Адвокат под гипнозом

Она распустила шнурок на кофточке и задрала юбку, чтобы доктор мог видеть ее стройные ноги.

– Вам жарко? – спросил он, не подозревая подвоха.

– Очень, – призналась она.

Тогда он придвинул к ней вплотную вентилятор, который едва не снес ее с кушетки. В конце концов Эдика решила, что Левицкий просто боится ее мужа…

Сегодня доктор поговорил с ней о групповом сеансе. Впервые услышав этот термин, Эдика оживилась. В самом звучании этого слова ей уже слышалось что-то близкое, но, к сожалению, позабытое. Однако, впервые оказавшись на сеансе, она была глубоко разочарована. Трое мужчин, сидящих напротив нее, были погружены в свои мысли и словно не замечали, насколько глубок вырез ее декольте. «Березовые чурки!» – обиделась про себя Эдика, поправляя на лице дурацкую маску, которую по настоянию доктора пришлось надеть. Хорошо хоть, что ее роскошные губы выставлены напоказ.

Но Центурия поначалу был категорически против этой затеи.

– Нет, доктор. Там будут мужчины. Ей станет только хуже.

– Это не усугубит ее положения, – проговорил Левицкий с мягкими интонациями в голосе. – Вы ведь хотите излечить ее от других мужчин, верно? Или, может, у вас есть другой вариант? Вы, конечно, можете заковать ее в кандалы, запереть в комнате на всю жизнь. Но это не выход. Нужно выводить ее в свет, но только под контролем. Где это получится лучше, чем под тщательным присмотром специалиста?

– Вы будете следить за ней? – с сомнением в голосе произнес Нико. – Может, все-таки лучше, если я пришлю на ваш сеанс парочку проверенных людей? Даю слово, они не будут мешать.

– Ну что вы! Это нарушит атмосферу доверительности, – возразил доктор. – Кроме того, у нее на лице будет маска.

– Маска? – заинтересованно произнес Центурия. Откровенно говоря, он предпочел бы непрозрачный футляр с амбарным замком. Но делать нечего. Он согласился…

– Что вы думаете о вчерашнем заявлении Агента? – спросил Левицкий. – Насчет гибели профессора.

Эдика подняла брови.

– Может, он и прав. Кто теперь узнает?

– Почему вы так думаете? Неужели вы предполагаете, что старого Лиса мог кто-то убить? – Доктор старательно скрыл свое изумление.

– Старикашка мог пострадать за любовь, – заявила Фиалка.

– Объяснитесь, пожалуйста.

– Все очень просто. Он влюбился в женщину. Та не ответила ему взаимностью. Все кончено. Он уже труп.

– Вы думаете, что эта женщина толкнула его под колеса?

– Нет, конечно, – поморщилась Эдика. – Это сделал другой мужчина, который ревновал свою женщину.

– Но позвольте, единственная женщина в нашей группе – это вы, – напомнил ей доктор.

– Ну и что из того? – лениво произнесла девушка, расстегивая пуговицы на блузке. – Можно, я скину кофточку?

– Да, конечно, – рассеянно произнес доктор, предаваясь своим мыслям, но, увидев красный кружевной бюстгальтер пациентки, мигом пришел в себя. – Что вы, Фиалка! Мы же говорили о том, что не стоит смешивать профессиональные и личные отношения!

– Я лично не против некоторого смешения, – проговорила она. – Ну же, доктор, сюда никто не зайдет без разрешения.

Она запустила руку себе под юбку.

– Значит, вы считаете, что старый профессор был влюблен в вас? – спросил он, и Эдика, оставив свои забавы, вновь уставилась на него.

– Разумеется, доктор. Вы видели, как он смотрел на меня? Ему определенно хотелось зажать меня в углу.

– Неужели вы считаете, что все мужчины смотрят на вас, как на сексуальную игрушку?

– Да, конечно. – Она была удивлена. – А как же еще? Вы что, не считаете меня сексуальной?

– Вы – очень привлекательная молодая женщина, – осторожно заметил он. – Но неужели вас никто не любил по-настоящему?

– Но тогда сделайте это, доктор! – Эдика изогнулась, как кошка.

– Я имею в виду другую любовь, – произнес он, словно не замечая ее призывной позы. – Вы любите, когда вам говорят приятные слова?

– Да, конечно, – произнесла она изумленно.

– Когда вам дарят цветы и говорят, что вы самая-самая?

– Да. Но мне всегда попадались другие мужчины, – напомнила она. – Все хотели одного и того же, только одни из них делали это быстро, а другие только после долгих вздохов и предисловий.

– Значит, все ваши мужчины были одинаковы?

– Как под копирку!

– А вы задумывались, почему?

Почему? Она была так удивлена, что даже запахнула кофту. Что за странная затея – задавать ей такие неожиданные вопросы?

– Вы думаете, потому что я сама такая? – спросила она его, как растерянная девочка.

– Делайте выводы…

Глава 10

Ролан открыл глаза и с удовольствием обнаружил рядом прелестную молодую женщину. Обняв руками подушку, она спала. Солнечные зайчики плясали на покрывале, запутывались в локонах ее волос, щекотали щеки. Она стряхнула их рукой и наконец открыла глаза. Он смотрел на нее, приподнявшись на локте.

– Что-то случилось? – Она взглянула на него, а потом на часы. Было всего лишь семь утра.

– Все хорошо. У нас еще бездна времени да того, как…

Она протянула к нему руки и обняла за шею. Ему не нужно было намекать дважды. Он был молод и силен, да еще и слишком нетерпелив для того, чтобы сдерживаться. Может быть, когда-нибудь, когда им обоим будет уже за сорок, их страсть остудит время и они будут проводить время в постели по-другому, за долгими разговорами и телевизором. Но сейчас они молоды и счастливы тем, что им есть чем заняться помимо скучных бесед.

Но она вдруг внезапно ойкнула и отстранилась от него.

– Что такое? – спросил он, насторожившись.

На ее лице появилась счастливая улыбка.

– Ты слышишь? Кажется, проснулись дети. Не будем портить их нравственность и отложим занятия любовью на вечер.

Он прислушался. Действительно, в соседней комнате послышался шум и какая-то возня, а затем две пары босых ножек стремительно пробежали по коридору. Дверь спальни открылась, и в щель заглянули две хорошенькие мордашки, похожие друг на друга как две капли воды. Увидев, что родители уже не спят, девчонки взвизгнули и с разбега запрыгнули к ним на кровать.

– Анна! Мария! Ну, что вы! Прекратите баловаться, – закричали родители, но уже через минуту в веселой возне на кровати было не разобрать, где кто. Взлетали вверх подушки, мелькали голые пятки, розовые пижамки. Ролан рычал, изображая тигра, а девчушки заливались хохотом. Жена сердилась, но понарошку, потому что сама обожала эти утренние часы, наполненные весельем и нежностью.

– Папа, а где подарки? – закричала одна из девчонок, смешно коверкая слова.

– Где? – подхватила другая.