After 3

Если бы я могла отвести взгляд от кремовых стен гостиной Стайлсов, я знаю, что увидела бы Лиама в объятиях Карен.

– Она была там одна наедине с его телом почти час. Я думал, что она собирает свои вещи… Я позволил ей там сидеть с его мертвым телом целый час!

Лиам так много плачет, и мне следовало бы его утешить; я знаю, что я должна и я бы сделала это, если бы могла.

– Ох, Лиам, - Карэн тоже плачет. Кажется, что все вокруг плачут, кроме меня. Что со мной не так?
– Это не твоя вина. Ты не мог знать, что он был там; ты не мог знать, что он бросил свою программу реабилитации.

В какой-то момент среди приглушенных шепотов и сочувственных попыток переместить меня с пола; солнце зашло и попытки повторялись все реже; и наконец они прекратились, я оставлена в покое, в слишком большой гостиной, крепко прижимая колени к своей груди, не сводя глаз ни на миг со стены.

Из торопливых приказов врачей и полицейских, я узнала, что мой отец был мертв. Я знала это, когда увидела его; когда я дотронулась до него, но они подтвердили это. Они сделали это официальным. Он умер от своих собственных рук, проталкивая иглу в свою вену. Мешки с героином найденные в кармане его джинсов, говорили о его намерениях на выходные. Его лицо такое бледное, что образ встающий у меня перед глазами походит больше на маску, чем на человеческое лицо. Он был один в квартире, когда это произошло, и он был мертв уже несколько часов, когда я наткнулась на его тело. Его жизнь вытекала из него, в то время как героин проникал внутрь через шприц, еще больше проклиная тот ад, замаскированный под квартиру.

Это именно то, чем является это место - так же как это было с момента как я зашла внутрь этой квартиры. Книжные полки и кирпичные стены покрывали здешнее зло, милые детали прячущие проклятое место, маскируя то зло, на которое кажется указывала каждая проблема в моей жизни. Если бы я никогда не переступала через этот порог, у меня все было бы хорошо.

У меня бы была моя честь; я бы не отдала ее человеку, который никогда не будет меня любить достаточно сильно, чтобы быть рядом со мной.

У меня бы все еще была моя мать; это немного, но это все, что у меня осталось теперь от семьи.

У меня бы было место, где жить, и я бы никогда не стала налаживать отношения с отцом, только чтобы найти его бездыханное тело на полу в ванной двумя месяцами позже.

Я вполне осознаю в какое темное место. Меня тянут мои мысли, но у меня больше нет сил бороться. Я боролась за что-то, что считала всем в своей жизни, слишком чертовски долго и больше я не могу.

***

– Она вообще спала?
– голос Кена тихий и осторожный.

Солнце уже взошло, и я не могу найти ответа на его вопрос. Спала ли я? Я не помню, чтобы я засыпала или просыпалась, но это не кажется возможным чтобы прошла целая ночь, пока я сидела, уставившись на эту пустую стену.

– Я не знаю, она вообще не двигалась с прошлой ночи, - грусть в голосе моего лучшего друга болезненна.

– Ее мать звонила снова. Ты слышал что-нибудь от Гарри?
– это имя исходящее из уст Кена убило бы меня… Не будь я уже мертва.

– Нет, он не отвечает на мои звонки. Я звонил по номеру, который ты дал мне, но Энн тоже не отвечает. Я думаю они все еще на своем медовом месяце. Я не знаю, что делать, она такая…

– Я знаю, - вздыхает Кен, - Ей просто нужно время. Это сильная травма для нее. Я все еще пытаюсь понять, что к черту случилось и почему меня не поставили в известность, когда он покинул пункт реабилитации. Я дал им четкие указания вместе с хорошей суммой денег, чтобы они звонили мне, если что-то случится.

Я хочу сказать Кену и Лиаму перестать винить себя за ошибки моего отца. Если кто-то и виноват, то это я. Мне никогда не следовало ехать в Лондон. Мне следовало остаться здесь и присматривать за ним. Вместо этого я разбиралась с другой потерей на другом конце света, пока Ричард Янг боролся и проигрывал в битве со своими демонами. Один.

***

Голос Карен пробуждает меня, выводя из моего транса: - Тесса, пожалуйста, выпей воды. Прошло уже два дня, дорогая. Твоя мама уже едет, чтобы забрать тебя, милая. Надеюсь это хорошо?
– человек, который в моем понимании больше является мне матерью, чем моя родная, тихо говорит со мной, пытаясь пробиться через мой транс.

Я предпринимаю попытку кивнуть, но мое тело просто не отвечает. Я не знаю, что не так со мной. Я кричу, но меня будто никто не слышит.

Может быть, я все-таки в шоке. Хотя шок—это не плохое место. Я бы хотела остаться здесь как можно дольше. Тут меньше боли.

POV Гарри

– Прошло два дня и эта херня уже чешется, - жалуюсь я тому, кто будет слушать.

– Отстой, чувак. Зато в следующий раз ты не будешь дырявить стены?
– спрашивает Марк с ухмылкой.

– Будет, - Джеймс и Джанин произносят одновременно.

Квартира снова полна, и я работаю над своим вторым напитком. Жжение ликера на моем языке и дым легких начинают угнетать меня. Если будь я трезвым, мне не было бы так чертовски плохо, я бы не стал трогать это дерьмо снова.

– Дай мне еще твоих обезболивающих таблеток, - Джанин протягивает ко мне руку. Это ебаная наркоманка съела половину бутылки менее чем за два дня. Но мне похуй. Я вообще не пользуюсь ими, и меня точно, блять, не волнует, что она их принимает. Сначала я подумал, что таблетки помогли бы мне, но нет. Они делают меня усталым, и усталость ведет ко сну, который приводит к ночным кошмарам, которые всегда включают ее.

Я закатываю глаза и встаю на ноги.

– Я просто отдам тебе эту чертову бутылку, - я иду до комнаты Марка, чтобы достать таблетки из-под кучи одежды. Прошла уже почти неделя, и я сменил одежду только один раз. Прежде чем она ушла, Карла, раздражающая телка с комплексом спасителя, пришила какие-то отвратительные черные заплатки на моих джинсах. Я бы наорал на ее, если бы Джеймс не выгнал меня.

– Привет, это телефон Гарри Стайлса, - доносится пронзительный голос Джанин эхом из гостиной.

Блять! Я оставил телефон на столе в гостиной.

Когда я не отвечаю сразу, я слышу, как Джанин нахально говорит: - Мистер Стайлс сейчас занят. Могу я узнать, кто его спрашивает?

– Дай мне телефон, сейчас же, - говорю я, бросаясь обратно в комнату и кидая ей таблетки. Я пытаюсь остаться спокойным, когда она просто показывает мне свой средний палец и продолжает говорить, давая бутылке упасть на пол. Я становлюсь чертовски зол от ее дерьма.

– Ооу, Лиам звучит как горячее имя, и ты американец. Я люблю американских мужчин.

Не стерпев, я вырываю телефон из ее руки и прижимаю его к уху.

– Какого черта ты хочешь, Лиам? Думаешь, если бы я хотел с тобой поговорить, я бы не ответил раньше… Зачем ты звонил, блять, тридцать раз?!
– ору я.

– Знаешь что, Гарри?
– его голос такой же злой, как и мой, - Да пошел ты. Ты эгоистичный мудак, и я должен был понять, что не стоит звонить тебе. Она сможет пройти через это без тебя, как всегда это делает.

Линия обрывается.

Пройти через что? Какого черта он несет? Мне нужно это знать?