Агатовый зрак пустоши

– Купил? Ага, потом продал и снова купил. Нееет, тогда ты не стал бы носить её на виду, а поскорее загнал и купил себе приличную одёжку. Или жратвы, – фыркнул Барджус. – Так что, двинули?

– Нет, – после короткого раздумья сказал Кэран. – Я предпочту добираться сам.

– Ладно, – разочарованно протянул Барджус. – Н-но!

Рыжий ударил вожжами, и Хомяк вновь натужно заскрипел, фургон двинулся. Кэран сошёл с дороги, держа руки поближе к мечу и стоял так, пока повозка не скрылась из виду. Одному всегда проще и удобнее, в конце концов до Огдара не так уж и далеко.

***

Он шёл часа три. Змеиный зрачок в небе вытянулся в струнку – безумное светило решило хорошенько прожарить именно эту часть мира. Жара тяжёлой ладонью гнула плечи к земле. Чахлые безлистные деревца, словно в насмешку торчащие среди жидких кустов солецвета, укрытия дать не могли. Они сами прятались у подножий пологих холмов с потрескавшимися боками в поисках хоть каких-нибудь следов укрытия от палящего солнца. Кэран вздохнул. Тот алхимик-уборщик не так уж и не прав. В одиночку тащиться по пустыне совсем не весело. Серо-жёлтый пейзаж, редкие кусты колючки среди однообразных холмов, даже перекати-поле нет. Тоска. Особенно, когда негде встать на днёвку, а проклятые комочки отвердевшей глины так и норовят забиться в сандалии. Он в очередной раз нагнулся, скривившись от боли в боку, и принялся расстёгивать правый сандалет.

Вытряхнув камешек, распрямился. Далеко слева над блестящей как зеркало и дымящей как раскалённая сковородка землёй парили крепостные стены с мощными квадратными башнями. Над башнями вились длинные цветные вымпелы. За стенами поднимались колокольни и шпили, ворота были гостеприимно распахнуты. Наверняка, стражники развалились в густой тени и травят байки или пьют прохладное пиво. Кэран сглотнул и отвёл взгляд. Мираж, конечно же. Говорят, миражи – это предсмертные грёзы земли. А ещё говорят, что если долго на них смотреть, можно и самому кануть, стать частью эфемерных пустынных видений.

Подсматривать чужие сны некрасиво. Особенно, если ты – один из тех, благодаря кому бескрайние поля стали пустошами. Но Утихшая война утихла. Печальными мыслями делу не поможешь, а до Огдара ещё топать и топать. Кэран поправил ножны и пошёл дальше, мурлыча себе под нос марш имперской кавалерии. Интересно, сколько сейчас берут за пиво в “Гусе и лестнице”? Может, по старой памяти, удастся сбить цену? Да даже если и не удастся, в Огдаре наверняка найдётся угол, в который не заглядывает Зрак. Пару дней будет, чтобы оправиться, поесть нормальной еды вместо этого задолбавшего ра-оп. Толчёное вяленое мясо с травами, конечно, сытное, и весит мало, но какое же жёсткое! Все зубы обломаешь, а про вкус лучше вообще не вспоминать. То ли дело огдарская уха! Живот мечтательно заурчал. Или вот грибная жарёха или, например,…

Бах! Кэран упал, откатился за ближайший валун и осторожно выглянул, пытаясь понять, откуда стреляли. Эхо здесь, среди каменистых холмов, было причудливое. Прыгало туда-сюда, поди его разбери.

Бах! Второй выстрел. Вроде справа, из-за того холма, что похож на муравейник. Надо проверить. Кэран сбросил поклажу и осторожно, на полусогнутых, двинулся в ту сторону. Оставлять в тылу неизвестную угрозу не годилось. Придётся ухе немного подождать.

Летописный свод 1. О жуках и шаманах

“Великий У добился перелома в войне с Огдарской Коалицией с помощью обыкновенных катапульт, заряженных жуками. Для того, чтобы заполучить это оружие, Великому У пришлось самому стать наполовину жуком, но, по его мнению, дело того стоило. У Героев вообще странная логика. А у шаманов – вдвойне. Например, почему У решил уйти из Геройской Гильдии и пойти войной на Коалицию, так и осталось непонятным.

В ковши катапульт лопатами загружали копошащихся жучков размером с ноготь и выстреливали в сторону противника.

Жучки, изумрудные, с алыми крыльями, кровавым снегом сыпались на головы неприятеля, а потом вгрызались в плоть. Стоило крошечным челюстям добраться до крови, как жертва была обречена. Жук распадался в пыль и таким образом смешивался с плотью и кровью. Ядовитая пыль парализовала, а через пару дней жук прорастал из человека. В буквальном смысле. Сначала кожа на спине шелушилась и покрывалась роговой коркой, потом лопалась вдоль всего позвоночника, и вместе с гноем выпускала алые крылья. Потом приходил черёд рук и ног, потом живота и только в самом конце – головы. Примерно через неделю тварь готова была питаться самостоятельно. Жрали новорождённые жуки всё, что попадалось в жвала и росли, росли, росли… Недоеденную добычу они собирали в большие шары, склеенные собственными выделениями. Шары эти жуки всюду катили с собой.

Коалиция пала. Её теурги оказались вынуждены выжигать целые районы собственных городов. Солдаты бунтовали, стоило им услышать о приближении Великого У. Крестьяне бросали дома и бежали.

Где и как добыл полуграмотный шаман таких тварей, так и осталось неизвестным: Великий У сгинул без следа, его дикое ополчение разбежалось. А жуки расползлись. Они не любили себе подобных и жрали их с таким же удовольствием, как и всё остальное. Постепенно их удалось отвадить от городов. На том все и кончилось. Только ходил ещё несколько лет после войны по кабакам человек в рубище. Этот человек рассказывал, что видел, как Великого У и его ближайших учеников жуки положили на землю и катали по ним шары до тех пор, пока вся красная кашица не оказалась на шарах.”

Мифы и легенды Старого Огдара / собрано Харджа П.В.Н., 3е изд., перераб. и доп., Огдар: теургИСТР-С, 187 г. Э.Н.Р.

Глава 2. Гильдия Уборщиков за Героями

Кэран выглянул из-за гребня холма. Внизу оказалась просторная долина, а вовсе не маленькая впадина, как можно было бы ожидать. Дальше холмы становились всё реже и ниже, а земля – суше и твёрже, многочисленные трещины рассекали её как морщины стариковскую кожу. Поверх трещин тянулись длинные ровные неглубокие канавы. Они тянулись и тянулись, одни прямые от самого западного века Пастыря, другие петляли меж холмов. Как если кто-нибудь провёл бы обратной стороной ложки по густой каше. В животе у Кэрана заурчало.

Здесь канавы встречались. В конце каждой оказался большой шар цвета венозной крови. Вдесятером эти шары образовали аккуратный круг с одинаковыми промежутками, как раз достаточными, чтобы мог протиснуться взрослый человек.

Рядом с каждым шаром лежал гигантский жук. Судя по толстому слою песка на узорчатых панцирях насекомые были давно мертвы. Кэран облегчённо выдохнул. Убить даже одного такого монстра было бы непросто: мощные жвала, толстые бронированные ноги и длиннющие рога на мордах обещали серьёзные проблемы любому, кто рискнул бы атаковать такое страшилище. Даже герою. Кэран потёр живот; даже останься он героем, всё равно в одиночку бы не полез, к чему бессмысленные жертвы?

Интереснее другой вопрос. Если жуки мертвы, а кругом никого, кто только что стрелял? И в кого?

Кэран покрутил головой. У подножия холма, на котором он расположился, стоял знакомый фургон. На его борту ярко блестела серебряная колба в лавровом венке, герб Гильдии Уборки за Героями. Кэран усмехнулся и тут же помрачнел. В памяти всплыла рукоять пистоля за поясом того рыжего на козлах. Как его звали-то? Неприятный такой… Имя упорно соскальзывало с разума как перекати-поле с бархана. В любом случае, раз коротышки не видать и тишина мёртвая кругом, скорее всего, фургон остался без хозяина. Надо сваливать. Кэрану не улыбалось встречаться с тем, кто может так быстро и тихо убить гильдейского уборщика. Мечник принялся аккуратно сползать по своему склону холма. Жуков этих он узнал. В войну о безумном шамане и его воинстве чего только не рассказывали. Подходить к тварям, даже мёртвым, никакого желания не было. Великий У запросто мог придумать какой-нибудь летальный сюрприз для любителей потрошить его детище. Да и потом: рыжий сам напросился, работа у него такая, дрянь всякую утилизировать, а Кэрану этот возница никто и звать никак, даже не попутчик.