Афера по-семейному

– Нравится?

– Очень! Крепкий, ароматный, как я люблю.

– Ну что же, я рад. Скажу вам по секрету, я трех секретарш поменял, пока нашел ту, которая умеет варить настоящий кофе. Не могу я эти растворимые пить, - вздохнул он.

Помолчали. Виктория размышляла, как бы обратиться к мужчине.

«Ну не Георгичем же называть его, - думала она, - надо было у сопровождавших спросить, - корила себя девушка».

Наконец мужчина отставил чашку.

– Ну что же, приступим к официальной, не очень приятной, теме нашей встречи, - проговорил он и ободряюще улыбнулся.
– Меня зовут Георгий Васильевич Артемьев. Как вам известно, я возглавляю службу безопасности банка «Сатурн». Опишу ситуацию кратко. Вчера у нас случилась очень не приятная история. Некто, очень похожий на вас, назвавшийся финансовым директором Королевой Викторией Александровной, перевел со счета строительной компании «Уют» очень крупную сумму денег, причем платежное поручение было подписано директором (подпись мы проверили в первую очередь) и заверено вашей личной печатью. Я разговаривал с Виктором Александровичем, и он ручается, что вы очень порядочный человек, и не могли сделать этого.

Как вы понимаете, найти злоумышленников для банка дело чести, огласка ни нам, ни вам не нужна, поэтому мы работаем параллельно со службой безопасности компании.

Артемьев помолчал. Виктория тоже ничего не говорила.

– Поймите, Виктория Александровна, мы вас ни в чем не обвиняем, но совсем очевидно, что злоумышленник имеет какое то отношение к вам, а также имеет доступ к конфиденциальной информации компании.

– Что вы хотите от меня?

– Я хочу, что бы вы вспомнили все странности, которые произошли с вами за последние несколько недель, даже не значительная информация может навести на след преступника. Вспомните, не ссорились ли вы с кем ни, будь последнее время, не проявлял ли кто-нибудь интерес к вашей работе, может быть, вы теряли ключи от кабинета или что то еще…

– Нет, - покачала головой Виктория, - ничего такого не было.

– Как вы объясните, ваше появление на камерах банка? Вы можете расписать свой день по минутам: что делали, где были, о чем говорили?

– Я не знаю. В тот день я поздно ушла с работы. Утром было совещание у шефа, потом я просматривала договора и согласовывала их с правовой службой. После обеда ездила на стройку, обсуждала с заказчиками увеличение финансовых затрат, связанных с изменением в проекте.

– Разве финансовый директор ездит по стройкам?

– Пришлось, - буркнула Виктория, - капризные очень попались, пришлось ехать и показывать все наглядно.

– Ясно. Что было дальше?

– А дальше я вернулась в офис, отчиталась перед Виктором Александровичем и поехала домой.

– Во сколько это было?

– Не помню точно, где то восьмой час. Добиралась до дома минут сорок. Понимаете, я физически не могла попасть в банк. Меня видела куча народа, они могут подтвердить.

– Да проверили мы уже. Сам понимаю, что не могли. Вопрос в другом, кто заснят на камере и откуда взялась платежка с подписью и печатью.

Виктория задумалась. Говорить или нет? Наконец она приняла решение.

– У меня в сейфе были листы с подписью Виктора Александровича, - призналась, наконец, она, - и печать там же хранится. Я хотела съездить посмотреть на месте ли они, но шеф отстранил меня от работы, а появляться без приглашения мне не хочется.

– Что ж, это уже что то. Давайте съездим вместе и посмотрим, - предложил он.

– Сейчас?

– А чего тянуть то.

Они вышли из банка и загрузились в джип, стоявший у входа. Ехали молча. Виктория рассматривала прохожих, завидуя их безмятежности, Георгий Васильевич сосредоточенно вел машину. В офисе народу было мало. Напустив на себя независимый вид, Виктория поднялась на свой этаж, вошла в кабинет и открыла сейф.

– Ну что там?
– С любопытством спросил Георгич.

– Сейчас. Ищу, - раздраженно ответила девушка, перебирая папки.

Поиски успехом не увенчались. Она отошла от сейфа и стала смотреть в окно.

– Вы точно все проверили?
– спросил Артемьев.

– Точно, - не оборачиваясь, выдохнула Виктория.

– А печать на месте?

– Да, на верхней полке.

Георгий Васильевич заглянул в открытый сейф.

– Вижу, - подтвердил он. – ну что же, зато теперь мы знаем откуда взялась подпись и печать. Скажите, у кого еще есть ключи от сейфа?

– У шефа.

– Еще?

– Больше ни у кого. Я их всегда в сумочке ношу или в верхнем ящике стола на замок закрываю.

– А сумочка у вас в кабинете свободно висит?

Виктория с раздражением посмотрела на Артемьева.

– Свободно, - подтвердила она, - чужие сюда не ходят.

– Вот уж в чем не уверен, - не согласился Георгий Васильевич, - вы не злитесь, я просто пытаюсь определить круг возможных злоумышленников и вычеркнуть лишних.

– Я понимаю, - сказала девушка, закрыла сейф и направилась к выходу.

В машине снова каждый думал о своем.

– Вы заедите еще ненадолго?
– нарушил молчание Артемьев.

– А надо?

– Хочу показать вам запись с видеонаблюдения.

– Я видела, - равнодушно сказала Виктория и уставилась в окно.

– Возможно, но я хочу что бы вы еще раз внимательно посмотрели, может быть, вы заметите что то новое, чего я не заметил, или узнаете кого.

Ехать в банк Виктории не хотелось, но и убедительной причины для отказа не нашлось, пришлось согласиться. Королева просмотрела запись несколько раз, но так ничего и не заметила. Обменявшись визитками, она покинула офис. Только вернувшись, домой Виктория вспомнила, что так и не узнала имени оператора проводившего платеж, хотела позвонить Георгиевичу, но решила отложить разговор на завтра.

Воспоминания

Вечер прошел спокойно. Девушка поужинала, и уже собиралась устроиться в кровати с книжкой, как позвонила мама. Мама Виктории проживала в коттеджном охраняемом поселке в семидесяти километрах от Санкт-Петербурга. Раз в две недели она устраивала набеги на торговые точки города и называла это «шоппинг терапией».

– Знаешь, дочка, - говорила она, - физически устаешь, конечно, но зато как я морально отдыхаю, ты даже представить себе не можешь! Я ведь пока каждую тряпочку сто раз не пощупаю, да пять раз не примерю, не успокоюсь, а уж что говорить о продуктах, тут глаз да глаз нужен. Так и норовят всякую дрянь подсунуть.

Обычно во время этих набегов Виктории вменялось в обязанность ходить следом за матерью, таскать пакеты и кивать одобрительно около примерочных. Иногда она отходила ненадолго отнести пакеты в машину и получала передышку на полчаса. Королева забивалась в темный уголок и с наслаждением выкуривала сигарету, пока телефон не начинал требовательно трезвонить. Вика быстро запихивала в рот жвачку и неслась обратно. Сигарет мама не одобряла. Зато она одобряла разные кафе быстрого питания и забегаловки, расположенные, как правило, на самых верхних этажах торговых центров. Виктория их тоже любила. Во-первых, это означало, что поход подходит к концу, во вторых, можно расслабиться и вытянуть усталые ноги, а третьих, причина в которой она никогда не признавалась вслух, Вика просто любила эти незамысловатые перекусы. Можно было болтать ни о чем, рассматривать незнакомых людей, есть вредную, но вкусную и даже не очень еду, пить кофе. Почему то даже кофе в таких заведениях казался вкуснее, чем собственноручно сваренный из элитной упаковки.

– Ну, так чего молчишь? – вернула с небес на землю мама,- ты не против?

– Конечно, приезжай, - пробормотала со вздохом Виктория. Большую часть она прослушала и сделала вывод, что ожидается очередной набег на магазины.

– Ты что, опять не слушаешь меня?

– Слушаю, конечно.

– Хорошо, повтори, что я сейчас сказала!

– Ты собиралась приехать, - вздохнула Вика, - только я прослушала, когда именно.

– Ты в своем репертуаре, с тобой совсем невозможно разговаривать,- расстроилась мама, - я сказала, что уезжаю в Новгород к дяде Боре на неделю и спросила, не против ли ты, что мы пропустим поход по магазинам.