Афганская война глазами военного хирурга

Первой «серьезной» пациенткой оказалась молодая, даже совсем юная женщина. Вместе с ней пришли молодой афганец, ее муж и старик, ее отец. Как выяснилось, молодой не хочет, чтобы его жену осматривал «шурави». Старик настаивал на обратном. Он понимал, если дочь не начнет лечить доктор, она умрет. Разум все ж таки одержал верх. Молодой афганец согласился, но при одном условии — он будет находиться рядом.

Люба помогла афганке обнажиться до пояса, лечь на операционный стол в салоне машины. Да, это был тяжелый случай — мастит (воспаление грудной железы), очень запущенная форма. Бедная девушка, практически девочка (вряд ли ей было больше 14 лет) мучилась от нестерпимой боли, гнойное воспаление груди грозило перейти в гангрену. Требовалось срочное вскрытие. Все это Невский через переводчицу передал мужу, прося согласие на операцию. Тот размышлял не долго. Кивнул головой и стал поближе к операционному столу.

Невский тщательно обработал свои руки йодом, спиртом, одел с помощью сестры стерильные перчатки. Обработал также тщательно операционное поле. В качестве обезболивающего средства решил использовать экстренный «наркоз» — ампулу с хлорэтилом («заморозка»).

Странная это была операция. Старший лейтенант непрерывно ощущал на спине тяжелое дыхание мужа девушки, тот постоянно порывался всунуть свои руки в ход операции, особенно, когда считал, что требуется его помощь. В сотый, наверное, раз через переводчицу Александр просил не мешать ему. Любящий муж никак не хотел услышать эти призывы.

Впрочем, операция прошла, как «по маслу». Гнойник был вскрыт, рана промыта, прочищена. Наложена повязка с дезинфицирующим раствором. Мужу передали для жены упаковку антибиотиков, подробно рассказав порядок их приема.

Облегчение наступило сразу. Это было видно по лицу молодой женщины. Маска страдания сменилась на радостное облегчение. Стало даже видно, что это очень красивая афганка. Муж ликовал вместе с женой. К общей радости присоединился и отец девушки. Так они и ушли втроем, обнимая друг друга, пообещав завтра непременно прийти на перевязку.

Работа продолжилась с не меньшим усердием. Заметно снизилось число больных, нуждающихся в хирургической помощи. Все чаще стали появляться женщины, видимо мужья разрешили им все-таки сходить на прием к «шурави», а, значит, доверие было завоевано. Появилась на приеме девушка с пустяшной раной на руке. Невский сделал перевязку, а девчушка пожелала говорить только с ханум (так она назвала медсестру Любу). Пришлось старшему лейтенанту покинуть салон Автоперевязочной. Турсуной Джумаева осталась на правах переводчицы. Врач покурил пока на воздухе. Десятки глаз больных, ждущих приема, смотрели на него. Александр не заметил ни одного злобного или недоброжелательного взгляда. На душе потеплело.

Вскоре девушка-афганка вылезла из машины и пошла домой, к ней тут же присоединился с лавочки молодой парень с небольшой, редкой еще бородкой, видимо, ее муж. Невский, не спеша, докурил, бросил окурок. В салоне ему тут же сообщили «страшную тайну» этой пациентки. Этой афганке, как выяснилось, всего 14 лет, а она уже мать двоих детей. Под предлогом лечения ранки на руке, она украдкой от мужа пришла просить лекарств, чтобы детей больше не было.

— Что же вы ей посоветовали? — Невский даже закашлялся от такой неожиданной просьбы, — у нас нет с собой таких таблеток.

— Я дала ей самое надежное средство, — Люба коротко хохотнула.

— ?!

— Это презервативы. Целую упаковку Турсуной ей отдала свои запасы. За одним она и объяснила, как использовать, где потом еще покупать.

— Но тебе-то они, Турсуной, зачем? — Невский тут же пожалел, что спросил. Слишком поздно понял всю свою бестактность. Покраснел, смешался. — Ладно, продолжаем работать, там еще много человек ждет. Приглашай на прием.

— Да вы, доктор, не беспокойтесь. Девчонка эта понятливая, сразу все смекнула. Для нее это вопрос жизни. Что касается меня, то «запас карман не тянет», кажется, такая есть у русских поговорка. — Джумаева хмыкнула и открыла дверь салона, приглашая нового больного.

2

Вскоре Невский, медсестра Люба и переводчица Турсуной перешли в палатку для приема. Теперь к ним шли больные, нуждающиеся только в терапевтической помощи. Переводчице теперь было много работы — приходилось подолгу расспрашивать жалобы, еще дольше требовалось разъяснений, как принимать все полученные таблетки.

Медики собирались уже объявить перерыв на обед, как в палатку вошел взволнованный майор Крапивец, вместе с ним была вторая переводчица Хассанова Мохруй, кареглазая красавица, и старик-афганец со слезящимися глазами. Иван Сергеевич пожал руку Невскому и сообщил, что этот пожилой афганец умоляет спасти его дочь, которая никак не может родить, вот-вот умрет сама. Он все твердит, что, мол, только шурави-духтар Искандер может совершить чудо и спасти его девочку. Сюда ее принести нет возможности, придется отправиться в их дом самим.

— Я привел вам охрану, двое наших разведчиков, а также к вам просится для разговора один наш работник, он уже четвертый месяц с нами в агитотряде, парень толковый, работает водителем на клубном автобусе, — все это майор Крапивец произнес, не выпуская ладонь старшего лейтенанта. Наконец, видимо вспомнив, освободил руку из крепкого рукопожатия.

— Чем же мне может помочь водитель, как вы говорите?

— Александр, ситуация очень серьезная. Не дай Бог, умрет роженица. А от помощи не стоит отказываться. Сам все узнаешь. — Майор первым вышел из палатки.

Невский сразу заметил стоящего поодаль коренастого сержанта среднего роста с открытым прямым взглядом. Направился к нему, представился. Сержант коротко козырнул, сразу заговорил, чтобы не терять драгоценное время:

— Сержант Пампушный Сергей Викторович. — Важно представился он. — Работаю водителем в агитотряде с января этого года, в Афгане с сентября 1982года. До армии окончил медицинское училище, фельдшерское отделение. Более двух лет затем проработал в фельдшерско-акушерском пункте, имею большой опыт по приему родов. Я, как только услышал об этой рожающей афганке, подумал, что могу вам пригодиться.

— Это ты правильно решил. Молодец, что пришел. Будем вместе выходить из трудной ситуации. А чего ты с таким медицинским опытом водителем работаешь?! Мы в Бригаде с ног сбились — ищем для Медроты специалистов из числа солдат, даже тех, кто чуть-чуть в медицине понимает, а тут такой кадр в агитотряде прохлаждается, — Невский даже искренне негодовал. Впрочем, он был сейчас рад такому помощнику. Нельзя сказать, чтобы сам совсем не разбирался в родовспоможении, но опыт был явно скромный.

— Так получилось, товарищ старший лейтенант. Я потом вам все расскажу. Берете меня с собой?

— Конечно!

Собрав все необходимое в большую медицинскую сумку, прихватив побольше чистых полотенец и простыней, сложив на всю команду новые белые халаты, группа отправилась за спешащим стариком-афганцем. Он знал, что время не терпит. Невский, Пампушный, Канашевич и переводчица Хассанова еле поспевали за ним, автоматчики шли широким шагом за медиками. Идти пришлось проулочками, переулочками, даже «козьими тропами» довольно долго. Наконец, проводник свернул к низкорослому домику из глины. Это и был его дом. Раньше Невскому не приходилось входить в дома афганцев, теперь смотрел «во все глаза». Впрочем, Люба тоже с любопытством оглядывала все вокруг.