Адвокат вольного города 3

— Заткнись, не мешай думать.

Он дёрнулся, скрипнул зубами, но замолчал.

Задумчиво посмотрел на Филина. В межмирье мне было очень плохо, гораздо хуже, чем на Изнанке, где я мог без проблем гулять часами и днями напролёт. Тяжесть свинцом наваливалась на грудь, морозно немели губы, каждый вдох давался с некоторым трудом, голова соображала плохо, ещё и в груди периодически колет.

— Рассказывай, кто вы такие, сколько вас, где базы, вещества, деньги, ценности, имущество, документы, транспорт, оружие.

— Ну наконец-то, — Филин как-то удовлетворённо тряхнул перьями и довольно заворчал, — А то я думал, будешь в бирюльки играть. Действуй! Я присмотрю, как смогу, за тем, чтобы тебя не пришибли, а с тебя — миллион для родни.

— Хрена себе расценки! Вообще-то, им теперь тут опасно станет, наркоши захотят до меня добраться, пришибут их. Ты бы лучше поговорил с моим беспардонным патриархом, чтобы они быстренько срулили в гораздо более безопасный Челябинск или Оренбург?

— Хочешь моими крыльями от родни избавиться? — саркастически усмехнулся Предок. — Эта банда — результат твоих действий и вина целиком на тебе. И вот это вот «я же не знал» в расчёт не принимается. Он тебе сейчас всё расскажет, а потом тебе придётся заняться вторым.

— А что мне второй? — нахмурился я.

— Он вышел на первый слой на Изнанку и топчется в нерешительности, потому что его босс пропал. Вошли двое, вышел один. После получения информации, ты должен его убить.

Филин красноречиво указал за ружьё, которое всё это время висело у меня на плече.

— Слышишь, птица божия, а больше я тебе ничего не должен? — искренне возмутился я.

— Боишься убивать? — угрюмо-разочарованно нахохлился Предок.

Пленник всё это время смиренно ждал.

— Меня больше устраивает, чтобы они все скопом отправились на каторгу. Ты не забыл, я адвокат и уже только поэтому как-то склонен к сравнительно законным мероприятиям?

— Ты уже убивал, — упёрто упрямился Филин. — Мне и так осточертело, что мой клан не имеет ни одного охотника или героя, одни осторожные плоскозадые просаживатели уютных кресел в душных безопасных кабинетах.

— Я никого не убивал!

— Да ладно! А тот громила, которого ты бросил на Изнанке, прекрасно осознавая, что он умрёт без артефактной защиты?

— Я же предлагал ему сдаться мне и вытащил бы. И вообще это называется не «убийство», а «оставление в опасности», статья сто двадцать пятая.

— А те, кого совершенно не задумываясь, навешивая на тебя определённый долг, пристрелил ради тебя подопечный Койота? Или считаешь, что раз рука не твоя, значит, она чиста? А парень, которого ты могучим пинком скинул со скалы меньше часа назад? Или упавший в скальную складку под воздействием иллюзии?

— Самозащита, то есть, всего лишь, необходимая оборона, статья тридцать семь.

— Да хватит уже прикрываться своими человеческими законами, придуманными такими же ничтожествами, как ты!

— Да пошёл ты на хер, голубь мира!

— О! Какие мы смелые! А не боишься, что я тебя прихлопну? — не на шутку разозлился Филин и распушил перья.

— Не боюсь. Ну убьёшь — и убьёшь. Что-то в этом мире меня постоянно пытаются прибить. Устал я бояться. И потом, видел я остальное семейство, они качественно слабее меня.

— Кроме вашей младшей, у неё большой потенциал.

— Но её же все остальные ни в хрен не ставят!

— А вот ты и поговори с ней. Она единственная, кто хочет пойти учиться в академию на охотника. И именно она может стать новым патриархом и ослепительно яркой звездой на древе рода, — вроде бы чуть мечтательно успокоился Филин.

— Я-то поговорю. Но вот ты со мной тоже не перегибай, лады? Я тебе не пацан беспорточный и не кукла на шарнирах. Я и так в бешенстве от того, как ты меня тогда закинул на второй слой. Я два дня гулял, пару раз чуть не подох.

— Это было достаточно весело и даже чуть-чуть отвлекло меня от скучной бренной сути вашего мира.

— В гробу я видал такое веселье!

— Я покровитель вашего рода и сам буду определять, как с вами обращаться.

— И всё равно, мы тебе не зверушки в загонах. Тем более, как я погляжу, ты только со мной и общаешься.

— Тебя ещё можно растормошишь. Так что по второму, застрелишь его?

— Ну… Давай честно, одно дело застрелить человека, когда защищаешься, а другое — выйти на Макарьевскую Изнанку и подло завалить его, как беспомощного слепошарого лося безрогого… Да ведь мне даже в монстров стрелять жалко, это ж простые твари, которые до моего появления мирно пасутся на своих лугах.

— Большинство нападающих — хищники, — непонимающе насупился он. — А этот вообще, палач, именно он выжигал бы в тебе дырки до костей, даже когда ты признался бы, что попал в тело Аркадия из другого мира. Он испытывает удовольствие от боли другим.

— Не суть. Короче, хочешь как хочешь, но я прошу тебя разобраться с ними двумя, — я показал на безвольного главаря, который смиренно висел на магических опорах.

— Ладно уж, разберусь. И даже сэкономлю тебе время, сделаю перенос его памяти, будешь знать о его банде всё, что знал он. Это, правда, будет немного больно.

— Потерплю.

— С тебя в таком случае разговор с младшей сестрой. За это разберусь с ним и вторым придурком.

— И желательно без крови.

— Да что ж вы за вырожденные потомки такие? — возмутился Филин. — В былые времена убить кого-то и не понести наказания было за счастье! Да твои предки именно ради этого и стали учить юриспруденцию, чтобы никогда ни за что не нести наказание. Кровушки проливали, мама дорогая!

— Охеренный исторический факт. Не, всё-таки как же я рад, что приёмный!

— Ладно, если хочешь бескровно, то закину этих подальше. В Мексику! Они раньше, чем через год, оттуда точно не вернутся, если вообще не трудоустроятся в картелях. Давай теперь с твоим паразитом разберёмся.

— С кем?

Он усмехнулся, а я вдруг почувствовал острую боль в груди, словно кто-то вгрызался поглубже мне под ребра, в верхнюю часть лёгких.

Хотя… Что значит «словно»?

Магическое зрение, которое я за всей этой беготней не применял, показывало, что у меня глубоко под кожей сидит здоровенное хищное насекомое. Как я мог бегать с такой дыркой в груди и не замечать? Просто находится «оно» не в моем физическом теле, а в энергетическом, в той его части, что управляет магией и взаимодействует с Изнанкой. Глазом, то есть обычным зрением, он не виден, но магическим… Простить меня могло только то, что было много других срочных дел, например, многочисленные на сегодня попытки не подохнуть раньше времени.