Афера. Роман о мобильных махинациях
Шрифт:
Картье впился в ее губы долгим поцелуем (а он был мастер целоваться и тем лишь доводил женщин до исступления), руки его умело бегали везде, куда только могли дотянуться. Проходящие мимо мирно болтающие французы с пониманием переглянулись, один показал другому оттопыренный большой палец, мол, «этот парень зря время не теряет». При всей своей противности французы – народ весьма похотливый, и планета обязана им за изобретение всевозможных «французских штучек», применяемых во «французской любви». Всего того, без чего немыслимо представить себе современный секс, который назло всем ханжам и пуританам заполучает все больше поклонников среди людей, не отягченных ложными ценностями религий. Невозможно запретить то, что доставляет наслаждение! И вот только не надо тут возмущаться и биться в конвульсиях, ратуя за пододеяльное целомудрие. «Take it easy, – хочется сказать иному борцу с сексуальным влечением. – Тебе просто не дают, вот ты и яришься, брызжа слюной на алтарь и прикрываясь сказками о том,
В эфире платный канал «Eroticheskoe Discovery». Мы в эфире since 1995-го, и если вы никогда о нас не слышали, то вы просто какие-то импотенты. И вновь немного о Франции и французах. В жилах Франции течет кровь, помнящая костры инквизиции и фронду, оргии королей и кабацкую страсть бедноты. Французы скаредны, спесивы, но они тысячу раз не ханжи, и в этом состоит неувядающая сила этого народа, жар его и душа. Если бы только знали те двое, что за фимилию носит этот со знанием дела целующий прекрасную рыжую девушку прохвост, то восторгу их не было бы предела. «Так может делать только француз!» – вот, что сказали бы они, и здесь даже об заклад не стоит биться.
4
Старый японец в костюме-тройке внимательно наблюдал за действиями своих подчиненных, когда его окликнул очень приятный, вежливый женский голос:
– Простите, я не имею удовольствия знать, как вас зовут, но, если мои глаза меня не обманывают, то вы здесь самый главный, не так ли?
– Именно так, – японец повернулся и, увидев перед собой Елену-прекрасную, впал в состояние, близкое к умопомрачению, так эта европейская женщина понравилась ему. Звали японца… Впрочем, какая разница, как там его звали? Истории его имя не интересно. Зато интереса к противоположному полу он отнюдь не утратил и сразу же заулыбался, поклонился, представился.
– У меня к вам есть предложение. Я намеренно не говорю «деловое предложение», так как превыше всего ценю человеческие отношения и доверие в бизнесе, – мгновенно вошла в образ Лена, подумав, что обработать этого престарелого японского ловеласа (ишь, как у него глазки-то широко открылись) ей особенного труда не составит. Так и произошло. Ловелас пригласил ее в переговорную комнату, где с ходу предложил даме коньяк, чем несколько ее смутил.
– Я как-то не очень насчет коньяка, – забывшись, по-русски пробормотала Лена, но тут же взяла себя в руки и, мужественно тряхнув рыжей гривой, заявила «ок».
Японец ловко налил ей и себя не забыл: плеснул сразу пальца на четыре и, завернув что-то сюсюкающее на родном языке, махнул залпом.
«Алкоголик, – в ужасе подумала Лена. – Это что же дальше-то будет?»
Она пригубила коньяк и осторожно поставила бокал. Японец молча буравил ее глазами в области декольте и улыбался, словно бультерьер.
«Господи! – жалобно взмолилась Лена. – Ну только не надо ничего, пожалуйста! Пусть он напьется, и… и все. А Вите я скажу, что с алкоголиком дело иметь невозможно, и это будет правдой».
Престарелый любитель коньячных струй не проронил ни слова. Он был мастером держать паузу. Лена культурно откашлялась и начала:
– Уважаемый (она назвала его по имени и прибавила «сан», отчего из глаз японца брызнули лучики неподдельного счастья), разрешите мне изложить мое дело? (Он кивнул.) Я здесь по приглашению выставочного комитета, представляю наиболее значимую русскую корпорацию в области ай-ти решений «Smart-soft», соучредителем которой являюсь. (Японец облокотился на стол.) Моя компания является генеральным партнером самого большого в России мобильного оператора «МДС». (Японец вновь брызнул лучиками, буквально впился в стол пальцами, и Лене показалось, что если сейчас он проведет ими вниз, то останутся на твердой поверхности стола глубокие рваные борозды.) Мои слова подтверждают официальный сертификат «МДС» и доверенность, выписанная на нашего сотрудника Виктора Картье, который вместе со мной находится здесь, в Барселоне. Вот эти документы (Лена подала японцу через стол бумаги, и тот весьма прилежно их изучил, кивнул, вернул ей с почтением).
– У вас хороший обычай пить коньяк перед серьезным разговором, – улыбнулась Лена, – напоминает чем-то обычаи моей страны. У нас любят найти повод, чтобы пропустить по рюмочке.
– Это пдидает беседе непдинуждеддую дегкость, – забавно выдал японец, у которого отродясь не было дефектов речи, и задорно рассмеялся.
«Вот это да, – подумала Лена. – Старичок настоящий клоун. А себя небось мнит кем-то вроде божества, решающего судьбы. Интересно, он ходит к гейшам? Сколько проституток он перетрахал в Европе и в Штатах во время своих бизнес-вояжей? Еще немного, и со мной случится истерика. Чертов таракан!»
– Мозет быть, ви зелаете есе? – Он налил ей в тот же, еще не пустой бокал, и Лена покорно выпила.
– Так
циво зе ви хотите от миня? – поинтересовался захмелевший японец.– Мы хотим стать вашим представительством в России и купить у вас эксклюзивную лицензию на распространение в Российской Федерации и странах СНГ запатентованного «NTT DOCOMO» сервиса «I-mode», – непринужденно ответила она с лицом познающего мир ребенка (Лена вспомнила, что пожилые богатые японцы, кажется, через одного латентные как минимум педофилы). Мы хотели бы опередить всех наших конкурентов, и дело здесь не в деньгах, которые вы попросите за продажу нам прав, а в той высокой чести для нас работать с вашей компанией в дружественном партнерстве. Все это выглядит несколько необычно, я понимаю, но…
– В бизнесе не бывает ничего необычного, – совершенно трезвым голосом произнес японец, и, взглянув на него, Лена с удивлением обнаружила, что старик куда как свежей ее, словно и не выпил он только что граммов двести коньяку. – Я ценю вашу смелость и вашу находчивость. Вы сами до этого додумались?
– Разумеется, – не моргнув, солгала Лена.
– Вы умная и находчивая женщина. Даже бесстрашная, – с уважением признался японец. – Скажите, вы предварительно наводили обо мне справки?
– Нет. У меня не было такой возможности. Все пришлось решать очень быстро, – уже совершенно войдя в образ, плела она. – Мне нужен этот контракт. Я понимаю, что свалилась как снег на голову, что действую нестандартно, но мне он действительно нужен. Завтра сюда приедет коррумпированный президент «МДС». Он начнет предлагать вам нелегальные схемы финансирования, он станет вымогать у вас взятку, и в результате вы получите гораздо меньше того, что могли бы получить от меня, а также будете втянуты в преступные махинации. Вы вправе мне не верить, но между вашим недоверием и запоздалым осознанием моей правоты лишь меньше суток.
– Вы словно цунами, Хелен. – Японец задумался. – В сущности, вы правы, и такие дела так быстро не решаются. Нет такой практики.
Он выразительно посмотрел на нее, и Лена, восприняв его взгляд по-своему, вспыхнула и потупила взгляд.
– Я готова доказать вам, насколько сильно мне нужен этот контракт. Не здесь, разумеется. В этом городе нет недостатка в отелях, – последнюю фразу она произнесла с какой-то озлобленной интонацией.
Японец с улыбкой покачал головой:
– Не стоит, Лена-сан, считать меня плохим парнем и большим грешником, чем я есть на самом деле. Вы такая же, как я, вы женщина бизнеса, а не проститутка, общения с которыми мне вполне достаточно. Зовите сюда вашего сотрудника, пусть он будет свидетелем, что наши переговоры проходят без оскорблений и унижения вашего достоинства. Звоните ему, а я распоряжусь, чтобы приготовили контракт. Я уже вижу, что мы с вами договоримся…
…Президент «МДС» мистер Сидорофф (так в транскрипции было записано в его испанских временных метриках) соизволил прибыть на выставку даже и не в день ее открытия, а лишь спустя почти сорок часов после того, как Лена Толейрановна и Картье-сэнсэй обстряпали дельце, закрепив за «Smart-soft» исключительные права на продажу компонентов сервиса «I-mode» на террирории Российской Федерации, Украины, Казахстана и Белоруссии, то есть всей территории покрытия «МДС» и ее дочерних структур. На все про все ушло у них несколько часов и ужин в ресторане, который Картье назвал ролевым: едальня расположилась на задах почерневшего от времени кафедрального собора, во флигеле, сложенном из грубого, почти нетесаного камня, и радовала изысками каталонской кухни за вполне божеские деньги. Японская и российская стороны расстались вполне довольными друг другом. К чести престарелого японца нужно сказать, что он вел себя исключительно порядочно, на Лену (быстро уразумев, что к чему) больше похотливых взглядов не бросал, был отменно вежлив и за все заплатил сам, не дав Картье возможности даже потянуться за бумажником. На самом деле секрет успеха, которому был так бесконечно рад Виктор и вполне счастлива Лена, весьма гордая своей тонкой дипломатической игрой, крылся лишь в том, что сама технология «I-mode» была для «DOCOMO» днем вчерашним, и аккурат после выставки должен был стартовать в Японии запуск совершенно нового продукта для молниеносной работы с мобильным Интернетом, гораздо более удобный и не требующий особенных аппаратов с вживленной кнопкой быстрого доступа. В сделке всегда есть подводные камни, но тогда Картье о них не знал и не мог знать. Совершенно довольный собой, он позвонил в Москву Шедину и сказал, что все в полном порядке, контракт подписан, условия замечательные – короче говоря, «ждите поступлений». Шедин обрадовался даже не столько самому конракту, он представил себе лицо Сидорова, барственно зашедшего на стенд, чтобы «переговорить по поводу мобильного Интернета». Именно все так и вышло, как вообразил себе Шедин. Сидоров, сопровождаемый небольшой свитой холуев, посетил стенд «DOCOMO» и в претенциозной манере, держась с подчеркнутой спесивостью, поинтересовался, с кем бы он мог обсудить вопрос заключения контракта по «I-mode». Ответ заставил его сперва поменять спесивое выражение лица на подлинно недоуменное, затем переспросить, правильно ли он был понят, а уж потом прийти в настоящую ярость. Свита в тот день получила достаточное количество словесных звонких оплеух и затрещин.