согласился Макаронина.

– Ему решать!

– Точно, ему.

Они ударили еще по разу бедного Влада, но уже без злости, а так, скорее для протокола.

– Думай давай, – сказали они ему напоследок и растворились в темноте ночи…

Вечером, пробравшись тайком на кухню, Влад сосредоточенно изучал содержимое заветного ящичка. Баночек и вправду оказалось много, а еще были какие-то склянки, ампулы и коробочки. Дворецкий взял в руки первую попавшуюся пластиковую упаковку, отвернул крышку и принюхался – ничем не пахнет! Взял другую, высыпал на ладонь несколько желеобразных капсул, коснулся одну языком – безвкусно. На всякий случай сплюнул. Названия лекарств были для него как китайская грамота. Он поискал на полке коробочку с надписью «Снотворное», но так ничего и не нашел. Может, оно должно было называться как-то иначе?

* * *

– Так, одна красная, две желтые, две белые – одна из этой баночки, другую надломить пополам. Половинку сберечь до следующего раза, – бормотала Настя, привычными движениями составляя утренний набор лекарств. – Так, сегодня суббота. Значит, вместо желтой таблетки нужно давать одну капсулу. Так, что ли?

Руки девушки дрожали, плохо слушались, но всему были свои причины. Настя шмыгала носом, думая о предстоящем визите к Дворецкой. Не хватало еще, чтобы старая дама увидела набегающие на глаза своего личного секретаря слезы.

Она положила лекарственный набор на поднос, поставила туда же бутылочку с минеральной водой и двинулась в путь.

К удивлению Насти, Дворецкая оказалась не в кабинете, как ожидалось, а сидела за столом в гостиной в обществе доктора. Пирогов при виде Анастасии мигом подобрался и взглянул на нее так, как ястреб смотрит на добычу. Девушка взгляд «старого друга» проигнорировала, а, поставив поднос на стол, приступила к обычной утренней процедуре. Для начала она весьма ловко измерила Дворецкой давление.

– Немного понижено, но это не беда, – сказала она. – Выпейте чашечку крепкого зеленого чая, и все придет в норму.

– Способная ученица? – улыбнулась Вероника, должно быть, ожидая ответной реакции Пирогова.

Но Ивану Васильевичу несносно было находиться в обществе самозванки, не то что выслушивать комплименты в ее адрес. Он окинул взглядом поднос.

– Так, посмотрим, все ли на месте? – Он нацепил на нос очки. – Это есть. И это тоже. А тут что? – Он поднес к глазам таблетку белого цвета, пошевелил губами, а потом заорал так звонко, словно публика, к которой он обращался, была сейчас не рядом с ним, в гостиной, а в холле третьего этажа.

Поделиться с друзьями: