Адвокат вольного города 8

— В каком смысле «выбирай»?

— В таком, что это, по сути, служебное жильё.

— Как это?

— Это когда работодатель заботится о своих подопечных и даёт им жилье, тем мотивирует лучше на себя работать. Ну и где живут, знает.

— Работодатель… Вы меня принимаете в свой клан?

— А ты бы пошёл?

— Я не знаю, как это всё работает. То, что Вы стали одним из владетелей…

— Слово дебильное. Есть простое и понятное — лендлорд. То есть лорд с земелькой.

— Чересчур нерусское, — отмахнулся Цветан (кстати, болгарин). — Так вот, это новость номер один в республике. А ещё это значит, что к Вам табунами потянутся невесты.

— Это зачем?

— Вы теперь завидный жених. Молодой, здоровый, богатый, патриарх рода, — загибал пальцы риелтор.

— Будущий, я ещё ничего не оформил.

— Но ведь ясно, что оформите!

— Вот дерьмище-то. Спасибо, что предупредил.

— Я порадовался за Вас. Это же так здорово, когда вокруг тебя увиваются женщины, девушки.

— Ага, которым нужен мой счёт в банке, титул и прельщает особняк. Ладно, выбирай ключи, живи, сколько хочешь, пока не надоест, арендная плата мне от тебя не нужна, а насчёт вступления в клан я разберусь и поговорим.

— А для кого другие дома? Ну, ещё один объединим с Вашим, — Цветлан после того, как я заявил ему, что являюсь его работодателем (хотя было бы точнее сказать — заказчиком), неосознанно перешёл на местоимение «мы» при обсуждении моих вопросов, словно я был его ребёнком.

— Тот, что по соседству, отдам Джо, ещё один Тайлеру, чтобы ему было, где поваляться в перерывах между своими приключениями. Ну и дальше придумаем. Кстати, ты продолжай обрабатывать остальных собственников, можешь чуточку повысить цену.

— Вам ещё нужны дома? Зачем? У Вас есть особняк в землях Вьюрковского…. Простите, в Ваших землях, Филинова. И есть особняк в городе.

— Всё пока в подвешенном состоянии. А эту улицу, пока она не подорожала, я бы хотел выкупить всю. Может у меня быть своя улица?

— И переименовать в свою честь? Поставить капище Филину?

— Что?! Странные у тебя мысли. Просто собственность, просто в одном месте, просто чтобы по улице было пройтись не страшно. Идёшь такой и думаешь, район не мой, а улица — моя. Задача такая, спешки и ажиотажа нет. Работай основательно и неторопливо.

* * *

Фраза о счёте натолкнула на одну мысль. Надо срочно дуть в банк.

— Конечно, конечно, Аркадий Ефимович! — управляющий банка Берклей, на табличках встречалась как английская (Berkley Bank), так и русская версия, притащил меня в кабинет и усадил на кресло. Он и до этого общался со мной вежливо, а сейчас так и вообще рассыпался мелким бесом.

— То есть, Вы в курсе?

— Все в курсе.

— А были ли у дорогого покойника, моего дражайшего родственника Вьюрковского, который щедро оставил мне наследство, счета в Вашем банке?

Вообще Вьюрковский, как только умер, так сразу стал для меня хорошим. И хотя многие знали, что он пытался меня пристрелить, ходили такие слухи, все в моём присутствии уверенно делали вид, что это не так.

— Без обиняков скажу Вам «да», были, вернее был и есть, один счёт, деньги на счёте есть, но сумму пока что не назову.

— Пока что?

— Мы соблюдаем правила, в том числе в области банковской тайны.

— Ладно, я понял. Нужно свидетельство о праве на наследство, чтобы контроль перешёл ко мне.

— Номинальным держателем счёта станете Вы, Аркадий Ефимович… Кстати, по той фамилии, что Вы будете носить. В банковской среде, где высоко ценится господин Гриф, известна и рекомендация о смене фамилии, хотя это и не обязательно.

— Номиналом стану я и деньги мои?

— Всё верно.

— Есть болезненный вопрос.

Управляющий банком почему-то напрягся.

— У покойного наверняка были доверенные лица, которые имеют право на доступ к счёту и мне не хотелось бы, чтобы возникла ситуация, что мои деньги уплывут от меня до завершения оформления.

— Можете не переживать, наш банк, да и все банки оповещены о смерти такого высокопоставленного человека и это… номер статьи не назову, но помню, что смерть доверителя прекращает доверенность и больше никто не имеет доступ к счетам.

— Там, с юридической точки зрения, всё немного не так, не прекращения доверенности, но… пусть так.

— Да, считайте, что счета подверглись технической блокировке.

— Счета?

— Я, Аркадий Ефимович, конечно, говорю от своего имени, своего банка, но это как в школе, «один пишем, пять в уме». У покойного были счета и в других банках.

— И Вы считаете, что они поведут себя аналогично?

— Официально я Вам такого обещать не могу. За них не могу, а за себя про блокировку счёта вполне официально, если хотите, дойдём до операционистов, они Вам покажут запись.

— Не надо. Так что другие банки?

— Они сделают то же самое. И будут терпеливо ждать.

— Ну, в этом я как раз не сомневаюсь, ведь всё это время банк может «гонять» мои деньги.

— Аркадий Ефимович! Ну что за выражение?

— Ладно-ладно, я без претензий. Главное, что деньги есть и что они в безопасности. Жаль, Вы не можете сказать сколько там.

— Не могу… — он расплылся в акульей улыбке, — но сумма, если по счетам всех банков…

— Шести? — я попытался так трактовать его фразу про «один пишем, пять в уме».

— Да. А количество знаков там даже не шесть, а семь.

— Миллион? Больше?

— Я такого не говорил. Но Вы должны понимать, что каждый, — он подчеркнул это слово, — Владетель и его род — это очень богатый человек и семейство, клан. Они не растрынькивают деньги, простите за выражение.

— Это Вы меня предостерегаете от того, чтобы я просадил наследство?

— Кто я, чтобы Вас учить? — управляющий протестующе поднял руки ладонями вверх. — Аркадий Ефимович, я Вас хочу пригласить сегодня вечером ко мне в гости. Приходите, давно хотел познакомится, выпить рюмочку-другую, пообщаться о бизнесе и личном…

Я тут же прикинул на глаз, что управляющий такого возраста, что у него как раз могут быть дети, мои ровесники. Например, дочери. И, например, он меня хочет таким незатейливым образом сосватать.

— Вынужден отказать, мне тут по дипломатическим делам срочно надо… лететь в степь к кагану Юбе.