After 3

Когда дело доходит до отца Тессы и его смерти, чувства, которые я ощущаю… Такие подавляющие. Я хочу встряхнуть с себя это угнетающее чувство потери от его смерти, но оно тяжелым грузом ложиться на моей груди. Я не знал его долго, и я только терпел этого человека, но он был достаточно достойной компанией. Я из того же сорта, что и он. Он был мне неприятен, и я его ненавидел, когда он освобождал коробку за коробкой моих хлопьев, но я обожал то, как он любил Тессу и его оптимистическое восприятие жизни, даже при том, что его собственная жизнь чертовски отвратительна. И ирония состоит в том, что, как только у него, наконец, появился тот человек, ради которого стоит жить, он ушел. Он просто не понял, что он потерял.

Мои глаза горят, чтобы выпустить своего рода эмоцию, может быть даже горе. Горе от потери человека, которого я едва знал или любил, горе от потери Кена, как отца, горе от потери Тессы, и просто крошечной части надежды, что она вернется и не будет потеряна для меня навсегда.

Мои эгоистичные слезы, смешиваются с каплями, спадающими от моих впитанных дождем волос, и я наклоняю голову, борясь с соблазном зарыться лицом в ее шею. Я не заслуживаю ее жалости. Я должен сидеть здесь один и плакать, как жалкий изгой, среди тишины и одиночества, моих самых старых и самых истинных друзей. Жалостные рыдания, которые покидают мой рот, исчезают в звуке дождя, и я благодарен, что эта девочка, которую я обожаю, спит и неспособна засвидетельствовать расстройство, которым я, может показаться, не управляю.

Если бы я не согласился взять Тессу в Англию, то ни одно из этого дерьма не произошло бы. Мы были бы счастливы, чем когда-либо, точно так же, как мы были счастливы неделю назад. Черт, это было не так давно? Это кажется невозможным, что все это произошло в течение нескольких дней, такое чувство, что это происходит в течении все моей проклятой жизни. Моя рука колеблется, желая дотронуться до нее, но я боюсь разбудить ее.

Если я смогу просто дотронуться до нее хоть один раз, просто почувствовать удары ее сердца, это успокоит меня. Это выведет меня из этого расстройства и позволит остановиться течь этим отвратительным слезам по моим щекам.

– Тесса!
– доносится крик Ноа через дождь снаружи. Я неистово протираю лицо, желая исчезнуть в холодном весеннем воздухе, прежде чем он придет сюда и вмешается.

– Тесса!
– он зовет снова, на сей раз громче, и я знаю, что он прямо за оранжереей.

Я скриплю зубами и надеюсь, что он не позовет ее снова, потому что, если он разбудит ее, я…

– О, слава Бог! Я должен был догадаться, что она здесь!
– восклицает он, когда входит. Его голос громкий, а выражение на его лице дикое с чувством облегчения.

– Блять, заткнись. Она только что заснула, - я шепчу, мельком взглянув на то, как спит Тесса. Он - последний человек, которого я хотел бы видеть сейчас, потому что он может увидеть мои налитые кровью глаза, и грязные разводы на лице от слез. Черт, я не думаю, что могу даже ненавидеть этого мудака, потому что он не смотрит на меня. Он лишь уставился в одну точку, чтобы не смутить меня. Часть меня ненавидит его еще больше за его великодушие.

– Она… - Ноа осматривает грязную оранжерею, а потом Тессу, - Я должен был догадаться, что она здесь. Она всегда раньше приходила сюда… - он зачесывает назад свои светлые волосы со лба и удивляет меня, делая шаги к двери.

– Я буду в доме, - говорит он устало, затем его плечи поникают. Он уходит, даже не хлопнув дверью.

POV Тесса

Он приставал ко мне в течение всего часа, смотря в зеркало, наблюдая, как я наношу косметику и завиваю свои волосы, и, не упуская шанса меня пощупать.

– Тесс, малышка, - Гарри стонет во второй раз, - Я люблю тебя, но ты должна поторопиться или мы опоздаем на нашу вечеринку.

– Я знаю, я просто хочу выглядеть достойно. Там будут все, - я улыбаюсь ему, зная, что он не останется раздраженным надолго и неприятное выражение сойдет с его лица. Я люблю то, как на его правой щеке появляется ямочка, когда у него тот самый восхитительный, сварливый, угрюмый вид.

– Достойно? Ты будешь центром всеобщего внимания, - жалуется он, явно ревнуя.

– По какому поводу вечеринка?
– я наношу тонкий слой блеска на свои губы. Я не могу понять, что происходит, я только знаю, что все взволнованы, и что мы опоздаем, если я в скором времени не закончу краситься.

Сильные руки Гарри обнимают меня, и в этот момент, я внезапно вспоминаю, куда все собрались. Это - такая ужасная мысль, что я бросаю тюбик блеска в слив и освобождаюсь от объятий, в то время как Гарри шепчет:

– Похороны твоего отца.

**

Я просыпаюсь и, поняв, что нахожусь в объятьях Гарри, быстро отстраняюсь от него.

– Что случилось? Что произошло? – восклицает он.

Гарри здесь, прямо рядом со мной и мои ноги были переплетены с его. Я не должна была засыпать. Почему я это сделала? Я даже не помню как уснула; последнее что я помню - теплые руки Гарри на моих, которые закрывали мои уши.

– Ничего, - я кашляю. Мое горло горит, и я вхожу в ситуацию, в то время как мой мозг догоняет меня.

– Мне нужна вода, - я потираю шею и пытаюсь подняться. Спотыкаясь, я мельком смотрю на Гарри. Его лицо бледное, а его глаза красные, – Ты спал?

– Присядь, - он дотрагивается до меня, но его пальцы обжигают мою кожу и я отстраняюсь.

– Пожалуйста, не надо, - прошу я спокойно. Сварливый, восхитительный Гарри из моего сна исчез, и теперь я сталкиваюсь с этим Гарри, с тем, который продолжает возвращаться, чтобы нанести новый удар, после того, как бросил меня. Я знаю, почему он делает это, но это не означает, что я готова иметь дело с ним прямо сейчас.

Он опускает голову в поражении и кладет руку на землю, чтобы подняться. Его колено скользит дальше в грязь, и я отвожу взгляд, в то время как он поднимается.

– Я не знаю, что сделать, - говорит он мягко.

– Ты ничего не должен делать, - бормочу я и пытаюсь собрать всю свою силу, для того, чтобы заставить себя выйти отсюда под проливной дождь.

Я пересекаю половину двора, когда слышу его шаги позади себя. Он держит безопасное расстояние позади меня, и я благодарна ему за это. Мне нужно пространство, мне требуется время, чтобы думать и дышать, и мне нужно, чтобы его здесь не было.

Я тяну открытую заднюю дверь и захожу в дом. Грязь немедленно испачкала коврик, и я съеживаюсь при мысли о том, что будет, когда моя мать увидит этот беспорядок. Чтобы не ждать ее реакции, я раздеваюсь до нижнего белья, оставляя мою одежду на залитом грязью заднем крыльце и стараюсь изо всех сил вымыть мои ноги под дождем прежде, чем потащусь через чистый кафельный пол.

Мои ноги болят с каждым шагом, и я вздрагиваю, когда задняя дверь открывается, и ботинки Гарри вносят грязь вместе с ним. Такая глупая вещь волноваться о грязи? Из всех вещей в моем уме, грязь кажется такой тривиальной, такой мелкой. Я скучаю по тем дням, когда беспорядок был беспокойством.