Афганский рубеж 2

Насчёт пехоты соврал, поскольку с аэродрома и не заметишь её перемещение. Только когда взлетим.

— Ты не первый день живёшь. И не первый день в армии, — ответил Сопин.

Похоже, что высоту 799 будут держать только разведчики Игоря Геннадьевича.

— Внимание, я 201й, группе взлёт, — дал команду Енотаев.

Медленно поднимаю шаг и наклоняю нос вертолёта. Согласен, что взлетать с носового колеса, когда в грузовой кабине пассажиры, опрометчиво. Так что взлетим по самолётному. Разгоняю вертолёт по полосе, скорость растёт и подходит к отметке в 40 км/ч. Постепенно тяну ручку управления на себя. Есть отрыв!

Убираю шасси, и тут же в гидросистеме падает давление.

— Командир, — заволновался Кеша, когда вертолёт с трудом начал разгоняться над землёй.

— Не ссы. Всё под контролем. До 10ти досчитай, — успокоил я Кешу.

Это хорошо, что у него ещё нет указателя давления в гидросистемах.

Для Ми-24 это нормально в процессе выпуска и уборки шасси, что может упасть давление в гидросистеме. Главное, чтобы ненадолго.

— 3, 4… вроде сейчас в норме, — обрадовался Петров, когда скорость начала расти в нормальном режиме.

— 3й, на месте, — доложил Юрис, летевший сзади меня.

— Понял. Влево паашли! — скомандовал я, и мы начали разворот над аэродромом.

Заходим на полосу. Расходимся в стороны и начинаем лететь параллельно ей. Ми-8е разгоняются в это время по полосе. Нам же нужно было их прикрывать. Для уверенности пускаем ловушки, а то всё может быть сегодня.

Как нас предупреждали местные лётчики, «зелёнка» рядом с Джелалабадом имеет у них дурную славу. Как и вся территория в провинциях Нангархар и соседней Кунар.

Утреннее солнце уже озарило всю долину реки Кабул. В этом районе она более полноводная. Параллельно ей извивается дорога на Пешавар. А дальше уже и Пакистан.

Смотрю я на горы, формирующие Хайберский проход, и не по себе становится. Уже можно разглядеть хребет Спингар или Сафедкох, как его зовут афганцы.

— «Белая гора»? — спросил у меня Кеша, но быстрее успел ответить Сопин.

— Она самая, Иннокентий. Высоту 799 уже нашёл?

— Так точно. Ищу площадку, — сказал Кеша.

Стратегически эта высота для удержания Хайберского прохода идеальна. С неё простреливается вся долина, шоссе проходит у подножья, а на востоке вплотную подступает река Кабул. Держаться здесь можно долго. Но не группой отряда спецназа.

На склонах высоты заметил, что остались разрушенные стены древних укреплений. В середине и конце прошлого века, а также начале 20-го здесь были форты британцев. Осталось от них немного.

— Геннадич, предлагаю покружить, а потом высадиться, — сказал я.

— Не возражаю, — ответил Сопин.

Начинаем по очереди с Юрисом облетать одну площадку за другой. Енотаев нашу задумку понял и начал имитировать посадку в долине.

Проверив один район, перешли к соседнему.

— 3й, слева вижу кишлак. Надо проверить, — сказал я Юрису, и он занял высоту в паре сотне метров надо мной.

Снижаюсь к земле. Скорость на приборе растёт, а у поверхности уже поднимаются пылевые вихри. Обхожу кишлак слева, но никаких движений в нём нет.

— Всё спокойно, — доложил Юрис, который прикрывает меня сверху.

Ручку управления на себя и перелетаю одну из сопок. Здесь до Пакистана остаются считаные километры. Даже непонятно, пересёк я «ленточку» или нет.

— 302й, далеко не залетай, — вышел в эфир Енотаев.

— 201й, тут не всё так гладко.

По внутренней связи позвал Сопина, чтобы тот посмотрел тоже.

У самой границы уж слишком много каких-то палаток и… пасущихся представителей рогатого скота.

— Лагеря беженцев наблюдаю рядом с границей и много живности. 201й, как приняли? — вызвал я Енотаева.

Ефим Петрович тут же передал информацию в Джелалабад. Пару секунд замешательства и ему дают команду оттуда.

— 201й, от Сокола команда продолжать выполнение задачи. Информацию приняли, но к границе близко не подлетать. У соседей… нервы шалят.

Намёк ОБУшника понятен. Авиация Пакистана будет использовать любую возможность, чтобы сбить наш вертолёт или самолёт.

— Вас понял. 302й, отворачивай на обратный, — дал мне команду Енотаев.

— Выполняю.

Приказы нужно выполнять. Но и знать состояние дел тоже. Пока не самая радужная картина складывается.

Если через Хайберский проход пойдут духи, их могут со стороны Пакистана поддержать вот такие «беженцы». Странно, что они именно здесь, а на других участках границы не наблюдаются.

Пора и высадку выполнять.

— 201й, снижаюсь, — доложил я Енотаеву.

Он с нашим замполитом кружились в стороне от реки и дороги. Сейчас мы с Юрисом высадим группу и начнём прикрывать.

Высота у меня перед глазами. Больше похожа на выгоревший на солнце холм светло-жёлтого цвета. Начинаю снижаться.

— Даю залп, — сказал я по внутренней связи.

Поставил на галетнике выбора вооружения пушку. Нажимаю кнопку и пускаю несколько снарядов по ровной поверхности и склону. Поднимаются столбы пыли, но никаких взрывов.

— Ещё залп.

Несколько снарядов аккуратно летят на южный склон и в подножие высоты. Эффект тот же. На первый взгляд, 799я высота не заминирована.

— Захожу на посадку, — доложил я и начал снижаться.

Чем ближе к поверхности, тем больше летит пыль и трава. Обзор застилает жёлтая пелена. В кабине стало несколько темнее.

Касаюсь поверхности, и группа начинает высаживаться. Всё очень быстро. Сбоку вижу, как Сопин мне показывает большой палец.

Взлетаю и занимаю место Юриса. Теперь он высаживает своих пассажиров. Следом начали работу и Ми-8. Им уже предстояло дольше находиться на высоте. Груза и людей у них на борту гораздо больше.

— Взлетаю, — доложил Кислицын и поднялся вверх, чтобы пристроиться к Енотаеву.

Завершили высадку. На часах 4:45 утра. По радиосвязи пожелали удачи Сопину и заняли курс на Джелалабад. За рекой Кабул уже видно, как пылят колонны нашей техники. Мотострелковые подразделения выдвигаются в сторону своих позиций, а вот к Сопину никто не идёт. Очень странно!