Африканский след

И тут до Щербака и впрямь дошло! Он слегка присвистнул и поглядел на Кротова с уважением:

— А ведь точно, до любого из этих банкоматов от выхода из парка можно дойти пешком… Все, сдаюсь!.. Когда поедем?

Последнее было произнесено с таким нетерпением, что оба его оппонента заулыбались.

— Ну, Коля… — покачал головой Всеволод Михайлович, — ты даешь. Мы ж не блох ловим, а подонка редкостной пакостности, к тому же профессионала, судя по всему, экстра-класса.

— И что?

— А то. Вначале трубим общий сбор, информируем ребят, потом делим — для начала только парк — на зоны для каждого. И вот тогда, как ты выразился, точно поедем!

Щербак задумчиво умолк, а Кротов поинтересовался:

— Я тебе, Сева, пока больше нужен?

— Спасибо, Алексей Петрович… И так мы бы без тебя ни с места… Снимок, конечно, отсутствует, верно?

— Общую фотографию этих ребят, сделанную еще в Анголе, перед самым их отъездом, сейчас везут в Москву из Перми. Там один из них тихо и мирно живет-работает, едва уговорили на время отдать памятный снимок… По факсу передать не вышло, фотография маленькая, старая, нечеткая, разобрать в копии что-либо сложно. Так что ждите, будет! Правда, не сегодня, а завтра к вечеру, поскольку лететь самолетом курьер не может по ряду причин, поездом едет…

— Алексей Петрович, вы просто волшебник! — с искренним восхищением произнес Щербак, обычно не слишком щедрый на проявление чувств.

А Кротов, всегда и вовсе невозмутимый, неожиданно смутился.

— Да брось ты… — пробормотал он. И, помолчав, просто добавил: — Я очень любил Дениску…

Мужчины враз примолкли, это было мгновение из тех, о которых в народе говорят: «Тихий ангел пролетел…» Первым заговорил снова Николай:

— А что там с остальными их… сотоварищами по черной магии?

— Двоих уже нет на свете, — ответил Алексей Петрович. — С одним из них, между прочим, несчастный случай произошел, на машине разбился, и идол не помог… Остальные в порядке, все чисто. Последний из подозреваемых, как видите, даже снимком поделился. Так что думаю, ребята, что искать вы в Измайлове будете именно того самого человека, который нужен… Лучше бы ему и вовсе на свет не родиться! — мрачно произнес Кротов, после чего распрощался и оставил Щербака с Головановым одних.

— Давай, Коля, — произнес через паузу Сева, — звони Демидычу, скажи, что ждем его здесь через полтора часа, думаю, он как раз успеет. А я обзвоню остальных…

…На совещании, состоявшемся не через полтора, а через два с лишним часа, Щербака, Демидова и Агеева ждал еще один сюрприз от Алексея Петровича Кротова.

Спецназовец, проживавший ныне в Перми и по-прежнему, как выяснилось, трудившийся в органах, не только поделился фотографией, подвезти которую должны были завтра. Он еще и весьма толково охарактеризовал не только ангольское прошлое своего непотопляемого спецназа, своих тогдашних товарищей и их поведение в той ситуации, но и вполне определенно высказался по поводу того, кто именно должен интересовать сыщиков «Глории» в первую очередь. Результаты разговора с ним были переданы в Москву по факсу, и уже ознакомившийся с ними Голованов раздал всем отксерокопированные листки с записью, приготовившись терпеливо ждать, пока они будут его товарищами прочитаны.

Нынешний полковник милиции Арбузов Сергей Сергеевич рассказал примерно следующее.

Сам он в тот далекий год был убежденным атеистом, в тотемы, оккультизм и прочую чушь не верил совершенно — так же как и их комсорг, погибший на второй день после того как забросил идола мбунду в кусты… Однако, в отличие от комсорга, спорить с товарищами и снимать с себя торжественно водруженного ему на шею вождем каменного уродца не стал: сработало чувство коллективизма, а дурацкое украшение не слишком мешало — болтается, ну и пусть себе болтается! Не хватало еще из-за подобной ерунды спорить с ребятами!

Правда, когда один из них с презрением отринул тотем и погиб, а все оставшиеся продолжали воевать в адских условиях без единой царапины, Арбузов в своем неверии слегка поколебался… Но не настолько, чтобы придавать всей этой истории слишком серьезное значение. Большинство ребят, пожалуй, тоже воспринимали происходящее как он. Исключение представляли двое: Георгий Грозов и его ближайший друг Ренат Алиев.

Арбузов утверждал, что оба они, в особенности Грозов, при малейшей возможности отправлялись в племя, точнее, небольшое поселение в джунглях, где и проживали в тот момент мбунду. С его точки зрения, оба мужика просто сдвинулись на этом деле, особенно Грозов.

Далее следовал уже известный рассказ об истории с подростками мбунду, вместе с которыми Георгий исчез в джунглях так надолго, что впору было подозревать, что он либо погиб, либо и вовсе дезертировал… Впрочем, дезертировать там было некуда, так что, когда Георгия нашли, он объяснил свое отсутствие тем, что заплутал в здешнем лесу, его не особенно-то и трясли… Да и вообще, не до того было, война явно завершалась, все понимали, что в ближайшем будущем их ждет возвращение на родину. Вокруг этого и крутились уже тогда все события, мысли и разговоры.

Арбузов припомнил, что уже после возвращения из джунглей Грозов, и до этого не слишком общительный, окончательно замкнулся в себе, вел себя, как выразился Сергей Сергеевич, странно… Это теперь в моде всякие там медитации, гипнозы и прочая дрянь. А тогда большинство товарищей Георгия решили, что парень и впрямь рехнулся… Ничего удивительного, Ангола была сущим адом. Что касается самого Арбузова, он до какого-то момента был согласен с остальными по части «выставленного» Грозову диагноза. Но однажды…

Однажды Сергей Сергеевич проснулся раньше остальных где-то на час, живот свело: подхватить кишечную инфекцию в тропическом лесу можно, даже просто-напросто поглубже втянув в себя воздух. Особенно если забыл накануне всадить себе плановый укол с вакциной. Такие уж это места! Европейскому человеку делать там вообще нечего… Словом, под первыми, но уже жаркими лучами рассветного солнца Арбузов, морщась, но все равно медленно двинулся в сторону леса от палатки с известной целью… Медленно, потому что смотреть приходилось в оба — и под ноги, чтобы не наступить на змею, и по сторонам, поскольку змей там кишмя кишело, и некоторые караулили свои жертвы на деревьях и в кустах.

Внезапно что-то заставило его замереть на месте. Пробыв в Анголе около года, Сергей Сергеевич научился доверять своей интуиции, заодно и отточив ее: даже самый слабый сигнал опасности, не воспринимаемый сознанием, давал человеку команду: «Замри!»

Он и замер. Осторожно поднял глаза, посмотрел вперед и уже не замер, а обмер от изумления и испуга.

Посреди не так давно вырубленной ими среди переплетения ветвей, лиан и прочей здешней флоры дорожки стоял Георгий. А перед ним… Перед ним в позе боевой готовности огромная даже по здешним меркам кобра с раздутым капюшоном, готовая к броску… Самое потрясающее, Грозов и не думал хвататься за оружие, как сделал бы любой на его месте! Окаменевший от ужаса Сергей Сергеевич собственными глазами проследил, как Георгий поднял левую, а вовсе не правую руку, в которой оказался зажат этот паршивый божок… Сам он, опомнившись, молниеносно выхватил револьвер, с которым не расставался круглые сутки, но выстрелить не успел.