Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Адвокат вольного города 8
Шрифт:

Секретарь резво вскочил и подбежал к председателю и стал активно что-то шептать.

— Заявляю, а если точнее, то уже сделал это предварительно и письменно, что являюсь наследником покойного Вьюрковского. Единственным и полноправным.

— С чего это? — недовольно вскрикнул Кнышский.

— С того, что покойный так любил своего родственника, то есть меня, что оставил мне в наследство всё, что мог оставить. По нотариально удостоверенному завещанию, копию которого я представил.

— Руководитель нотариальной палаты, могу я Вас попросить? — Гриф уделил и мне, и поляку

лишь мимолётный взгляд, и поманил к себе руководителя нотариального сообщества.

Главный нотариус подошла и наклонилась к Грифу, кивнула и взяла у него документ, чтобы суетливо выскочить из зала.

— Да с каких таких хренов он родственник?! — распалённо вскочил Кнышский со своего места. А я не смотрел на него, я смотрел на Гадюкину, потому что она теперь взирала на меня изучающе, будто впервые видела.

Взгляд её словно говорил, что она взвешивает, оценивает, насколько я потяну новый для себя статус.

— Успокойтесь, Вацлав, такой он родственник. Филиновы — один из первоначальных родов города. Так сказать, основатели, — бросил ему Гризонов через проход и сел, устроив руки в пирамидку.

Вообще на людей надо смотреть. Старик Гризонов сел с выражением — я вам помог, чем мог, а теперь я буду просто зритель и наслажусь славной грызнёй.

— Хренов деревенский Мейфлауэр! — глаза поляка пылали гневом.

— Ну, так вышло и да, Филиновы, среди прочих жили и перероднились с остальными, как это в своё время сделали и Кнышские, — умиротворительно кивал головой старенький секретарь.

— А как так вышло, что Амвросий Дмитриевич решил пойти к челябинскому нотариусу? — впервые Гриф обратился ко мне.

Улыбка скользнула по моему лицу. Воспользовавшись тем, что меня вытягивали на диалог, я привычно нырнул в знакомую себе стезю публичного выступления. В отличие от подковерных игр и политики, в этом я был определённо силён, а раз так, то переводил игру в плоскость, где был традиционно сильнее.

Отвечаю на поставленный вопрос, уважаемый председатель, он сделал так, потому что мог. Быть может, не до конца доверял нашим нотариусам. Как известно присутствующим, покойный был человеком весьма сложного нрава.

Некоторые владетели переглянулись. Слух о том, что Вьюрковский якобы пытается убить молоденького адвоката уже прошёлся в кулуарах, так что никто не стал бы спорить с тем, что старый хрыч по крайней мере точно обо мне знал.

— Но знаете, у меня для вступления в права есть несколько аргументов.

— Ну… Давайте послушаем.

— Первый и уже озвученный, который входит в бой, как боксёр-тяжеловес против пьяных щуплых малолеток, это нотариальное завещание. И если вы сейчас проигнорируете волю покойного, то этим создадите прецедент, благодаря которому всего за одно поколение тут не останется ни одного представителя старых родов, их просто будут ситуативно менять, наплевав на закон.

— Закон… Завещание… — пробуя это слова на вкус протянул Гриф. — Что там за следующие аргументы?

— Уже затронутый и даже дважды прозвучащий. Филиновы — не случайные люди. Я понимаю, что город трясут изменения, перемены, реформы, как внешние, так и внутренние факторы. И то, что

уравновешивает эти «новшества» — это традиции, устои, проверенные временем правила и люди, консерваторы.

— Вы консерватор? — с некоторым сомнением спросила вдруг Белкина.

Я учтиво поклонился ей.

— Не совсем так, госпожа, но я представляю интересы старинных родов, кто ценит аутентичность города. Ни в коей мере не впадая в фундаментализм и фанатизм, я уважаю историю и традиции вольного города.

— Вам, простите сколько лет? Пятнадцать? Двадцать пять? — спросил Кнышский, который и сам был далеко не старик.

— Я молод, — не стал спорить с этим утверждением. — Однако сейчас я выкупил родовое поместье у турецкой семьи, возвращая семейные ценности и честь Филиновых. А значит имя Кустовой — не пустой для меня звук и я один из тех, кто готов и будет защищать его интересы.

— Похвально, — устало вздохнул Гриф.

— Следующий аргумент в пользу меня — это международный фактор.

— Как-как?

— Не все здесь присутствующие знают, но я посол каганата Южный Алы Тау в вольном городе Кустовой и министр иностранных дел этого же каганата, то есть имею и международный статус, и внедрение меня в совет даст вам некоторые дипломатические возможности.

— Ого, у нас есть посол, — удивлённо присвистнул кто-то из незнакомых мне владетелей.

Внезапно где-то из-за моей спины встал Танлу-Же.

— Прошу прощения за то, что вмешиваюсь! — поднял руку он.

— А Вы вообще, кто? Не хотел поднимать этот вопрос, — явно раздражённо бросил Гриф, — но кто Вас пустил?

— Я посол Поднебесной империи в вольном городе Кустовой, — китаец чуть заметно кивнул в мою сторону. — И поскольку имею дипломатический статус, то не пустить меня просто не могли.

Я стоял с каменным лицом. Этого я не знал.

— И снова хрена себе, — повторил всё тот же владетель, что и в прошлый раз, — у нас есть и посол Китая? Что-то я отстал от жизни со своей охотой.

Глава 2

Граф

Гриф бросил взгляд на Гадюкину, а она лишь лукаво кивнула, отчего председатель в раздражении закатил глаза.

— Ядвига Павловна? Может соблаговолите пояснить? Было бы просто пречудесно.

— У нашего города нет как такового внешнеполитического ведомства, но от имени Сергея Николаевича и с его разрешения я приняла уже вторую верительную грамоту и да… Он посол Поднебесной в нашей республике.

Глаза её сияли.

Интересно. А ведь она один из «игроков» Кротовского и это какие-то их разборки, сейчас она непрозрачно намекает — смотрите, как поднимается статус города с приходом новой команды.

Председатель собрания несколько раз моргнул.

— И что же хочет сказать уважаемый представитель Поднебесной империи? — сцепив зубы, спросил он.

— В моём лице Китай и китайская дипломатия хотели бы выразить скромные слова поддержки Аркадию Ефимовичу и, хотя не в нашей власти что-то требовать, но мы просим признать его наследником покойного господина графа Вьюрковского.

Поделиться с друзьями: